Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович
— Мне Витте о том сам три раза отписал, и наместнику тоже. И военный министр генерал Куропаткин нам напрямую запрещал здесь укрепления возводить. Помнишь, мы с тобой в декабре гору Наньшань смотрели? Я ведь тогда на свой страх и риск распоряжение отдал — сметы на проведение работ в столице ведь по настоянию Витте не утвердили. Да и в июне Алексей Николаевич, здесь пребывая после поездки в Японию, прямо приказал ничего не строить, сказав, что Порт-Артурской фортеции вполне достаточно, и работы идут в соответствии с его намеченными планами, хотя к строительству фортов тогда еще не приступали. Мыслю, или злостно обманывали нынешнего командующего Маньчжурской армией, либо сам обманулся…
— Скорее, не хотел тебе правду говорить, Анатоль, Алексей Николаевич ведь военный министр, и как поговаривают, очень дружен с Витте, или ладит, отчего нам не легче. Хотя не понимаю — он ведь боевой генерал, и должен был видеть все преимущества позиций на перешейке. И побывал же там, и в Дальнем находился, все видел собственными глазами. Но уперся именно на Артуре, и не переубедить! Ничего не понимаю…
— А нам с тобою и нельзя свое мнение иметь, Василий — наместник, два министра, потом еще статс-секретарь Безобразов, помнишь, какой разговор с ним был, когда из Петербурга приехал? Недаром у меня против этого порта душа не лежала, и все его «Лишним» называли. А он такой и есть, если нашего флота здесь нет и укреплений также.
— Тогда зачем его построили, денег уйму потратили? Чтобы японцам было, где свою армию выгружать беспрепятственно? И причалы с портовым хозяйством оставили в полной сохранности? И вагонный парк, ведь только паровозы подорвать успели…
— По моему приказу тогда это делали, уже японцы подходили к предместьям, — усмехнулся командующий Квантунским укрепрайоном. — Алексей Николаевич мне прямо указал в своей последней телеграмме — позиции на перешейке у Цзиньчжоу не отстаивать. Дивизии генерала Фока надлежит отступить к Порт-Артуру во избежание излишних потерь в войсках, а потому всячески беречь людей и в бои с решительными целями не вступать. Ты сам вспомни, как быстро наместник отсюда сбежал со всем своим штабом, когда японцы высадились у Бицзыво. И какие указания он тогда отдал⁈
— Помню, а спрос с нас будет, вернее в первую очередь с тебя, — от сочувствия Василия Федоровича генералу Стесселю стало тошно. Разговор по душам ему пришелся не по сердцу, подобные слова попахивали нешуточными проблемами. Если решения начальства объяснить невозможно, то это или самодурство, либо глупость — но то и другое в глаза ведь не скажешь, вот потому идут пересуды среди офицеров гарнизона, ведь на «каждый роток не накинешь платок». Витте уже откровенно упрекали в том, что он ради каких-то своих интересов и сотворил все с Дальним. Отказ от защиты города породил даже разговоры об измене, чему сам Стессель не верил — ведь один из первых сановников империи, всем положением государю обязан. Вот только недоверие оставалось стойким, да и недавний разговор с Матусевичем заставил смотреть на многие вещи иначе. Но теперь Дальний отдавать категорически нельзя, и сражаться тут до крайности. Благо запасов боеприпасов и продовольствия теперь на год войны с избытком хватит.
— Сегодня под вечер уйду в Артур на миноносце — посмотрел, что у вас происходит, и теперь спокоен. От неприятеля отобьетесь — пушек у вас много да еще корабли. Да, что это в железнодорожных мастерских на платформы японские 120 мм пушки устанавливают?
— То наши железнодорожники с подполковником Спиридоновым, вместе с моряками подвижные батареи создают. Мыслю, для обороны побережья здорово пригодятся. Да в Талиенвани такую же сейчас делают, при стрельбе опоры с платформ опускать придется, опоры нужны. А еще к постройке двух блиндированных поездов приступили, на манер английских, что в войне с бурами использовались. Защита из листового железа, шрапнель держит, на каждом четыре трехдюймовых пушки со щитами и митральезы. Для Фока они особенно нужны — он их сможет с одного конца позиций, на другой за полчаса перебрасывать для усиления, в случае вражеских атак. Да и нам пригодится, не все же в обороне сидеть.
