Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

— Чего это? — недоверчиво косясь то на меня, то на девушку за забором, пробурчал Гриша. — Кому это?

С моего места я отлично мог наблюдать и за лицом физрука, и за девчушкой. Которая продолжала делать вид, что происходящее на улице ее совершенно не интересует, но при этом петь хозяюшка перестала. Даже окно драила без азарта, чтобы бумага не скрипела и не мешала подслушивать.

— Кому, кому… Жене будущей, — продолжал я радовать слушательницу. — И всем ты хорош, Гриша, и силен, и умен, и вон по хозяйству молодец, сам вещи свои стираешь. Одно плохо… — огорченно цокнул языком.

— Чего? — буркнул Борода, настороженно зыркая на меня из-под нахмуренных бровей.

— Того… Уж больно стеснительный ты, Григорий Степаныч. Так всех лучших девушек разберут, пока ты на колонке… стирать будешь, — добродушно пояснил я. — Действовать нужно, товарищ! Действовать! А не… глаза мозолить, — чуть понизив голос, выдал я ошарашенному Грише. — Смотри, или сам косоглазие заработаешь, или девчонка голову свернет, на тебя глядючи. Чего тормозишь? На танцы, что ли, пригласи. Или вы незнакомы?

— Чего? Да иди ты!.. — фыркнул Гриша, когда до него дошел смысл моих реей. — Знакомы… В одной школе учились… Я в старших, она в младших классах… Неудобно жеж… Что люди скажут. Старый я для нее.

Григорий тяжело вздохнул, кинул последний взгляд на красавицу за забором, решительным жестом выжал рубашку, натянул на себя мокрую ткань, развернулся и зашагал к школе.

Эх, Гриша, это ты еще старых женихов не видал. По-настоящему старых, даже древних. И их молодых жен, только-только из-за школьной парты. А эта красотка, похоже, уже студентка, явно не сразу из-за школьной скамьи.

— До свидания, — крикнул я. — Хорошего денечка.

Пигалица смущенно улыбнулась, но помахала в ответ ладошкой. Спрыгнула с табуретки, подхватила газеты, стул и скрылась в доме. Я едва не расхохотался вслух. Нет, ну вот надо же быть таким олухом! Девчонка увидела его в окошко и быстро сориентировалась! А этот… увалень, даже не понял, что идеально чистые окна вышли мыть только за-ради него.

Тут и слепому понятно: таможня дает добро. Но у Григория, похоже, совершенно нет опыта общения с противоположным полом. Как там отец говорил про него? Добродушный чересчур, вертят им как хотят? Не удивлюсь, если Гриша однажды обжегся так сильно, что теперь на воду дует, а красоток обходит третьей дорогой. Разве что вот… любуется тайком. Не больше.

— Гриш, а Гриш, — начал я издалека.

— Чего тебе? — буркнул Григорий, изо всех сил сдерживая желание обернуться. При этом видно было за мое «до свидание» парень сердится, сопит и молчит.

— Да обернись ты уже, попрощайся! — не выдержал я. — А еще лучше пойти пригласи на танцы. Ведь есть же на селе танцы? Ну, в клубе там, или в Доме культуры?

— Ты дурак? — буркнул Григорий.

— Вот сейчас не понял, — холодно произнес я.

— Извини… не хотел, — младший Борода смутился, остановился, посмотрел прямо в глаза.- Вырвалось… — и снова тяжкий вздох. — Сказал же: я её старше. Намного. Она вон в институте учится в Новосибирске. Домой только на каникулы приезжает, да на праздники. Да летом, родителям помочь.

— И что? — не понял я.

— И все, — понурился Григорий. — У нас не так, как у вас. Не поймут… что про нее подумают? Учитель и ученица…

— Она разве в школе учится? — уточнил я.

— Говорю же, в институте, — Григорий покосился на меня. — Ну… я же был у нее учителем… Недолго… — в глазах парня мелькнуло сожаление.

— Вот! — терпеливо продолжи я. — А сейчас, Григорий Степанович, слушай меня внимательно. Остановись, — приказал парню.

— Ты чего, Егор? — Борода притормозил и хмуро на меня зыркнул.

— Теперь развернись, подними правую руку и помаши девушке, и крикни внятно и с улыбкой: «До свидания!»

— Не буду… — замотал головой Гриша.

— А ведь девушка ждет, — подначил я.

Девчонка и в самом деле словно ждала чего-то, подошла и встала в открытом проеме калитки.

— Не могу… Неправильно это… — забормотал физрук.

