Я – Товарищ Сталин 6 (СИ) - Цуцаев Андрей

Он замолчал. Тишина в зале была оглушительной, и Йосеф слышал стук собственного сердца, гулкий, как барабан перед битвой. Император не шевельнулся, лицо оставалось бесстрастным, но пальцы слегка постукивали по подлокотникам трона. Он долго молчал, взгляд скользил между Йосефом и Расом Кассой.

— Интересно, — наконец произнёс Хайле Селассие, голос был мягким, почти ласковым. — Ты веришь этим словам, Йосеф? Веришь, что я, Лев Иуды, покину Абиссинию, оставив мой народ под итальянскими сапогами?

Йосеф замер, горло сжалось, словно в петле. Вопрос был ловушкой, и он знал это. Сказать правду означало признаться в сомнениях, которые грызли его, а ложь могла стать смертельным приговором.

— Я слышал слухи, Ваше Величество, — сказал он. — Говорят, что вы отправили семью за море, что вы ведёте переговоры с британцами. Я не знаю, правда ли это, но слова того человека… они задели меня. Я пришёл сюда, чтобы рассказать вам правду, потому что я верен Абиссинии и вам.

Император улыбнулся, но улыбка была холодной, хищной, словно он видел Йосефа насквозь.

— Ты поступил правильно, принеся мне эту весть. Но скажи мне, — он сделал паузу, глаза сузились, и Йосеф почувствовал, как они впиваются в него, словно клинки, — почему ты не пришёл ко мне сразу? Почему доверился Расу Кассе, а не своему императору? Неужели ты думаешь, что я не знаю, о чём шепчутся люди?

Йосеф почувствовал, как холод пробежал по спине, рука невольно сжала край шаммы, касаясь кинжала.

— Я… я служу Расу Кассе, Ваше Величество, — выдавил он, голос был слабым, но он заставил себя продолжать. — Я не мог скрыть от него такую весть, потому что он мой господин. Но я здесь, чтобы рассказать вам всё, чтобы вы знали, что враги плетут сети. Я лишь посыльный, но я верен вам.

Император долго смотрел на него. Затем повернулся к Расу Кассе, и улыбка стала шире.

— А ты, мой воин, — сказал он, голос стал тише, но в нём чувствовалась угроза, замаскированная под доброжелательность. — Твоя победа в долине сделала тебя героем, Рас Касса. Народ шепчется о тебе как о новом лидере. Неужели ты не слышал этих голосов? Неужели ты не думал, что можешь взять знамя, если я, как сказал этот Алексей, слаб?

Рас Касса замер. Йосеф заметил, как его лицо стало суровее.

— Мой господин, — сказал он. — Я воин, а не царь. Моя верность принадлежит вам и Абиссинии. Эти слова — провокация, уловка, чтобы расколоть нас. Я привёл Йосефа, чтобы вы знали правду, а не потому, что я сомневаюсь в вас. Лев Иуды — вы, и только вы. Я сражаюсь за вас, а не за корону.

Хайле Селассие медленно поднялся с трона, движения были плавными, почти кошачьими. Он спустился с возвышения, чёрный плащ с золотыми узорами шелестел по мозаичному полу, каждый шаг отдавался эхом в пустом зале. Он остановился перед Йосефом, так близко, что тот почувствовал лёгкий аромат ладана, исходящий от императора, и увидел тонкие морщины вокруг его глаз. Глаза, тёмные и проницательные, словно заглядывали в самую душу Йосефа, и тот невольно отступил на полшага, чувствуя себя добычей под взглядом льва.

— Ты поступил правильно, Йосеф Вольде, — сказал император, голос был мягким, но с лёгкой язвительностью, как у человека, знающего больше, чем говорит. — Но правда — это не только слова, которые ты принёс. Это выбор, который ты сделал, придя сюда. Ты мог промолчать, мог бежать, мог даже принять предложение этого Алексея. Но ты здесь. Почему?

— Потому что я верю в Абиссинию, — ответил Йосеф, голос был твёрже, чем он ожидал, несмотря на страх, сжимавший грудь. — Я видел, как итальянцы жгут наши деревни, как их танки давят наших братьев. Я не хочу, чтобы эти слова разделили нас, Ваше Величество.

Император кивнул, но улыбка не исчезла, и в ней Йосеф увидел что-то, что заставило его сердце сжаться — не гнев, а расчёт, как у человека, который уже сделал свой ход и ждёт, как противник ответит.

