Андрей Саргаев - Партизаны Е.И.В.
Почему молчит царь? Белые флаги видны издалека... Более того, русские точно знают о предложении Наполеона - не далее, как третьего дня, в деревню, занятую французским батальоном, въехал отряд из восьми казаков, и их командир с хорошим парижским произношением искал ткачей и литейных мастеров для работы где-то под Москвой. Увезли пятерых, а флаг забрали с собой на память.
Полковник Люмьер ещё сокрушался, что не владеет нужным ремеслом, а бывшие портные в России спросом не пользуются. Причём сокрушался столь искренне, что не нашлось сил отдать приказ о расстреле мерзавца. О повешении, если быть точным, так как пороха давно нет.
Новости из Парижа тоже не приходят. Что там творится? Англичане предприняли высадку, или по обыкновению своему предпочитают грозить с безопасного расстояния? Хотя момент самый удобный - французская армия застряла в заснеженных лесах, император отсутствует, флот, скорее всего, заперт в Тулоне и Бордо...
- Ваше Императорское Величество, парламентёры!
- Где? - Наполеон стряхнул сонливость. - Это точно они?
- Их уже видно, сир, - адъютант махнул рукой. - Кто же, как не парламентёры?
Французский император припал к стеклу. Вот, кстати, ещё одна загадка России... откуда в простом крестьянском доме двойные рамы с дорогущим стеклом?
- Ничего не вижу.
- Левее, сир.
Действительно, если глянуть чуть левее, то хорошо виден въезжающий в деревню отряд. Человек двадцать, не больше, из них только один офицер. Он единственный в привычном мундире с эполетами. Кажется, такие сейчас в русской армии считаются парадными? Богатая страна, если может себе позволить военную форму на все случаи жизни. У них, говорят, ещё и повседневная есть.
Сопровождающие парламентёра кавалеристы растянулись в длинную цепочку, видимо для того, чтобы в случае чего не задеть друг друга огненными хвостами ручных ракет. Излишняя предосторожность, нужно заметить... никто не собирается нападать на долгожданного посланца царя Павла Петровича. Ещё полгода назад такое было возможно, а сейчас, когда даже старая гвардия отказывается выполнять приказы командиров на голодный желудок....
- Знакомые всё лица, - усмехнулся узнавший посланца Наполеон. Ну конечно же, Кутузов не упустит случая... - Лейтенант, проводите его ко мне.
Адъютант императора выбежал на улицу как раз в тот момент, когда майор Акимов бодро спрыгнул с седла и, небрежно поведя плечами, сбросил распахнутую шинель. Пришлось подхватывать на лету, будто какой-нибудь лакей в Опере. И попробуй не поймай - этот офицер постоянно сопровождал князя Кутузова в поездках в Париж, и прославился на дуэлях не менее фельдмаршала. Во всяком случае, генералов Грасиньяка, Першегю, и начальника лионской полиции господина Буйона застрелил именно он. Вот почему русские для поединков выбирают пистолеты? Не любят вида крови?
- Добро пожаловать, месье майор! - одна из немногих фраз, что получались у лейтенанта без жуткого акцента. - Его Императорское Величество ждёт вас!
- Спасибо. И скажите своим солдатам, чтобы не приближались к моему конвою, - на приличном французском ответил Акимов. - У наших наций разное понимание юмора.
- Простите...?
- Ракетный залп - это смешно или нет?
- Ни в коем разе не смешно.
- Вот видите! А мои бойцы не упустят случая пошутить, если с вашей стороны... Впрочем, я надеюсь на понимание.
- Оно будет, месье майор.
Акимов поднялся по ступеням, немного потопал ногами, сбивая налипший на сапоги снег, и распахнул дверь избы:
- Здравствуйте, Ваше Величество!
Теперь ожиданием томились съехавшиеся во временную Ставку Императора французские генералы с маршалами - весть о прибытии русских парламентёров разлетелась по округе мгновенно. Покорившие почти всю Европу храбрые вояки с полным на то основанием рассчитывали принять участие в обсуждении условий сдачи, несомненно почётных, и искренне недоумевали, когда император отказал в таковом праве. И охраняющие место проведения переговоров бородатые казаки не вызывали желания оспорить приказ.
Шли минуты, часы, а Наполеон всё продолжал разговаривать с русским майором за закрытыми дверями. О чём? Какие неприятности и резкие перемены к худшему принесёт это тревожное уединение?
- Вы ошибаетесь, Ваше Величество! - вторая бутылка арманьяка под весьма скудную закуску сделала Акимова словоохотливым. - Государь Павел Петрович вовсе не оспаривает законность французской, то есть вашей, императорской короны. Согласитесь, быть единственным в мире императором довольно скучно.
