Шайтан Иван 7 (СИ) - Тен Эдуард
— В шею! Всех… ко всем чертям! Плевать я хотел… — далее поток грязной, бессвязной брани.
Подпоручик замер, густо покраснев. На его лице читалась смесь жгучего стыда и страха.
— Успокойтесь, подпоручик, — холодно заметил я. — Очередной неоценённый стратег, терзаемый тонкими материями. Сколько у вас содержится аманатов?
— Девять душ, господин полковник. Отроки от десяти до четырнадцати лет, — доложил он, с трудом подбирая слова.
— Есть ещё такие пункты содержания заложников?
— Так точно, господин полковник. В укреплении Крестовском, под Грозной. Там, кажется, десять или двенадцать человек. Больше не знаю.
— Хорошо. На обратном пути я заберу ваших аманатов. Под мою ответственность.
— Но, господин полковник… как это возможно? — офицер растерянно замямлил, не веря своим ушам.
— Если я отдаю приказ, значит, имею на то полномочия. Впрочем, можете оставить их себе, — я намеренно сделал паузу, глядя на него, и добавил с ледяным равнодушием: — Ваше дело.
— Нет, нет, что вы! Всё будет исполнено!.. А когда прикажете ожидать? — засуетился он, окончательно сломленный.
— Точного дня не назову. Дня через три. Мне пора.
Мы вышли за ворота. Я уже собирался сесть в карету, но, обернувшись и взглянув на жалкое укрепление и на молодого офицера, который был продуктом и заложником этой системы, не сдержался.
— Послушайте моего совета, подпоручик, — тихо, но так, чтобы слышал он один. — Займитесь укреплением этого гов… этого места. Поверьте мне, набег может случиться когда угодно. А у вас здесь, мягко говоря, не лучший порядок. И не оглядывайтесь на разложившееся начальство. Смерть со спущенными штанами — ещё не самое позорное, что может здесь случиться.
Он молча, тяжело кивнул. В его глазах читалось не только понимание, но и глубокая, безнадёжная усталость.
База третьей сотни меня порадовала. Веселов не только восстановил, он дополнительно укрепил свою базу. Везде порядок и никакого праздного шатания. Все при деле. Мой приезд был неожиданностью для сотника, но он очень обрадовался.
— Здравия командир, давно не бывал у меня, всё по Петербургам мотаешься. О… поздравляю с Егорием. — Заметил он знак Георгия на моей шашке.
— Спасибо, сам клюкву получил. — улыбнулся я. — Вот, что сотник, мне нужно к Хайбуле, жену его отвезти. Как у вас, спокойно?
— Да вроде не балуют, но для верности ещё пяток моих добавлю к твоему сопровождению, командир. Бережёного бог бережёт.
— Вот и ладно. Если есть желание, можешь со мной поехать.
Весь вечер мы проговорили с сотником. Я внимательно выслушал все его достижения и неудачи, его просьбы и пожелания. По состоянию, на сегодня, сотня была в полном порядке, постоянное оттачивание тактических действий бойцов. Помощь Хайбуле и частое совместное патрулирование. Сотню решили посмотреть после визита к Хайбуле.
Ранним утром мы тронулись в Картах и к вечеру прибыли. Нас встретил патруль Хайбулы и разобравшись кто приехал, сопроводили нас в селение. Картах сильно увеличился с последнего моего посещения. Хайбула, как не старался, не смог скрыть своей радости при виде Мелис. Она бросилась к нему, не скрывая своей радости и сразу, после встречи, принялась осматривать свой новый дом. После скромного застолья, мы с Хайбулой уединились в комнате. Я передал ему мирный договор подписанный Императором, он принял его с заметным волнением. Выслушал его обстоятельный рассказ обо всём, что произошло за время моего отсутствия.
— Ходят упорные слухи, Пётр, Абдулах–амин собирает людей, чтобы летом провести набег на вашу линию, на меня и другие селения, которые отказались поддержать его. Он призывает всех встать под его руку и показать неверным и предателям кто хозяин на этих землях. Черкесы с побережья, кабардинцы, лезгины, чеченцы и много добровольцев с турецкой стороны. Поверь, это не просто слухи. Я думаю, что они будут наносить удары во многих местах одновременно. Как я нападал раньше. До последнего момента никто не знал где будет главный удар, а может два. У вас просто не хватит сил прикрыть все опасные направления.
Хайбула, как всегда, был прав и точен. Пока что было трудно даже предположить, какими силами будет оперировать этот имам.
— Скажи, Хайбула, кто будет водить его отряды?
