Андрей Саргаев - Партизаны Е.И.В.
- Спаси его Господь! - согласился кум, и поднял стакан на уровень глаз. - Выпьем за государя!
Глава 20
- Вы хотите снять с меня последние панталоны, Ваше Императорское Величество?
Чем мне нравится Наполеон, так это способностью к обучению. Уж не помню, каким он был в иной истории, но в этой весьма недурственно разговаривает на русском языке, не избегая крепких выражений, а речь строит правильно и образно. Уважаю... хотя бы за это уважаю, больше вроде как не за что.
Хотя лукавлю, если честно сказать. Человек, способный покорить большую часть Европы заслуживает... нет, не угадали, но похвалы достоин во всяком случае. Герой, однако! И если бы не полез в Россию... Но, с другой стороны, как бы он не полез, когда мы над этим работали?
- Зачем мне панталоны, Ваше Величество? Интересы моего государства выше, шире, но, увы, гораздо прозаичнее.
Бешеный торг за каждую монету мне тоже нравится. Напоминает базар в Самарканде, где пришлось побывать в командировке году этак в тридцатом. Тридцатый год двадцатого века прошедшего будущего.
- Французская нация умрёт с голода! - Наполеон давит на жалость. Наивный.
Зря, между прочим, так делает - политика, финансы и эмоции не должны служить предметом обсуждения одновременно. Два из трёх, это пожалуйста. Вот возьмём политику и финансы - практически близнецы-братья, как партия и... хм... да. Или рассмотрим политику и ту же самую жалость - возможно такое вместе? Очень даже возможно, особенно если начать жалеть угнетённый злобными англичанами индийский народ. Но денег им давать нельзя, так как вступает в действие следующая пара - жалость и финансы. Продажа изнемогающим под гнётом индусам трофейного французского оружия служит и первому и второму, но никак не относится к политике - мы за невмешательство в дела британской короны.
Так что торг Наполеона неуместен и бесполезен. Он, вообще-то, и сам это прекрасно понимает и, судя по всему, трепыхается лишь для приличия. Ну да, Державин с Ростопчиным приготовили столь серьёзный и солидный документ, что противной стороне крыть попросту нечем. Нечем, да... кроме золота. А оно, как бы друг Бонапартий не прибеднялся, есть в достаточном количестве. Жёлтенькие такие кружочки определённого веса. Диаметр и чеканка значения не имеют, всё равно пойдут в переплавку. Только по весу и никак иначе. Иначе никто не поймёт, особенно народ.
Ладно, потом разберёмся с народным пониманием, а сейчас вернёмся к разговору:
- Вас так заботят судьбы французской нации, Ваше Величество?
- Да, заботят! - твёрдо ответил Бонапарт.
Ну что же, он сам захлопнул за собой дверцу ловушки.
- В вашей империи много других наций, и если чувство долга не распространяется на них... Всякие там Испании, Сардинии. Прочие Италии, сотня маленьких Германий, Австрия...
- Ещё Голландия.
- Извините, но она не ваша.
Наполеон сначала округлил глаза, но через некоторое время сделал вид, что понял смысл сказанного:
- Голландцы всегда тяготели к России.
- Нет, что вы, какое там тяготение... Просто подрастают дочери, а без приличного приданого нынче никак...
Умному достаточно! Французскому императору в уме не откажешь, как и в способности принимать мгновенные решения:
- Наличие дружественного государства у наших границ благоприятно отразится на торговле между Россией и Францией.
Удочку насчёт дальнейших отношений закидывает. Не будем разочаровывать.
- Совершенно верно - контролируя Северное море и балтийские проливы, мы можем не опасаться помех со стороны третьих стран. Или считаете, что коридор безопасности от Кенигсберга до Киля тоже не помешает?
- Я бы не стал настаивать...
- Уговорили, Ваше Величество! Со своей стороны не буду возражать против аннексии Ирландии.
- Ирландии? - задумался Наполеон. - Зачем она мне?
- Там же католики. В наше время нельзя упускать из виду вопросы веры.
- Но католики есть и в Польше, не так ли?
- Согласен, поэтому и не претендую на включение этого, так называемого, государства в состав Российской Империи, и предлагаю даровать им независимость.
- Поляки и независимость? Не сочетается.
- Пусть будет, вам жалко что ли? Тем более кое-кто собирался организовать Великое Герцогство Варшавское. Или меня неправильно информировали?
- Правильно... Но не сделал же?
- Это всё потому, что в изначальные расчёты вкралась ошибка.
Французский император, считавший себя в некоторой степени непогрешимым, вскинулся:
- Какая?
