На лыжне попаданец Ломаев (СИ) - Леккор Михаил
Короче говоря, мой постулат был следующий: перед каждыми крупными соревнованиями надо проводить отборочные действия. И берутся «в бой» только сильнейшие. Это касаются и меня. А, значит, для отбора берутся все возможные биатлонисты и даже добровольные и настырные. Эти черты характера иногда очень нужные. Если упорно хочет, пусть, прежде всего, добежит до финиша. А там посмотри на результаты. Правда, самые сильные в отбор все равно пройдут уже в конце этапа, хотя потом и будут идти, как все рядовые.
И я еще не говорил — и существующие в ВОСЛР тренеры и я сам тщательно и пунктуально рассмотрят каждого. Иного сразу отопнут, а кого и проверят. Люди-то почти все одинаковые. Просмотри элементарно здоровье, это не трудно при наличии медицинской базы, а потом только практика. И «великие» могут споткнуться, а незаметные рассвести и, пусть только на одно состязание, но показать хороший результат.
Мне попытались возразить. Политработникам сразу отрезал. Политическое чутье — вещь, конечно, хорошая, но не здесь и не так, плавали, знаем. В спорте, как и в любом ремесле, должны командовать хорошие или, хотя бы, нормальные специалисты, а не записные краснобаи.
Свое мнение высказал и Великанов. Тот поговорил, попытался убедить, что одним голым спором мы проблемы не решим. Так я согласен. Не хочется или, наоборот, очень хочется, любого к медикам и если со здоровьем тянет, на лыжню, а там посмотрим. Если хоть какая-то искра таланта есть берем, нет — пусть работает во втором взводе, разве я против?
Моя прагматическая позиция командира спортроты быстро поставила в тупик. Я ведь не спорю, я даже соглашаюсь, о чем еще говорить? Работать надо, товарищ майор, пусть политработники говорят.
Наконец, в дело впутался Кожевников. А вот это было уже плохо. Человек-то он был хороший, но только вот военный администратор, а не спортсмен. И что из того, что он целый генерал-полковник, ведь даже перворазрядником не стал.
На его общий спич обо всем, я также обще промолчал. Но с выводом о спорте ничего не сказал, тут любой спор был проигрышный, ибо какие весомые доводы будут у старшего лейтенанта против товарища генерал- полковника? М-да. Но молчал я так многообещающе и сурово, что Николай Валентинович смещался и снял свой вопрос с повестки. Он, разумеется, просто бы мог приказать, но тогда все это открытое партийное собрание стало бы фикцией, а он сам во многом превратился бы в посмешище.
Мы ведь оба хорошо понимали, что, во-первых, он всегда может просто мне приказать в любом случае. И мне останется просто поднять под козырек. Но, во-вторых, и это очень сдерживало командующего, в скором соревновании в биатлоне буду выигрывать только я и под моим командованием. А он, как не пыжься и как не используй административный ресурс, не сможет. Мы теперь стали очень обоезависимы.
В общем, он произнес пространную речь, сам задал вопрос, сам ответил, в конце закрыл открытую тему. Вот ведь товарищ генерал-полковник, богатые тоже плачут, а важные могут смущаться,
А в целом я сумел добиться цели: собрание поставило нужные цели, как ближайшие, так и перспективные и решило ставить список — обширный и краткий. Первым был на перспективу и в целом. И из него будет компоноваться короткий, уже на оное соревнование.
А мы — командир спортроты и его командир основного взвода — будем должны на основе этих резолюций разработать конкретные планы практических мероприятий. Просто и обычно, если правильно делать. Вот так!
На это накладывалась осенняя, потом зимняя погода. Асфальт потихонечку сменялся снегом, и уже в октябре появилась возможность встать на лыжи. Наша большая толпа любителей как бы естественно и объективно быстро сократилась до маленькой группы профессиональных спортсменов.
Чудес, в общем-то, в реальной жизни не бывает, а отбор в спортроте и так проводился строго и принципиально. Так что, скорее всего, моим маневром был проведен только педагогический эффект. Все знали, а теперь уже сами увидели, что на лыжах можно ходить. Почувствовали? Тогда не мешайтесь мастерам, ибо мировые первенства — это не прогулочные экскурсии.