— Ждать надо нам, Василий Федорович, пока в армии Ноги припасы не иссякнут. Неделю, не меньше, но никак не больше трех. Николай Александрович твердо пообещал, что более никакой высадки японцев не допустит, им подкреплений и припасов не подвезут. А там сам понимаешь…
Японская пехота заняла оборонительные позиции по гребню сопки, и готовится наступать. Экипировка на уровне европейских армий, вооружены магазинными винтовками, у всех офицеров бинокли. Но построения плотные, и таковыми они будут при осаде порт-Артура, что приведет к большим потерям…
Глава 4
— Что-то подобное я и ожидал — одиночный «Якумо» послужил не более чем приманкой для нас. А вот и Объединенный Флот появился, пусть и в ополовиненном виде. Так — головным «Асахи» под адмиральским флагом, за ним «Сикисима», замыкают «Касуга» и кто бы сомневался — «Асама». Так что, Роберт Николаевич, генерального сражения нынче не избежать, если, конечно, японцы на него пойдут.
Матусевич усмехнулся — теперь роли поменялись. Догнать «Якумо» русские броненосцы не смогли — тот прибавил хода, зато отправленные вперед «Аскольд» и «Диана» вовремя заметили дымы на горизонте. «Зарываться» Николай Александрович не стал, азарт погони хорошее дело, но до добра никого не доводит, тем более по всем расчетам выходило, что Того обязательно вернется сегодня-завтра, иного для японцев не оставалось — потеря Дальнего с Эллиотами кардинально меняло обстановку в войне.
— «Микасы» нет, ваше превосходительство, как и крейсеров Камимуры. У противника осталось всего пять кораблей линии.
— И добавьте эти пять отсутствующих, Роберт Николаевич, правда, непонятно в каком они состоянии. Не думаю, что «Победа» не встретилась с владивостокскими крейсерами, но мы с вами не знаем итогов боя. Может быть, сегодня миноносцы привезут депеши от наместника, тогда хоть знать будем, что в море твориться. По всем моим расчетам крейсера Иессена должны вчера вечером во Владивосток возвратиться. Это еще один довод в пользу закупки новейших германских станций беспроволочного телеграфа — наши на тридцать-сорок миль сообщение посылают, а те в пятнадцать раз дальше. До полутысячи миль морзянку можно принять и разобрать. И поверьте — прогресс на месте не стоит, радиостанции совершенствуются быстро. Вот такиеприемники и передатчики настоятельно необходимо иметь на каждом корабле — сами видите, какая огромная польза от беспроводной связи. И не будет нужды миноносцы с сообщениями в нейтральные порты отправлять, страшно рискуя каждый раз.
— Вы правы, Николай Александрович, но пока этого в нашей столице не поймут, и у немцев срочно не закупят, мы тут можем хоть исписаться. Нас просто не слышат, хотя я каждый раз отправляю напоминания.
— Сейчас обязательно прислушаются — мы ведь подробно отписали, какие перспективы открываются после занятия нами Дальнего. Японская армия по большому счету теперь не имеет нормального снабжения, и не сможет вести широкомасштабную войну в Маньчжурии. У них в руках один Инкоу, но тот порт не в состоянии обеспечить в должной мере войска — он в устье реки. К тому же в зоне досягаемости нашей эскадры. Затопим там десяток пароходов и все — ничего не привезешь и не вывезешь. А все другие места, где противник высадку производил — Бицзыво, Дагушань, устье Ялу — для снабжения воюющей армии совершенно не подходят, так как вблизи железной дороги нет, а на спинах кули много не наносишь.
— Бицзыво можно исключить — пока наши корабли на Эллиотах, туда японским транспортам хода нет. Первой же ночью миноносцы отправим, да и броненосцы подойти могут. Дагушань и устье Ялу в пределах досягаемости нашей эскадры, а японцы могут теперь базироваться своими главными силами только на корейский Цинанпо. Может быть, оттуда «Асама» пришла — там с транспортов уголь выгружали.
