На лыжне попаданец Ломаев (СИ) - Леккор Михаил

А что, я теперь работаю не только на себя, родимого, но и на свой взвод, а по сути, на всю спортроту. Ведь если что, кормят — одевают в первую очередь спортсменов, то есть мой взвод. И как снабжают! Аж до политбюро доходило. Правда, только раз и только в плане недостачи лыжного инвентаря. Причем не я, ни Великанов, а генерал-полковник Кожевников за закрытыми дверьми. Но ведь достали нужного за третий день.

Но, честно говоря, для меня празднование и радостные всплески стало быстро по факту прошлым. У спортсменов так постоянно. Работаешь, трудишься в поте лица, потом ликующий миг победы, если он будет, и снова тренироваться. Я бы даже так сказал — чем чаше ты поднимаешься на спортивный пьедестал, тем больше надо вкалывать. И ни какой Инмар не поможет, если начинаешь волынить на тренировка.

Вот и получается, что один очевидный большой минус во всей этой праздничной шумихе был в том, что пришлось еще больше работать. нет, никто из взвода, как и в спортроте, не ушел, ленивые и бестолковые ушли еще раньше, но факт реальный — если до осенних состязаний бегали двадцать — двадцать километров один раз, то теперь — нередко два раза. А если и не бегали, то разминались, делали силовую гимнастику, в крайнем случае, стреляли в тире.

Практическая задача была простой, но трудной — следовало ко мне отправить еще три человека. То есть в биатлоне должна быть команде, как, в общем-то, везде, три члена команды и один кандидат.

Я уточню, раньше предполагалось, из Вологодской спортроты взять только одного меня, причем без промежуточных испытаний, а ко мне взять еще несколько человек. Их уже не просто так, но без особых проверок, лишь по итогам спортивных испытаний и медицинских проверок здоровья.

А потом произошел так называемый Вологодский казус, когда пять армейцев, из них только их командир (я то есть, если непонятно) был немного известен, а остальные вообще никто. И ведь еще один вопрос, а можно ли фиксировать эти соревнования? Они-то были по летнему бегу, а официально будут зимние виды спорта.

То есть вообще так можно сопоставлять и это нормально на обычном уровне средних состязаний. Но в мировых гонках это хорошая возможность подкузьмить свою же команду. Не зря же есть строгая специализация по зимним и летним видам спорта, а в зимних (в данном случае) есть еще отдельные виды. И даже биатлонисты не будут соревноваться с обычными лыжниками. Специфика!

И это при том, что на нижнем уровне, даже на областных соревнований это еще допускалось даже официально. Но на мировом уровне нет!

В общем, даже я допускал, что нельзя сравнивать зимние соревнования по результатов летним. Но ведь и закрывать глаза на высокие достижения тое нельзя. Сколько рекордсменов, правда, правда, по летнему бегу, но из профессиональных биатлонистов.

Тут и не специалисты скажут — надо проводить специальные соревнования для специального отбора для мирового конкурса. И вот объявили на самом высоком уровне еще в том же сентябре, что в начале декабря в Мурманске или в Вологде, в зависимости от погоды и слоя снега, пройдет зимнее первенство СССР.

Вот и допрыгался ты Олег Николаевич со своими кукареку. Теперь придется бегать, никуда не денешься. С другой стороны, а что такого?

В начале октября провели открыто партийно-комсомольское собрание с приглашением все желающих. Туда, разумеется, пришли, многие, причем многие просто из интереса, а не то, чтобы объявить себя кандидатами. Но даже не это было интересно. На собрании явился сам Кожевников!

Командующий понимал, что это чуть-чуть не строевое упражнение, хотя и тут только военные. Он прибыл не в мундире, при погонах, хотя военные элементы присутствовали. Впрочем, ему на это было наплевать. Перед собранием он кулуарно коротко поговорил со мной и Великановым, разговорил очень секретно. Оказывается с ним разговаривал сам Миша (это в моей интерпретенции) и не приказал, а именно подчеркнул. Он просит, чтобы генерал лично помог Вологодской спортроте и лично гениального биатлониста Ломаева (сильно же его прижало) подняться на максимальную форму к мировым состязаниям в ФРГ.