— Хорошо, — сказал Хайле Селассие, голос был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая сила. — Но слова этого Алексея — не просто слова. Они — оружие, направленное на наше единство. Если они дошли до тебя, Йосеф, до лагеря Раса Кассы, то, возможно, они уже отравляют других. Я не покину Абиссинию. Моя семья в безопасности, но я останусь с моим народом, пока не увижу победу или смерть. Однако, — он сделал паузу, взгляд скользнул к Расу Кассе, — я знаю, что враги плетут интриги. Этот Алексей — не случайный гость. Возможно, он послан, чтобы проверить, кто останется мне верен.

Рас Касса шагнул вперёд.

— Мой господин, — сказал он. — Если вы сомневаетесь во мне, скажите прямо. Я сражался за вас в долине, я проливал кровь за Абиссинию. Я не предам вас, даже если весь мир повернётся против нас.

Император улыбнулся.

— Я не сомневаюсь в тебе, Рас Касса, — сказал он, голос стал мягче. — Найдите этого Алексея. Но не поднимайте шума.

Рас Касса кивнул.

— Мы найдём его, мой господин, — сказал он. — Я пошлю людей на базары, в кафе, в порты. Он не скроется.

Император вернулся на трон, движения были медленными, полными достоинства.

— Идите, — сказал он. — Но помните: Лев Иуды не склоняется перед врагом, будь то итальянцы или предатели в наших рядах. И не забывайте, что я вижу всё. Даже то, что другие пытаются скрыть.

Они покинули зал. Рас Касса шёл впереди, спина была прямой, но Йосеф заметил, как его кулаки сжались, выдавая напряжение. Во дворе солнце уже пекло, заливая город жарким светом. Йосеф вдохнул пыльный воздух, пропитанный запахами базара — кофе, специй, жжёного хлеба. Мысли кружились вокруг человека в сером пиджаке. Кто он? Британский шпион, как подозревал Рас Касса? Или кто-то другой? И что, если император уже знает об Алексее? Что, если он сам направил его, чтобы проверить верность Раса Кассы и Йосефа? Они оседлали лошадей и двинулись через город. Базары гудели, торговцы выкрикивали цены, мальчишки сновали между прилавками, но Йосеф видел только серый пиджак, мелькающий в воображении. Где-то в толпе человек, назвавший себя Алексеем, ждал, готовый либо раствориться в бесчисленных переулках, либо нанести новый удар. А над всем этим нависала тень императора, чьи глаза, хитрые и всевидящие, следили за каждым их шагом.

Рас Касса и Йосеф Вольде только что покинули зал, их шаги ещё эхом отдавались в коридоре, когда дверь тихо скрипнула, и в зал вошёл Фитаурари Тадессе. Худощавый, с длинной бородой, в белой тунике, украшенной золотым крестом, он двигался с достоинством. Его внимательные и проницательные глаза встретились с взглядом императора, и он низко поклонился, касаясь пола подолом туники.

— Ваше Величество, — произнёс Тадессе, — вы звали меня.

Хайле Селассие кивнул.

— Рас Касса и его посыльный были здесь, — сказал император. — Ты слышал их слова, Тадессе. Что ты думаешь об этом разговоре?

Тадессе выпрямился, его лицо оставалось бесстрастным, но глаза выдавали напряжение, словно он взвешивал каждое слово, прежде чем говорить.

— Мой господин, — начал он, — Рас Касса играет в свою игру. Его победа в долине сделала его героем, и это опасно. Народ шепчется о нём как о новом лидере, и я не верю, что он пришёл к вам лишь для того, чтобы рассказать о словах этого Алексея. Он хочет отвести подозрения от себя, показать свою верность, но это маска. Его действия имеют под собой расчёт. Он привёл Йосефа, чтобы тот подтвердил его историю, но я вижу в этом попытку усыпить вашу бдительность.

Император слегка наклонился вперёд, его тёмные глаза впились в Тадессе.

— Ты думаешь, он метит на трон? — спросил Хайле Селассие. — Рас Касса, мой воин, чья кровь смешалась с землёй Абиссинии в битвах за неё?

Тадессе не отвёл взгляд, его пальцы слегка сжались, но голос остался ровным.

— Я не говорю, что он уже поднял меч против вас, мой господин, — ответил он. — Но заговор зреет. Воины в лагерях шепчутся, что Рас Касса — истинный Лев Иуды, что он должен вести Абиссинию против итальянцев. Эти слова не случайны. Кто-то раздувает огонь, и я подозреваю, что западные державы — британцы, а может, и французы — прощупывают всех, кто может быть полезен. Этот Алексей, назвавший себя русским, может быть их агентом. Они сеют раздор, чтобы ослабить нас перед итальянским наступлением.