- А остальные? - Наполеон сносно изъяснялся на русском языке, а привезённый майором благородный напиток подействовал благотворно, почти уничтожив акцент. - В мире есть ещё императоры.
- Не буду спорить. Но скольких из них можно назвать таковыми не из лести? Вопрос неоднозначный.
Бонапарт согласился, и не стал более распространяться на столь щекотливую тему. Лишь снова выказал недоумения предложениями:
- И всё же не вижу второго смысла в словах Павла Петровича.
- А он есть? - слегка обиделся Акимов.
- Его не может не быть, господин майор.
- А мне думается, Ваше Величество, всё дело гораздо проще, чем кажется при внимательном, но изначально ошибочном рассмотрении, и государь при личной встрече сам постарается объяснить.
Очередное упоминание о необходимости личной встречи с русским царём Наполеона расстроило. Он слишком хорошо помнил предыдущую, и не хотел бы вновь оказаться объектом дружеских, но на грани приличия, шуток. Одни только медведи с пушками на параде чего стоят... Но ехать в Петербург придётся, чёрт побери!
- Могу ли я взять с собой конвой?
- Разумеется, Ваше Величество, вы же не арестованы. Но рекомендовал бы брать тех, в чьих услугах более не нуждаетесь, кого не жалко. Народ исполнен патриотических чувств, и в дороге возможно... хм... всякое.
- Народ пойдёт против воли монарха?
- После подписания капитуляции? Нет, не пойдёт. Но до неё...
Наполеон грустно усмехнулся прозрачному намёку. Вроде бы и не сказано ничего определённого, но майор ясно дал понять о последствиях отказа от сдачи на милость победителя. И никаких претензий к русскому императору - местное население сделает всё само, причём из лучших побуждений. Впрочем, что же теперь плакаться...
- Когда можно будет выехать?
- Как только пожелаете, Ваше Величество. Лошадей, кстати, мы привели своих. Так я приказываю запрягать?
- Да, пожалуй.
Три дня спустя.Путешествие в возке отличается от такового же в карете в лучшую сторону, но утомляет вынужденной неподвижностью и скукой. И если последняя скрашивается неспешными разговорами, то с первой ничего нельзя сделать - лежишь, закутанный в меха, иногда сидишь, но всё равно движения нет, и заболевшие бока отравляют существование. И долгожданная почтовая станция воспринимается избавлением от мук, а её незначительные удобства кажутся верхом совершенства.
Часто так оно и было без преувеличения - в большинстве своём станции совмещали гостиницу, приличный трактир и баню. Проезжающим иностранцам за особую плату могли принести тёплой воды прямо в номер. Похвально.
- Ещё вчера собирался спросить, господин майор, - французский император расположился за накрытым крахмальной скатертью столом и с любопытством огляделся. - Почему у вас нет разделения на благородную публику и чернь?
- В каком смысле? - Акимов изучал список блюд, поданный расторопным половым, и отвечал не поднимая взгляда.
- Ну как же... видите крестьян в углу?
- Да, а что?
- Они и мы в одном трактире!
- Насколько я знаю, во Франции то же самое. Мне неоднократно приходилось видеть офицеров, обедающих в столь жутких харчевнях... И не понимаю вашего удивления.
- Офицер может зайти в низкопробный кабак, да. Но крестьянина никогда не пустят в более-менее приличную ресторацию.
- Да? - в свою очередь удивился Акимов. - У нас важно лишь наличие денег.
- Они не главное.
- Не скажите, отказ в их принятии приравнивается к оскорблению Величества. Или государства, так как на любой монете есть герб. Любой нищий... пардон, нищих у нас нет... любой французский нищий имеет право потратить русскую монету там, где ему удобнее.
На этот раз разговор вёлся на французском, и ни слова не понимающий половой откровенно скучал в ожидании заказа. Потом не выдержал:
- Что изволят господа?
Наполеона покоробило от подобной наглости:
- Вина принеси.
- Что к нему?
- Стаканы.
- Это всенепременно, господин хороший! Но что вы будете кушать?
- Ничего.
- А с вином?
- Зачем с ним что-то кушать?
Половой с видом человека, смертельно уставшего вдалбливать тупым путешественникам прописные истины, пояснил:
- Вино без закусок не подаётся.
- Ладно, тогда принеси водки.
- Будет исполнено сей момент! А к ней что подать?
Наполеон, вымотанный дорогой до потери аппетита, скрипнул зубами. Наблюдавший за ним Акимов улыбнулся:
