Патриот. Смута. Том 6 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— А голландцы то, как? Туда же к Туле им когда подойти надлежало? Город-то не под Дмитрием. Пока что. Или, там его людей много и уже власть меняется?

Он задумался, глаза бегали, но в голове что-то варилось, думалось. Слишком сложные вопросы задавал. Ответы требовали напряжения, и этот человек, зная мало, смертельно боялся ошибиться.

Но, я понимал, с кем говорю. Информация была больше версией, чем фактом. Даже кто-то из полководцев Лжедмитрия мог вернуться или быть в лагере на момент отбытия гонца. А этот забитый и напуганный человек либо не понял, чего, либо трусил.

— Какого числа? — Подогнал я его панические размышления.

— Так это. В первых числах лета.

Первые числа, очень расплывчато. И здесь очень много факторов. Черт! Ляпунов мог подметное письмо мне прислать, чтобы я поверил в его признание. С него станется. А сам он мог сговориться, списаться с Трубецким. Подойду я, а они с удвоенной силой по мне, как ударят и…

Нелегко будет отбиться. Идти навстречу Лжедмитрию? Бить его? Или гонцов к Ляпунову засылать, самому идти? Но не предатель ли он?

Все усложнилось в один миг. Вокруг Тулы будет большая игра. А если учесть, что сам город стоит за Шуйского и там есть какие-то войска — то целых четыре воинства сойдутся где-то у рек Шат и Упа. И будет либо битва четырех воинств, либо… Жесточайшее дипломатическое противостояние, попытка перетащить на свою сторону людей.

Ляпунов может усилить любую чашу весов. Без него все бы было проще.

Думай, Игорь, думай!

— Мнишек в Калуге? — Задал я вопрос. — Кто из важных людей при Дмитрии еще есть.

— Так я же это… За царицу не знаю. Говаривали, что да, с царем. — Пленник пожал плечами. — А остальные из воевод. Я же говорил. Князь только, Трубецкой. Он войска-то и поведет.

— Татары касимовские?

— Вернулись. Сотни две, может, чуть больше. За несколько дней до того, как я отбыл. Два, может, три.

— Ясно. — Я почесал бороду. Добавил. — Так, на сегодня все!

Позвал охрану, что стояла у входа в шатер, выдал указание явившимся:

— Этого увести. — Указал на пленного гонца. — И до утра пускай под присмотром посидит.

После тяжелого дня хотелось спать. Основную информацию я от него получил. Утро вечера мудренее. Нужно отдохнуть, и возможно какие-то еще мысли появятся.

— Игорь Васильевич, господарь — Подал голос Франсуа. — Вы действительно решили драться с голландцами поутру?

— Драться? Нет. Потренироваться, да. Размяться можно, посмотреть, чего этот Вильям стоит. — Улыбнулся ему. — Со мной хочешь?

— Да. — Он заговорщически улыбнулся. — Осмелюсь предложить свою персону в качестве сопровождения.

— Хорошо, моим телохранителям еще урок преподашь. — Кивнул я ему. — А то они все при мне, да при мне, тренировок мало. А им нужно расти над собой.

— Сделаю. — Лицо его стало чуть менее довольным. — Что-то еще?

— Нет, свободен, Франсуа.

Он сделал реверанс и вышел на воздух.

— Собратья. — Я обратился к Григорию и Войскому. — Вопрос у меня. Что скажете насчет Тулы? Каков ее гарнизон, насколько стойкий, что думаете об укреплениях?

Они переглянулись.

— Игорь Васильевич. — Начал неспешно Григорий. — Тула, крепость сильная. Стены крепкие. Кремлю каменный. Сколько там людей стоит, это… — Он погладил свою редкую бородку рукой. — Это вопрос сложный. Свой гарнизон там невеликий. Тысячи две, может, три. Но…

— Но?

— От Москвы близко. Сколько туда сейчас людей из войска Шуйского встало, это разведывать надо. — Он вновь задумался, добавил. — Когда Иван Исаевич там сидел, то за ним двадцать тысяч стояло на стенах. Так что, господарь. И две и двадцать может там сидеть. Тула, город большой.

— Двадцать вряд ли. Уверен, войска основные Шуйский держит при себе, и готовиться идти к Смоленску. Там его главный враг.

Я в очередной раз припомнил катастрофу при Клушино. До нее оставалось чуть меньше месяца. Но, будет ли она, отправит ли Василий войска туда или все же развернет их на юг? Как он воспринял факт моего появления? Или он все же считает, что это хитрые действия татар, и они так воду мутят, слухи перед собой распространяют такого толка.

Сложно и неясно, что говорят сейчас в Москве. Хотя уверен — информация о том, что некая сила, армия под предводительством какого-то человека движется север, у Шуйского есть. Но правдива ли она?

А если учесть, что Василий ждет татар?

Может, он верит в то, что это они так прикрывают свой поход.

— Фрол Семенович, ты что про Тулу скажешь? Как в нее Дмитрий первый раз зашел?

— Да как… Так, как-то и вышло. Сами туляки ворота открыли, пустили, присягнули. Но сейчас там, полагаю, войска Шуйских.

— Насколько верные?

— Вот здесь, не ведаю.

— Хорошо. Еще скажи, а что ты про касимовских татар скажешь? — Смотрел на Войского с интересом.

— Да что сказать. Степняки, татары. Они же, как я мыслю, близки были Дмитрию. Охраняли его.

— Много их?

Он задумался ненадолго.

— Сотни три в Тушине было. Примерно. Потом ушли они с ханом, Ураз-Мухаммед, кажется, звать его к Смоленску. Но и вернуться могли.

— Насколько стойкие? Толковые?

— Ну… Дикие они, хотя и яростные. — Пожал плечами старик. — Думаю, если весть до них как-то о тебе дошла. От Джанибека Герайя весточка. То… Может, и заговор они какой плетут.

Я припомнил официальную историю.

Осенью же, действительно Ураз-Мухаммед был обвинен Лжедмитрием в заговоре и убит. Возможно, обвинен раньше, по навету собственного сына, что несколько странно. Насколько это совпадает с историческим походом татар к Москве и битвой их с войсками Лжедмитрия на реке Наре в середине лета? Времени вроде много прошло с момента столкновения до убийства. Но там какая-то вообще мутная же история с этим касимовским ханом. Вроде он из лагеря в Калуге то отъезжал, то возвращался. И то, что предан мечу был осенью, еще не значит, что заговор не зрел летом.

Сложив одно с другим, выходило, что… Как вариант — Шуйский, сговорившийся с Джанибек Герайем и его приемным отцом, воздействовали на касимовского хана, сделав его пешкой в своей игре. Возможно, предлагали ему что-то за голову царика.

Когда Шуйского насильно постригли в монахи, как вариант, сын хана понял, что лучше бы держаться за хотя бы одного претендента на трон, чем лишиться вообще их всех. Ну и заложил батю, уже прилично замазанного в подготовке мятежа.

Похоже на план.

А что это значит для меня?

Вариант, что я смогу как-то договориться с татарами. Есть ли шанс, что Джанибек Герай продолжил с ними взаимодействие, переписку и заговор готовиться? Возможно, но если нет — весь план по взаимодействию, псу под хвост.

В голове моей в целом зрела идея, как действовать, но нужно было понять, посмотреть на карте, что да как. А пока что получалось, что несколько сил сходятся в одной точке и как они перераспределятся, мне не очень понятно. Однако можно действовать на опережение.

Если Лжедмитрий придет к Туле первого июня, и Ляпунов, если так прикинуть… Я задумался, начал считать.

— Собратья, а сколько от Рязани до Тулы? Напомните? — Эти невероятно медленные скорости пеших переходов, привыкнуть к ним я никак не мог.

— Если быстро, как мы идем, то дней семь. Может, чуть медленнее, десять.

— Хм… Выходит, Ляпунов доберется к Туле, если посланник его, конечно, не вводит нас в заблуждение, тоже в самое ближайшее время. Конец мая, начало июля.

Войский с Григорием переглянулись.

— Все свободны.

Собратья поклонились, вышли, весьма озадаченные. Я остался в шатре один, примерно в таком же расположении духа. Ситуация оказалась не простой. Столько сил сходилось в одной точке. Но, что важно. Тулу наскоком и штурмом ни один из нас взять не мог. Хитростью, я как совладал с Ельцом — думаю да, получиться могло. Но, это дело непростое. Там вышло, здесь может и не выгореть.

Если так прикинуть, Ляпунов ведет пять тысяч, ну примерно. Лжедмитрий, также, примерно, столько же. Я, три. В меньшинстве даже против одного из них. И сам город. Там какой-то гарнизон. Не думаю, что двадцать тысяч, которые стояли там во времена Болотникова и отражали удары сил царских войск. Скорее большинство служилых людей ушло в Москву и готовиться к походу на Смоленск.