Какая-то польза пошла только моему взводу. Шла, увы, обычная ротация, несколько спортсменов в возрасте (после тридцати лет), почетные и награжденные, сошли с дистанции. Силы уже не те и выносливость заметно ослабела. Люди все-таки, не античные герои.
Из армии они, естественно не ушли. Если погоны одели, обязаны служить определенное количество лет. Другое дело, если добровольно, это в мирное время разрешается. Только дураков ведь нет. И самим им армия находит работу по специальности, только теперь высшее образование требуется не только по званию, если не прапорщик, но и по большинству должностей — тренеры, инструкторы по лыжному спорту, по физкультуре.
Так что у отставников тоже много забот, а командиры подыскивают им замену. Как правило, из новобранцев. Но иногда и из линейных частей. Случай ведь со мной, к сожалению, не единственный. Их еще довольно долго надо учить, но одного талантливого, которого можно хоть сегодня на состязания, я уже нашел.
Был и третий фактор, увы, тянущий в сторону, но от которого я никак не мог оторваться. В конце лета моя милая Маша, наконец, родила. Тяжело, как и в большинстве, трудно, но все-таки. Мальчик, мой наследник, Игорь Олегович, пока три килограмма с граммами и где-то полметра ростом.
И ведь, как проклятье, я даже на сутки не мог проехать в Москву! Так замотался, вернее, так замотали, в первую очередь Кожевников, что не смог. Специалист, мать — перемать, куда не денешься. Хотя, если посмотреть, то у нас в спортроте, три квалифицированных тренера, тот же майор Великанов, а я пока только рядовой спортсмен, студент 1-го курса, пардон, уже 2-го курса ОЗО ЦОГЛИФК. Но вот строго уперся генерал-полковник, не пускает.
Я, недолго думая, с помощью того же командующего сначала позвонил в Москву по военной линии связи, потом через него же выбил пропуск. То есть можно и без пропуска, но так труднее. А с помощью пропуска можно и на военной технике ехать.
Кстати, жена моя Маша так хорошо меня подкузьмила. Я-то наивно полагал, что грудничка мать всегда кормит, на то он так и называется. А оказывается, уже в несколько месяцев они подкармливают малышей искусственными смесями. И теперь Маша свободная женщина.
На это «я не свободная, а за мужем», ха, эта гамадрила лишь промурлыкала: «Ка-анечно, милай», поцеловала. По-моему, она надо мной издевается, нет?
Но так-то у нас, по сути, пошли вторые ночи новобрачных. Хочется верить, мы второго ребенка с ней не сделали, дело ведь молодое, завлекательное.
К началу первенства СССР у меня в ВОЛСР было неплохая команда по биатлону. А сам я уже был неплохо готов. Пока не на 100%, ну так это и хорошо, оптимально я буду готов к зимнему мирровому соревнованию.
Ну а пока вот готовились к лыжному первенству СССР, в том числе для меня главному виду — биатлону. Здесь мы уже все готовились бешено. К черту талант, к черту поклонники (или поклонники, если об армии), каждый день бегать в совокупности или по отдельным дистанциям 40 — 50 километров.
Нагрузка была такая большая, что я не на шутку забеспокоился. Я-то ладно, у меня здоровье титаническое, удмурт, в конце концов. Но другие-то надорвут организмы, и что?
В спортроте в сравнении с другими армейскими подразделениями, было медиков гораздо больше. Но тут пришлось через Великанова попросить еще. К сожалению, армврачи нас не услышали, пришлось достучаться до Кожевникова.
Наш неформальный тренер, по совместительству командующий 16 армии, немедленно дал письменный приказ, устно добавил живительные словечки. Медики забегали, запрыгали, быстренько нашли искомое. Аж госпиталь экспериментальной медицин появился!
Мне, кстати, стало интересно, что здесь такое новое появилось, думал нечто метафизическое. Но оказалось просто с использованием компьютерного оборудования. Причем я только покривился, сам год копался в компьютерах, почти ничего нового.
