Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

— Вот здесь и вот здесь необходимы правки, Юрий Ильич.

Зоя Аркадьевна приподнялась со своего места и положила перед директором стопку отпечатанных листов, исчерканных красным.

— Я могу поинтересоваться, что за правки, Зоя Аркадьевна, — вежливо уточнил, давая директору возможность изучить сценарий.

— Можете, вы расскажете, товарищ Шпынько, — предложил Свиридов. — Думаю, ребятам необходимо знать ваши замечания.

— Ну хорошо. Товарищ Зверев, линейка накануне Великого события — юбилея Октября! Вы никак не отразили это в вашем, с позволения сказать, тексте. Ни слова об этом! Считаю подобное недопустимым. Нас не поймут высокие гости, родители, дети в конце концов. И уж тем более не оценит такое вопиющее опущение гость из роно!

— Ну почему же никаких слов, Зоя Аркадьевна, — я успел поймать паузу в речи завуча. — В самом начале сценарий стоит пометка: торжественная речь директора завуча, парторга и гостя. Решил указать всех, не знаю, как у вас принято.

Не позволив Шпынько меня перебить, я продолжил.

— Про Октябрь мы с товарищами подумали и даже привлекли специалиста для решения этого вопроса.

— Это кого же? — заинтересовался Свиридов, отвлекаясь от чтения.

— Григорий Степанович Борода, учитель физкультуры, — тождественно представил я Гришаню, который, чуть ссутулившись, сидел на стуле в самом конце стола. — Прощу любить и жаловать.

— Этого нет в сценарии! — тут же всполошилась товарищ Шпынько.

— Зоя Аркадьевна, дорогая, — чуточку растягивая слова, включилась в разговор Валентина Ивановна. — Дайте же товарищу Егору сказать.

Я благодарно улыбнулся парторгу и вернулся к разговору.

— Это новая сцена, товарищ Шпынько. Буквально утром придумали вместе с Ниной Валентиновной и товарищем Бородой. Но сцена ключевая. Все, как вы заказывали, Зоя Аркадьевна, — заверил завуча.

— Но позвольте, я ничего не заказывала! — возмутилась Шпынько.

— Только что вы посетовали, что в сценарии не слова по Октябрьскую революцию. Мы решили отказаться от торжественных речей в процессе мероприятия. Подумали, достаточно того что скажет администрация. У нас идея получше.

— Не томите, Егор Александрович? — настойчиво попросила Тамара Игнатьевна, опережая возмущение Шпынько.

— Акробатический этюд, в финале которого выпускник и первоклассник делают круг почета и звонят в школьный колокольчик, дают первый звонок в новом учебном году

— Но позвольте! — начала Зоя Аркадьевна. — Это небезопасно! Если ученик упадет, сломает руку? Это будет катастрофа! Я категорически против!

— Зоя Аркадьевна, нашим детям не привыкать падать с высоты. И подниматься они умеют. Идея мне, как парторгу, — Валентина Ивановна сделал акцент на своей должности. — Очень даже нравится. Схему разработали?

— А как же, — подтвердил я.- Григорий Степанович, покажите, будьте добры.

Гришаня неловко поднялся ос своего места и развернул широкий лист бумаги.

А я-то все думал, что за документ он сжимает в руках. Оказалось, пока я бегал к директору, Гриша с Ниной умудрились оперативно склеить четыре двойных тетрадных листочка и нарисовать схему этюда. Ну да, человечки больше походили на палки и огуречики, но ребята умудрились изобразить все этапы акробатического этюда более-менее понятно. Даже слоган для плаката придумали: «Слава Великому Октябрю!»

— Ну что же, неплохо, неплохо, — одобрительно закивала Валентина Ивановна.

Ниночка нервно улыбнулась, шагнула вперед и положила рисунок на стол, чтобы и остальные могли разглядеть. Кудрявцева помогала физрук, удерживая в руках развернутую схему, пока Гриша объяснял, что на ней изображено.

— Как вы видите, ничего страшного тут нет. Ребят я подобрал проверенных. Движения отработаны. С похожим номером мы уже выступали на спортивных соревнованиях. Плакат нарисуем, только я вот не знаю, кто будет первоклашку на плечах нести. Сможе он стать заключительным звеном… Вдруг он хилый… Тогда придется кое-что переделывать…

Гришаня замолчал и вопросительно уставился на меня.

