Юрий Корчевский - Пропавший
– Сообщника твоего повязали. Он тебя покрывать не будет, все под пытками расскажет.
– Облыжно обвиняешь!
– А вот мы сейчас подвал проверим.
Андрей наклонился, взялся за кольцо на крышке и краем глаза увидел, как прыгнул в его сторону бобыль. Бросив кольцо, Андрей упал и перекатился в сторону. По месту, на котором он только что стоял, ударил тяжелый ухват.
– А! – не своим голосом заорал бобыль и замахнулся снова.
Времени вскочить и выхватить из-под рубахи пистолет у Андрея не было. Зато под рукой был половичок, на котором сейчас и стоял бобыль. Андрей ухватился за край половичка и резко дернул. Хозяин потерял равновесие и грохнулся на пол. Удар получился гулким.
Входная дверь сорвалась с петель, и в избу влетел Василий. Вмиг оценив обстановку, он бросился к бобылю и носком сапога ударил его в лицо. Хрустнули кости, брызнула кровь, и бобыль затих.
– Ты что же, исправник, с одним совладать не можешь?
– Сзади напал, неожиданно! – встал с пола Андрей.
– Никогда не поворачивайся к врагу спиной, жизнью заплатишь!
– Опростоволосился.
– С кем не бывает, – философски изрек Василий.
– Крышку подними.
Василий наклонился, ухватился за кольцо и откинул крышку люка.
– Темно тут! – И, вдруг отпрянув, сказал испуганно: – Там кто-то есть…
– Так посмотри!
– Я нечисти боюсь до ужаса.
– Вася, какая нечисть среди бела дня? Она только по ночам бывает.
– Там темно. Смотри сам, а я у дверей покараулю.
Верхние ступеньки лестницы, ведущей в подвал, были видны, и Андрей стал спускаться. Снизу доносилось какое-то мычание. Ему стало не по себе, жутковато даже. Все-таки он переборол себя и спустился по лестнице до самого конца. Свет из избы сюда едва проникал.
Мычание стало сильнее, появился стук. Прямо преисподняя! Андрей перекрестился и достал пистолет. Нечистую силу из него не убьешь, но с пистолетом как-то спокойнее.
Глаза понемногу адаптировались к темноте, и он увидел, что перед ним шевелится что-то темное. Подошел поближе и увидел: шевелится, дергает ногами и мычит человек. Глухонемой?
Андрей протянул руку, нащупал узлы из веревок. Рука скользнула выше, и Андрея мгновенно обдало жаром, даже взмок. Черт, женская грудь!
Сообразив, что перед ним лежит женщина и что у нее во рту кляп, он сунул пистолет за пояс и рукой постарался этот кляп нащупать. Нащупав, выдернул.
Женщина открыла рот и вдохнула полной грудью.
– Выпусти, Христа ради!
– Ты кто такая?
– Анфиса я, четвертый день тут.
– Я сейчас, погоди.
Андрей вытащил из-за пояса нож и разрезал путы. Потом поднял пленницу и повел ее к лестнице.
– Сама подняться сможешь?
– Смогу!
– Эй, Вася, принимай нечистую силу!
За пленницей поднялся и Андрей. При солнечном свете оба с удивлением разглядывали освобожденную. Была она в грязной сорочке и с зареванным, опухшим от слез лицом.
– Дяденьки, не бейте меня!
– Успокойся, никто тебя бить не собирается. Ты как сюда попала?
Девица сделала шаг от люка и наткнулась ногой на лежащего хозяина. Обернувшись, увидела, что под его головой расползается кровавое пятно. Дико взвизгнув, она кинулась к входной двери, мотая косами. Хорошо – Василий проворнее оказался, успел ее перехватить.
– Успокойся! Тот, кто тебя в подвал посадил, – вон он лежит. Василий – гридень княжеский, а я исправник городской. Тебя выручать пришли.
– Правда? Так я не одна, там в подвале еще сидят.
– Вася, выпусти всех.
Василий спустился в подвал, и вскоре одна за другой оттуда поднялись наверх двенадцать девушек и четверо парней. Озираясь по сторонам, они сбились в кучку.
– Вы как сюда попали?
Как оказалось, все они были украдены. Оглушив ударом по голове, их сажали в мешок, и в себя они приходили уже в подвале. Ни пути запомнить не могли, ни избы, в которой их прятали. Сказали, что почти каждую ночь уводили двоих-троих, иногда доставляли новичков. Несколько девушек оказались городскими, все остальные – из окрестных сел и деревень.