- Историческая и географическая. Вместо того, чтобы отдать полякам их исконные земли в Паннонии, Богемии, Трансильвании и Гельвеции, вы намеревались предоставить им Краков и Варшаву, по старинному договору являющиеся частью Речи Посполитой.
- О чём вы?
- Учите историю, Ваше Величество, пригодится! В настоящий момент Польши не существует, следовательно вся её территория принадлежит Великому Княжеству Литовскому, ставшему неотъемлемой частью Российской Империи.
Умный, собака... Другой бы на его месте давно заорал, мол, что за ересь ты несёшь, Павел Петрович! А этот морщится, но слушает. Значит, теперь нужно подсластить пилюлю:
- Но в то же время, Ваше Величество, в случае отказа Французской Империи предоставить полякам упомянутые территории для обретения независимости, мы не будем возражать против их вхождения в ваше подданство.
- Спасибо, обойдусь. Тем более по указанным Вашим Величеством территориям вовсю гуляют пьяные мадьярские гусары. Вена и Прага захвачены восставшими венграми.
Молодец, вот тебе ещё один пряник:
- Россия способна решить венгерский вопрос взамен предоставления Балтийского коридора.
Повеселел и заулыбался. Расцвёл, можно сказать.
- Вы вступите в войну одновременно против бывшей Австрии и Англии?
- Да, а что?
Не объяснять же человеку, что корпус генерала Милорадовича мелкими отрядами уже просочился в Болгарию и ждёт сигнала к стихийным народным волнениям, плавно переходящим в восстание против турок? Заодно и подкрепления переброшу. Понятно, на Стамбул облизываться рано, но хороший плацдарм не помешает.
Наполеон не поверил своим ушам:
- И у вас хватит сил на обе кампании?
- А вот этот вопрос, как и многие другие, предлагаю обсудить в присутствии моих министров. Не возражаете, Ваше Императорское Величество?
Титул подчеркнул особо, пусть порадуется. Мне не жалко.
Ночевать августейший собеседник уехал во французское посольство. Оно каким-то чудом избегло народного гнева сразу после начала войны, и видит Бог, сколько Александру Христофоровичу сил и нервов стоило это чудо. С самого начала военных действий всякие дипломатические отношения прервались, так что посольским чинам ничто не мешало заниматься прямыми обязанностями, то есть шпионажем. Не думаю, что предоставленные ведомством Бенкендорфа сведенья сейчас имеют хоть какую-нибудь ценность ввиду их устарелости, но чтение в любом случае обеспечит Бонапарту бессонную ночь. Пусть читает, нам завтра легче будет.
А у меня как раз выдалась свободная минута, которую можно посвятить семье. Не так уж много осталось детей... к сожалению.
- Павел, как прошли переговоры? - Мария Фёдоровна перехватила на половине пути между кабинетом и комнатами дочерей.
- Дорогая, ты разве не слушала?
- Я не о словах, а об общем впечатлении, - улыбнулась императрица. - Он поддаётся?
Пожимаю плечами:
- Вроде бы не заметил сильного сопротивления ни по одному вопросу. Мы и так предлагаем больше, чем может рассчитывать побеждённая страна в обычной ситуации.
- Но у нас не обычная?
- У нас да, но зачем ему о том знать? Кстати, душа моя, я не слишком переигрываю?
- В самую пропорцию. Репутация сумасшедшего самодура настолько укрепилась в умах европейских монархов, что самые бредовые твои требования не вызывают удивления.
- Ага, и главное теперь - добиться выполнения требований.
- Добьёшься, на то ты и самодур.
- Хочешь свежий каламбур?
- Изволь.
- Жена самодура - сама дура.
- Как грубо, Павел!
- Когда-то я был грубее.
Мария Фёдоровна построжела лицом и на щека пропали милые ямочки:
- Мы забыли о тех временах.
- Извини.
- Пустое, я тоже не помню...
- К детям со мной пойдёшь?
- А как же дела?
- Потерпят дела. И поужинаем вместе, хорошо?
Утро началось задолго до рассвета. Мысли, кружившиеся в голове всю ночь, не позволили толком уснуть, поэтому, как только в коридорах загрохотали сапоги сменяющихся караулов, я открыл глаза. Вылезать из постели не хочется - печи остыли. И в спальне довольно прохладно. Может быть, стоит изобрести центральное отопление с нормальными чугунными батареями, или ещё рано? Да, пока не заработала в полную мощность Магнитка... А то металла даже на рельсы не хватает.
Поправив сползающее одеяло у мирно сопящей в подушку супруги, спешу умываться. Вот места не столь отдалённые у меня самые настоящие, с текущей из начищенного медного крана холодной и горячей водой, чугунной ванной, фаянсовой раковиной, и чудом отечественной технической мысли - унитазом со сливным бачком. На бачке для форсу - серебряная цепочка.
