Японская война 1904. Книга шестая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Разведке 2-й Сибирской армии были нужны лучшие, и увы — он, Киреев, в их число не вошел. Как, собственно, и все те, кто пытался пройти это испытание вместе с ним. Его отряд, все остальные одиннадцать групп — никто не смог справиться. Они получили грамоты, некоторым достались рекомендации на повышение, но в итоге — их всех отправляли назад. Никита Федорович сам не ожидал, но этот провал его очень сильно зацепил.

Настолько, что он даже не обратил внимание, что его извозчик не стал брать других попутчиков, кроме него самого. А когда понял… Тот обернулся, и Киреев узнал того самого разведчика, которого он разоблачил во время первой части задания.

— Что это значит? — вырвалось у него.

— Никто не должен знать, кто именно прошел дальше, — просто ответил тот. — Поэтому официально вы все не справились.

— А на самом деле?

— На самом деле — мои поздравления, Никита Федорович. Дальше ваше обучение будет проходить уже в индивидуальном порядке.

Стою у окна, смотрю на продолжающий разрастаться Инкоу и вдыхаю дым сигарет.

Не своих. Просто тут постоянно кто-то смолит папиросы. Порой самый дешевый самосад, от которого волосы в носу скручиваются спиральками, а порой и «Герцеговину Флор» по 2 рубля 20 копеек за фунт. Причем вторых как будто становится больше: деньгами мы никого не обижаем, а тратить их особо не на что. Одних ресторанов да дополнительного обвеса для оружия и брони начинает не хватать, вот и ищут солдаты новых впечатлений.

Тоже проблема, но не главная… Где-то в начале февраля 1905 года я осознал, что оказался в тупике. Вот как это происходит в бою: чтобы победить, мы перехватываем инициативу и навязываем врагу свои правила. А в жизни? Так уж получилось, что на стратегическим уровне все решения принимаются в Санкт-Петербурге. А Николай Александрович пусть и оказался гораздо активнее и решительнее, чем я о нем думал, но в итоге в рамках большой политики предпочитал не действовать дальше самому, а остановиться и готовиться отвечать на действия других.

Сразу не лучшая позиция. Впрочем, так было с самого начала войны. На нас напали — мы защищаемся, и ни шагу дальше определенной границы. Благодаря 2-ой Сибирской армии даже так мы смогли добиться успеха, но сможем ли повторить его еще раз, если враг выучит все уроки? Очевидные минусы пассивной стратегии, которые все предпочитают не замечать.

— Но мы же не всегда просто ждали, — возразил Огинский, которому я как раз и рассказал все эти свои мысли.

— Все верно, — кивнул я. — Как мы знаем, есть пассивная позиция и активная. Но вторая не обязательно определяется действиями. Можно даже ничего не предпринимать самому, но создавать такие возможности и ситуации, когда враг сам будет вынужден поступить так, как нужно нам.

— Как в сражении, когда вы заставляете их думать, что этот фланг слабее, и нужно бить именно туда.

— Примерно, — я улыбнулся. — Только в мирной жизни обычно приходится действовать за счет демонстрации силы, а не слабости. Например, наши продуктовые дела с Китаем. Мы создали маршрут, мы показали готовность платить, и дальше все пошло само собой. Или взять контракт на взрывчатку. Мы показали, что сможем создать условия для производства, обозначили, как товар будет превращаться в живые деньги, и теперь уже немцы спешат с нами сотрудничать.

— Или Инкоу! Мы просто строим дома, а купцы сами в очередь встают, чтобы только привезти сюда свои деньги и что-то открыть.

— Им бы еще в этом побольше фантазии, — я кивнул.

Огинский улыбнулся. О моих желаниях, чтобы в городе строили что-то помимо ресторанов, он уже знал. Вот только, когда ты создаешь возможности, совсем не факт, что ими воспользуются так, как хочется именно тебе. Скорее наоборот: если есть хоть малый шанс сделать что-то неприятное и пошлое, то именно он и сработает.

