Кубинец. Том II (СИ) - Вязовский Алексей

Соня, сидевшая до этого молча, вдруг резко поднялась из-за стола. Но тут же её движения стали такими же мягкими, как и обычно. Ничего не сказав, он пошла к себе в комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Я смотрел ей вслед, пытаясь понять её реакцию. Что она чувствует? Разочарование? Гнев? Или просто усталость от всего этого?

На следующий день Фунес отправил Альфонсо в Кордову.

— Ты должен забрать Франсиско, — сказал он, вручая ему деньги и список поручений. — И возьмите напрокат два автомобиля с большими багажниками. Один — для группы, другой — запасной, на случай, если что-то пойдёт не так. И смотри, что берёшь, Альфонсо, — добавил он, и его голос стал чуть твёрже. — Не хочется повторения аварии в Барилоче, когда наш «форд» заглох в самый неподходящий момент.

Оставшиеся два дня мы следили за домом Кампоры. Наблюдать за ним почти незаметно получилось из заднего двора соседнего дома, хозяева которого куда-то уехали. И вот там между пустым курятником и мелким сарайчиком как раз втискивался наблюдатель. Существование объекта текло размеренно, без каких-либо изменений. В доме кроме него никто не жил. Утром к десяти ходил в кафе, читал газеты, пил кофе, затем возвращался домой, сидел на террасе с книгой в руках или просто глядя на улицу. Никаких подозрительных встреч или необычных визитов. Пару раз к нему зашёл почтальон и однажды мальчишка принес продукты из лавки. На работу не ходил. Делом не занимался. Просто… существовал.

Наконец, наступила пятница. Все предыдущие дни посвятили Кампоре. И даже сегодня с утра я прогулялся, посмотрел, как он там. Когда вернулся, увидел Соню, сидящую в саду и что-то рассматривающую в небе.

— Привет. Что там интересного? — спросил я.

— Кондор. Заблудился, наверное, — тихо, будто боясь спугнуть летающую в вышине птицу, ответила она. — Представляешь, за полчаса ни разу крыльями не взмахнул! Какой красавец! Обычно они сюда не залетают, их место — на западе, в Андах.

— Училась на орнитолога? — вспомнил я, как называются эти ученые.

— Хотела. Прочитала о птицах всё, до чего могла дотянуться. А потом… не до этого стало.

— Может, когда всё закончится, ты пойдешь учиться?

— Всё закончится только после моей смерти, — горько усмехнулась она. — Так что в следующей жизни, если повезёт.

Из дома выглянул Альфонсо.

— Фунес всех зовёт, — сказал он, и ушел,оставив дверь открытой.

Все уже сидели за столом, на котором лежала туристическая карта Ункильо. Не бог весть что, но армейских в продаже не имелось.

— Сегодня вечером, — сказал Фунес, — мы идём за Прибке.

Он разгладил карту, и начал распределять роли, указывая пальцем на улицы и переулки.

— Карлос, ты за рулём основного автомобиля. Становишься за мостиком через ручей, развернешься в готовности сразу стартовать на Сан-Мартин. Мы с Аньфонсо и Соней будем ждать у дома Кампоры. Двигатель не глушить. Всё может произойти в любую секунду. Луис и Гарсия, вы идёте за Прибке. Ваша задача — не дать ему уйти, если он что-то заподозрит и повернет назад.

— Я с ними пойду, — вдруг сказала Соня.

— Хорошо, — кивнул Фунес, с легкостью отменяя собственное решение. — Франциско, ты в запасном автомобиле, становишься на углу Павон и Санта-Фе. То же самое — быть готовым действовать незамедлительно. Место встречи, если что-то пойдет не так — заброшенный карьер вот здесь, — он показал место на карте. — Там нет указателей, но и Карлос, и Франциско знают дорогу.

Мы с Соней и Гарсией пошли к кинотеатру Ривадавии, куда Прибке собрался привести свою семью. Сеанс на восемь вечера. Карлос с Альфонсо и Фунесом отправились своим путем. Франциско тоже поехал ставить машину в назначенном месте. А мы с Соней сели на лавочку недалеко от входа, изображая брата с сестрой. Я даже не пытался с ней заговорить. И самому не хотелось, и Соня та еще болтушка. Иногда создается впечатление, что с каждым словом она теряет кусочек жизни, и бережет остатки. Гарсия встал на углу кинотеатра, если вдруг Прибке придёт с другой стороны.