— Да, Зоя Аркадьевна, вы пообещали подсказать, кого из ребят можно назначить на выход с первоклассником?

Мы все вместе дружно уставились на завуча.

Шпынько нервно поправила воротничок, открыла папочку, достала из нее листок, закрыла папочку, положила бумагу, тщательно разгладила документ.

— Товарищ Свиридов, я могу предложить свои кандидатуры? — уточнила у директора.

— Конечно, Зоя Аркадьевна, сделайте милость, — подтвердил Юрий Ильич, продолжая читать.

В какой-то момент мне показалось, директор делает вид, что внимательно читает, лишь бы не встревать в дискуссию. Посмотрим, чем закончится, но если что, сдаваться я не намерен.

— После долгого размышления, приняв во внимания запросы товарища Зверева, я пришла к выводу, что единственный мальчик, которому можно доверить такую честь в десятом классе, это Барыкин Павел. Отличник, активист, примерное поведение — все это характеризует ученика как сознательного комсомольца и положительного человека. Вам подходит Барыкин, товарищ Борода? — не удержалась от шпильки завуч, не глядя на физрука.

— Как скажете, Зоя Аркадьевна. Очень подходит, — старательно сдерживая радость в голосе, негромко подтвердил Гришаня.

«Ну, что я говорил?» — читалось во взгляде, который бросил на меня Григорий.

— Я очень рада, что сумела вам угодить, — поджала губы Зоя Аркадьевна. — Что касается первоклассника… У меня несколько кандидатур. Вася Петропавлов, его отец заслуженный работник сельского хозяйства, мать ведущая доярка, имеют оба награды и похвальные грамоты как местного уровня, так и областного значения. Леночка Жиглова, ее дедушка ветеран война, имеет Орден Красного Знамени, Герой Труда. Ну и Коленька Лиходед, младший сын товарища председателя в этом году идет в школу. Юрий Ильич, я склоняюсь к последней кандидатуре, — настойчиво проговорила завуч.

— Могу я полюбопытствовать, по какой причине именно Коленька Лиходед в приоритете? — не сдержался я.

Глава 19

Зоя Аркадьевна недовольно нахмурилась и покосилась в мою сторону, промолчала и посмотрела на Свиридова.

— Объясню, Егор Александрович, — насмешливым тоном начала Валентина Ивановна, вступив в разговор. — Чтобы Семен Семеновичу сделать приятное, не так ли? Что нам герой войны или лучшие работяги нашего колхоза, когда у самого Лиходеда сынок в школу пошел?

— Как вы смеете, товарищ Дедешко! — прошипела Зоя Аркадьевна. — Я руководствуюсь исключительно деловыми соображениями. Товарищ Лиходед — председатель колхоза, передовик, на хорошем счёту в области…

— Прошу прощения, что перебиваю, — встрял я в разговор. — Но мне кажется, с точки зрения важности, нужности и партийной линии, идеальный вариант — это внук героя войны. А вот на последний звонок можно взять мальчика, чьи родители герои мирного времени. Таким образом, мы проведем связующую нить поколений, покажем преемственность традиций, и через юбилей Октября отметим весь путь советского народа от революционных дней через войну к мирной жизни.

Черт, я аж вспотел! Настолько отвык мыслить и разговаривать витиеватым языком партийных собраний.

— А что, товарищ Зверев дело говорит! — оживился Юрий Ильич, не позволив дамам вставить свое слово. — Что скажете, Валентина Ивановна? Тамара Игнатьевна?

— Совершенно согласна с вами, Юрий Ильич, — с достоинством кивнула русичка. — Егор Александрович верно уловил мысль, направленность и веяния времени. Наша задача показать связь времен и поколений. И мальчик со звонком — внук человека, который подарил мир во всем мире — лучшее из возможного. Вы согласны, Зоя Аркадьевна? Очень хорошо, Егор Александрович, — похвалила меня Тамара Игнатьевна, благосклонно улыбнулась. — Приятно, когда молодые люди умеют мыслить и смотреть далеко вперед.

— Ну, значит, решено, — директор прихлопнул по листкам сценария. — Утверждаем Леночку Жиглову. Запасным определяем Петропавлова. Выпускник возражений ни у кого не вызвал, не так ли?