— Неправильно, Гриша, это… — «когда мужик мужика любит», чуть не ляпнул я, но вовремя остановился.- Неправильно — это когда двое симпатичны друг другу, но растрачивают жизнь на дурацкие правила и ограничения. Ты ведь даже не знаешь, может, у вас и не сложится ничего. Может, она дура набитая.

— Она не дура! — враз вспыхнул Григорий.

— Тихо, не шебурши, — успокоил я. — Это образно. Вдруг начнешь с ней общаться, и поймешь — не твоя. Но чтобы понять, что нужно? — настойчиво поинтересовался у парня.

— Ну… Уроки учить, — хмыкнул Григорий.

— Молоток! — хлопнул физрука по плечу. — Но уроки оставим школьникам. А нам, взрослым мужикам, надо с девушками общаться, цветы дарить на танцы приглашать. Чтобы не пропустить ту самую, единственную Чтобы понять, наша или мимо проходящая.

— Все равно не могу.

— Ну и дурак, — в сердцах выдал я. — Извини… Хотя нет… Свои слова возьму обратно, когда докажешь, что ты мужчина, а не трясущийся пятиклассник. Ему девочка нравится, вот он ее за косички дергает. Так и ты. Девушка тебе нравится, а ты, вместо того, что бы поговорить, рубашки пачкаешь и под окнами стирку устраиваешь. А если бы колонка стояла в другом месте? Что тогда?

Я замолчал, краем глаза поглядывая в сторону пигалицы. Девушка продолжала торчать за двором, дела вид, что оглядывает палисадник, при этом то и дело незаметно поворачивала голову в нашу сторону.

— Ну? Решился? — грубо подтолкнул я. — До свидания, и взмах рукой. Быстро.

Гриша глубоко вздохнул, стиснул зубы и взмахнул рукой.

— Катерина… до свидания! — рявкнул он, развернулся торопливо зашагал в школу.

— До свидания, Григорий… — мне показалось, что девушка хотела добавить «Степанович», я машинально качнул головой, на расстоянии умоляя этого не делать. К моей радости, девчонка то ли поняла мой посыл, то ли сама сообразила. Рокового слова не прозвучало.

От Катиного голоса Григорий вздрогнул, на секунду сбился с шага, неловко обернулся, снова взмахнул рукой и торопливо скрылся в школьном дворе.

Я коварно улыбнулся и пошёл догонять влюблённого товарища.

— Гриш, а, Гриш… — окликнул я физрука. — Да погоди ты…

— Чего тебе? — буркнул красный как помидор Григорий Степанович.

— Я тут одну штуку придумал. Нужна твоя помощь. Поможешь?

— Ну… помогу, если надо, — пожал плечами Борода-младший. — Чего хотел?

— Вот и отлично, — я добродушно хлопнул Григория по плечу, и начал разговор. — У меня к тебе два дела…

Глава 17

— Что еще? — недовольно буркнул Григорий.

— Гриша, ты не горячись и не расстраивайся. Устрою я твою личную жизнь, не переживай. Но пока на первом месте дело, — заверил я физрука.

— Какую еще жизнь, — дернул плечом Борода. — Не надо мне никакой жизни. Показалось тебе. Придумал какую-то жизнь…

— Личная жизнь, Григорий Степанович, важная составляющая общественной жизни, — совершенно серьезно заявил я, стараясь придать лицу нужное выражение. — И она крайне важна в плане общественной нагрузки. Счастливый учитель физкультуры — счастливые дети, — переиначил я известную в моем времени фразу. — Так что наладим мы твою личную жизнь, обещаю. Для начала пригласишь девушку на танцы. Как ее звать-величать хоть?

Гриша на меня покосился с удивлением.

— А, да, извини, запамятовал. Вспомнил! Катя, Катерина, маков цвет… Без тебя мне жизни, Катя нет. Гришань, ты чего? Это песня такая! Не нудна мне твоя Катерина! Я и жениться-то не собираюсь в ближайшие пять лет точно! И вообще, у меня собака есть! Она лучше жены!

— Чем это? — возмутился Борода.

— Неважно, шутка, — отмахнулся я. — Сначала танцы, потом повстречаетесь, пообщаетесь, к лету поженитесь, потом детишек нарожаете. Школьный коллектив в полном восторге. Ты счастлив, жена тоже. Но это не точно.

— Почему это? — покосился на меня Григорий.

— Почему не точно? — уточнил я, дождался кивка и пояснил. — Потому что, Григорий Степанович, жизнь штука непредсказуемая и полна сюрпризов. Вот был у меня приятель, прожили они с женой душа в душу сорок лет. И что думаешь?