Народу на сеанс собралось немало. А как же — пятница, вечер, новый фильм. Кто хотел, посмотрел его в Кордове или другом месте, но осталось достаточно и тех, кто никуда не спешил, а дождался показа рядом с домом. Люди толпились у входа, покупали билеты, разговаривали, и их голоса сливались в негромкий гул. Цветочницы предлагали букетики парочкам, мальчишки продавали сигареты, мороженщик шумно расхваливал свой товар. Я так увлёкся этой сценкой обычной жизни, что чуть не пропустил появление Прибке. Он стоял у входа, рядом с ним — женщина и двое детей: паренек лет семнадцати, с пушком юношеских усиков на верхней губе и девочка лет пятнадцати, чуть нескладная, в очках. Его семья. Они стояли, о чем-то разговаривали, предвкушая каждый своё: жена с детьми — новый фильм, а муж — пару партий в шахматы с рюмкой коньяка.

Прибке что-то говорил им, даже слегка улыбнулся несколько раз. Обнял жену, поцеловал детей, погладил их по волосам, и затем, неторопливо, прогулочным шагом, направился в сторону переулка, ведущего к дому Кампоры. У меня во рту пересохло сразу. Он еще не знает, что это — финиш. С каждым шагом он навсегда удаляется от своих близких. На секунду я попытался представить: а каково им будет, когда кто-то сообщит о гибели отца и мужа. А потом вспомнил холодный пол газовой камеры и падающие одно за другим тела — и жалость улетучилась сама собой.

Я выждал несколько секунд, чтобы Прибке немного оторвался от нас, а затем двинулся за ним. Гарсия и Соня шли чуть позади, держась на небольшом расстоянии. Мой взгляд скользил по улицам, отмечая каждую деталь: проезжающие машины, редких прохожих, свет в окнах домов, тени от деревьев. Три квартала, два, один…

Между нами и Прибке никто не шёл. Только сзади послышался звук тормозящей машины, которая остановилась, и тут же сразу поехала дальше, обогнав нас. Я присел, притворяясь, что поправляю несуществующий шнурок, и посмотрел назад. Никого. Да и дверца не хлопала. Это от нервов всё, дую на холодную воду.

Мы повернули за Прибке на Санта-Фе. Пока мы шли за ним от кинотеатра, порядком стемнело. Еще не ночь, но уже густые сумерки. Несмотря на обещания Кампоры, фонари светило довольно слабо. В тени деревьев и вовсе ничего не видно. Шаги эсэсовца глухо отдавались в тишине, изредка нарушаемой лишь случайными уличными звуками. Мы шли за ним, словно тени, стараясь не выдать себя — я впереди, а Соня с Гарсией шагах в десяти за мной.

И вдруг сзади послышался шум: кто-то весьма бесцеремонно продирался сквозь кусты живой изгороди. И сразу раздались выстрелы. Резкие, сухие хлопки, разрезавшие тишину ночи, словно кто-то рвал тряпку. Я замер — всего на мгновение, а потом рухнул на землю, откатившись в сторону. Сердце упало в пятки. Что случилось? Кто стреляет? Мой взгляд метнулся назад, пытаясь понять, где источник звука.

Глава 19

Уже упав и откатившись, я посмотрел назад. И увидел, как Соня сначала пошатнулась, а потом у нее подкосились колени и она опустилась на дорогу.

Уже не знаю, что там случилось с пистолетом стрелявшего, но после первых трех выстрелов он стрельбу закончил. Хотя остался стоять с вытянутыми вперед руками. Может, патрон перекосило. Зато Гарсия доказал, что не напрасно ест свой хлеб — дважды выстрелил, и нападавший, торчавший темным силуэтом в тени, рухнул как мешок с картошкой.

Сколько времени это всё заняло? Да пару секунд, наверное. Или даже меньше. И тут выстрелы раздались впереди. Двое палили от дома Кампоры, чуть слева от улицы. Стрелял и Прибке, а им отвечали Фунес и Альфонсо.

— Контроль! — крикнул промчавшийся мимо меня Гарсия.

Я встал и наконец-то вытащил свой пистолет. Снял с предохранителя и подбежал к упавшему. Как бы мне ни хотелось посмотреть, что случилось с Соней, но Гарсия прав — оставлять без контроля противника в неизвестно каком состоянии — верх глупости. Вполне возможно, что он притворился, и сейчас я лягу рядом с израильтянкой.