А ведь когда начальство просит, оно всегда приказывает вдвойне. И теперь Кожевников оказался на пике своей карьеры. Если он сумет помочь своим спортсменам и, что не менее важно, покажет это, то может даже стать очередным министром обороны, Маршалом Советского Союза. Или, хотя бы, генералом армии! Ну а если не получится, м-да, отставка для него будет самый хороший выход. Хочется надеяться все же не расстрел.

Командующий, явно перестраховываясь, или уже Горбачев искал любые возможности для успеха. В общем, Николай Валентинович передал личную просьбу генерального секретаря искать любые силы для успеха.

Нет, как-то не канает ваша просьба. Так постараюсь, а то как бы не на оборот получилось. У вас ведь всегда по-нашему — хотят, как лучше, а получается, как обычно.

Но с генерал-полковником поговорили по-нормальному, заверили, что все поняли, и будем рвать все жилы (опять про себя). И вот теперь я сидел со всеми и слушал, понимая, что и мне обязательно придется говорить.

Больше всего меня сердил тот факт, что председателем собрания был выборный парторг (партийный организатор то есть). Это такой неофициальный политработник. Нет, в каждой армейской парторганизацией были свои традиции, хоть немного, но отличающая. У нас прапорщик Иванопуло, что-то вроде избач 1930-х гг., а в современности культработник и, на полставки, работник небольшой библиотеки.

Он и без того был болтун, хоть кляп ему в глотку. А если найдется хорошая причина, то болтать будет долго, аж политработники станут морщиться мать ему в самую пасть!

И ведь не наорешь на него, не попросишь хоть немного дать отдохнуть хайло. Слова-то ведь правильные, идейно нужные, про хорошие коммунисты, про плохих империалистов, которые, правда начинают выправляться. Ух, как все это здорово, если не знать, что все это пустопорожняя словесная жвачка.

Именно поэтому, когда мне предоставили слово (хотя я его и не просил), начал говорить четко, очень по-деловому, опуская все положенные идеологические штампы. Понимал, что это опасно, но не сдержался. Впереди еще два политработника с их идеологической борьбой и светлого коммунистического будущего. Так ведь и сам антисоветчиком станешь.

Нет, идейным коммунистом я по-прежнему оставался, потому как противовес голубого капитализма и якобы толерантного Запада не существовало и не будет, если ты психологически нормален. Но, по-моему, и наши политработники тоже по-своему не нормальны.

А так я поговорил про спорт, про тренировки. Пришлось, правда, поговорить и об идеологической подоплеке, но коротко и все свести к курению. Все, товарищи, на этом я кончил, хе-хе!

Глава 18

Я с удовольствием увидел, что моя разумная речь по сравнению с болтологическим спичем нашего дорогого избача товарища прапорщика Иванопуло собравшимся понравилась гораздо больше. Вот, я всегда считал, что надо не только правильно и красиво говорить, надо вовремя останавливаться. Люди ведь, как бы их наш записной оратор не считал баранами, остаются людьми, лапшу им на уши навесить, вопреки всему, бывает трудно. Зато потом с себя убрать накопленный мусорный имидж оказывается тяжело, практически невозможно.

А я, между прочим, коротко, но мощно сумел обозначить всю свою программу тренировок и подбора. И наиболее важный тезис свел к банальному: «не заменимых людей не бывает». И прежде чем уважаемые читатели бросаться на меня с жесткой руганью и попреками, хотелось бы уточнить, что это не всегда и не во всем, но вот в спорте бывает обязательно, во всяком случае, в биатлоне точно.

Да это очень безжалостно, не знаю уж как сам буду уходить. Вчера ты еще был желанным и необходимым, а завтра тебя начнут откровенно отодвигать. И, главное, ты сам понимаешь, силы и умения уже не те. Надо уходить, ибо ты обронзел и обрюзг, а статуи на лыжне не устанавливаются, иди на плац перед штабом, там находится удобный кирпичный постамент и птички в готовности на тебя покакать!