— Так было раньше, но теперь — нет. Теперь мы действуем и сами станем создавать возможности для будущего, — Огинский подвинул ко мне запечатанную сургучом папку. — Вот список агентов, которых после всех испытаний и проверок я допустил до задания.

— Опять двенадцать человек? — я улыбнулся, просматривая список позывных. Даже ради меня во избежание утечек никто не стал писать реальные имена.

— Так получилось, — Огинский немного смутился. — С учетом задач нам нужны были десять, но… Те, кто прошел через мясорубку и штурм, уж слишком хорошо себя показали. Да и информации ведь чем больше, тем лучше.

— Кстати, как думаете, многие догадались, что мы кого-то оставили?

— По возвращении больше тридцати человек получили повышения и переводы. То, что часть потерялась в процессе, заметить не так и просто.

— Хорошо, — я кивнул. — А списками мероприятия уже кто-то интересовался?

Очень тонкий вопрос в плане этики. Собрав в один день все двенадцать групп, мы фактически дали им возможность увидеть друг друга. Когда хотя бы один из агентов проявит себя, то, потянув за ниточку, будет совсем не сложно выйти на эту встречу… Нет, сложно, конечно, но я вот не сомневаюсь, что те, против кого мы собираемся выступить, смогут это сделать. И тогда списки с мероприятия станут наживкой, на которую можно будет ловить возможных агентов уже со стороны врага. Операция вдолгую, с возможным риском, но очень интересными перспективами.

А еще именно благодаря этой относительно известной части отбора мы смогли подготовить к работе в тылу врага еще несколько человек — уже без всякой связи с разведкой и вообще какими-либо программами 2-й Сибирской. Просто пара военных, один врач, двое инженеров. Риск первой группы позволит уже этим спрятаться в их свете. Если узнают, обидятся на меня, но… Ради дела потерплю. На войне ведь тоже бывают не только главные, но и отвлекающие удары, и каждый из них важен по-своему. А иногда именно отвлекающий на самом деле и приносит успех, так что все еще и от людей зависит…

— Пока интерес не замечен, но все работающие в канцелярии и архиве проведены через инструктаж. И я планирую через неделю, когда всё немного позабудется, сам организовать несколько запросов. Официально, через случайных людей…

— Не по нашему списку? — уточнил я. — Не стоит его самим уж так сильно выделять.

— Да, по другим документам, но общий уровень готовности проверим.

— Хорошо, с этим разобрались, тогда… — я посмотрел Огинскому прямо в глаза. — Когда начинаем отправку?

— Кристаллы кварца выточены, для передачи на них напряжения покрыты золотом. Теперь для приемника нового типа остается только собрать передатчик, добавить в него кристалл, и каждый из наших сможет отправлять сообщения на доступной только ему частоте. Наш враги на стандартных приемниках такую передачу даже если и перехватят, то точно не расшифруют. Так что заброску начали еще вчера…

Да, вот такую схему мы придумали для подготовки к возможному продолжению войны. В ключевые города Азии отправляются наши люди. Большинство как частные лица. Некоторые по официальным делам, во время которых они смогут согласиться на одно из тех предложений, от которых невозможно отказаться. По крайней мере, заученные ими легенды предполагают и такие варианты развития ситуации.

Так что уже скоро у меня будут свои глаза и уши в китайских Пекине и Шанхае, французских Ханое и Сайгоне, американских Маниле и Себу, английских Вэйхайвэе, Гонконге и Сингапуре. Также я не собирался забывать про немцев в Циндао, голландцев в Сарубае и Макассао, и даже формально нейтральный Бангкок тоже найдется кому посетить. Двенадцать городов, двенадцать человек — возможно, в дальнейшем мы сможем отправить кого-то им для поддержки. Но пока все сами.

Самим обустроиться, самим найти источники информации, самим собрать передатчик и, настроив его на нужную частоту с помощью переданной пластины кварца, выйти на связь. Когда Огинский их инструктировал в последний раз, то обязательно говорил, что шансы погибнуть очень высоки, но никто не сомневался. Ни мгновения. Гвозди бы делать из этих людей.