— Говорят, что самым большим отрядом будет править он сам. А главные удары доверят Абдуле и Хочару. Абдул — аварец, Хочар — чеченец. Оба ему слепо преданы. Искусные воины. Особенно Хочар. Храбрый до безрассудства, дерзкий. Воины его и уважают, и боятся, пойдут за ним в самый ад. Абдул осторожен, как старый барс, и уже не так молод. Остальные — предводители мелких шаек. Много курдов, босняков и этих… башибузуков, — он с отвращением сплюнул. — Вот этих-то он наверняка бросит на нас. Им всё равно, кого резать, лишь бы грабить. Они опасны своей жадностью. Им плевать, за кого воевать, главное — добыча. А уж что они творят с побеждёнными… — Хайбула тяжело вздохнул и на мгновение зажмурился, будто стараясь отогнать кричащие воспоминания.
— Скажи, Хайбула, а откуда ты получал сведения перед нападением? Твои лазутчики?
Хайбула задумался. — Лазутчики, это да, но главные и всегда точные сведения передавал Фарух ага. Он англичанин. Как его зовут на самом деле я не знаю. Когда я прибыл из Турции он был здесь. Перед крупными нападениями он давал подробные сведения о количестве солдат, где и сколько. Сведения об обозах, с чем они, охранение и каким маршрутом будут идти. Откуда он брал эти сведения я не знаю. Но и последнему дураку понятно, что у вас предатель.
— Ты случайно не знаешь кто он? — спросил я с затаённой надеждой.
— Нет, конечно, это мои догадки, — усмехнулся Хайбула.
— Ты знаешь где можно найти Фарух агу?
— Нет, да и никто не знает где он находится сейчас. Он чаще обитает на турецкой стороне. Бывает и у нас, но когда не знаю. Думаю в этот раз он будет обязательно. Скорее всего, это он помогает Абдулах–амину нанимать наёмников в Турции.
— Думаю, ты прав, Хайбула. Хорошо бы узнать, где будут главные удары. — мечтательно потянул я.
— Я подумаю и постараюсь узнать — хитро улыбнулся Хайбула.
— Не темни Хайбула, говори, что ты узнал?
— Пока ничего нового, но ко мне приезжал Байсур, сын Алибека. — Хайбула выжидательно смотрел на меня.
— Пётр, это уважаемый старейшина чеченцев ауховцев, ну или аккинцев. Они издавна проживают в равнинной части пограничной с нами и в предгориях. Те, кто граничат с вашей линией, постоянно притесняются военной администрацией. Штрафы, налоги, взяли с них аманат. Дети из семей старейшин. Они устали от войны и разорений. Многие из них и не только чеченцы, аварцы, черкесы не встали бы на сторону Имама, но получается так, что ваши требуют с них нейтралитета и обкладывают налогом, берут аманат, а помощи никакой. Придёт одна рота с пушкой, постоит неделю другую и уходят. Абдулах–амин требует с них налог в виде зерна на борьбу с вами и воинов. Что им делать? Многие уходят в Турцию, если дальше так пойдёт, начнётся мухаджирство.
Я не стал говорить Хайбуле, что исход коренного населения Кавказа не особенно расстроит военную администрацию и самого Императора, это подорвёт его веру в возможное мирное сосуществование. Так и сидел продолжая размышлять.
— У чеченцев предгорий взяли аманат. Они не хотят отдавать детей. Говорят, что их содержат хуже рабов. Они умирают от голода. — Лицо Хайбулы нахмурилось.
— Ты сказал им, что тоже отдал сына заложником?
— Нет, Мурат не заложник, он твой гость. — удивился Хайбула.
— Какая разница? — спросил я недоумевая.
— Ты, не прав, Пётр, если он заложник, то он заложник Шайтан Ивана, это совсем другое дело. Тебе, они готовы отдать своих детей, понимаешь разницу?
— Нет, Хайбула, не понимаю.
— Я заключил мирный договор с самим царём, через тебя. Когда мне грозила опасность уничтожения, войска под твоим командованием сражались вместе со мной. Вернее, это я сражался под твоим командованием. Ты выполнил своё обещание. Все знают о твоей жестокости по отношению к своим врагам, но и знают твою верность данному слову. У нас это много значит. У чеченцев аккинцев нет князей, ханов и других дворян, у них управляет совет старейшин. Алибек, один из уважаемых старейшин. Все прислушиваются к его мнению. Он хочет встретиться со мной и поговорить о мирном договоре с твоим участием. Уверен, говорить он будет об этом.