– Нам можно идти по домам?
– Э, нет. Сейчас ко князю, все расскажете его людям и только потом по домам. Родители небось извелись уже, ожидаючи. Василий, отведи людей к ключнику и объясни, кто такие. Он знает, что дальше делать. Потом возвращайся.
– Того, кто во дворе связан, куда?
– В поруб, завтра разберемся. А я избу пока осмотрю.
– Все исполню, – после увиденного Василий зауважал Андрея. – Ну пошли, молодцы-девицы.
Василий вывел молодежь во двор, пнул связанного.
– Вставай, ежели не хочешь, чтобы я тебя пинками до поруба катил.
Пленник, злобно сверкая глазками, встал.
– Василий, погоди, – спохватился Андрей. – Мешок ему на голову надень, не нужно, чтобы его лицо раньше времени видели.
В амбаре они нашли пустой мешок из-под зерна и натянули на пленного.
– Иди, гнилая отрыжка!
Тот, спотыкаясь, пошел. За ним направился Василий, а следом – уже бывшие невольники.
Андрей проводил их взглядом, вернулся в избу и стал досматривать ее более тщательно. Осмотрел, ощупал, простукал – разве только не обнюхал. Одновременно чувствовал, какой соблазнительный запах идет из печи, похлебка да каша поспели давно. Брюхо не казенное, есть просит.
Андрей не удержался, подобрал с пола ухват, вытащил из печи горшки и щедро наложил себе в миску каши. С мясцом каша, жирная, маслом заправлять не надо. Наелся от пуза. И ничего, что рядом бобыль валяется, хрипло дышит – видно, здорово его Василий сапогом приложил. Не жалко его, все равно завтра или послезавтра на пеньковой веревке вздернут.
Андрей перевернул покалеченного хозяина. В вороте расстегнутой рубахи мелькнул на тесьме крестик и тонкая цепочка. А ну-ка, что за цепочка? Андрей потянул за цепочку и увидел, что на ней болтается маленький и затейливый ключик. Дернув за цепочку, Андрей сорвал ее с шеи бобыля. Узнать бы, какой замочек этот ключик отпирает, да хозяин без сознания. Сам виноват, допрыгался!
Он осмотрел весь дом, но никаких замочков не увидел. Но, судя по тому, что хозяин ключ на шее носил, берег, значит – дорог он ему был. Не ключик, конечно, а то, что за замком лежит.
Андрей направился в амбар. Там глазу зацепиться не за что: голые бревенчатые стены и мешки с зерном, три большие стопы. Ага, понятно: отдельно рожь, пшеница и ячмень.
Он уже собрался уходить, но передумал и начал перекидывать к стене мешки. Перекидал одну стопу – пол был чистым. Мешки тяжелые, килограммов по семьдесят, в каждой стопе – мешков по двадцать, и потому он заметно устал. Передохнув, взялся за вторую стопу.
И тут удача повернулась к нему лицом: убрав последний ряд, он увидел под ним крышку люка, ведущего в подвал. Неужели снова невольники? Не должно быть: их поить-кормить надо, доступ легкий надобен.
Он откинул крышку люка и по короткой лесенке спустился вниз. Внизу было пусто и мало места. Тогда Андрей начал простукивать кулаком стены. Раз есть подвал, следовательно, в нем должно что-то храниться, иначе для чего его хозяин делал?
Одна стена отозвалась на стук Андрея каким-то металлическим звуком. Он нагнулся, ощупал ее и осмотрел. Вот она, скважина для ключа. Вставил ключ, но он не подошел. Тогда перевернул ключ бородкой вверх, и ключ вошел. Андрей повернул его против часовой стрелки. Щелкнул замок, дверцу слегка отбросило пружиной, и Андрей потянул ее на себя. Темно, и за дверцу ступать боязно – вдруг ступеньки, ведущие вниз? Шею сломать запросто можно.
Он выбрался из подвала, прошел в избу, нашел несколько свечей и, прикрыв рукой, запалил их от огня в печи. Вернувшись в амбар, спустился вниз и просунул в кромешную темень руку со свечой.
Неровным пляшущим огнем свечи осветились дубовые полки, а на них – стопками монеты. По отдельности были сложены медные монеты, серебряные и золотые. А дальше – драгоценности вроде колец.
Он опустил свечу, и в ее свете заискрилась мехом соболиная шуба, рядом – еще одна. Он уже хотел шагнуть за дверцу – уж больно свет скудный, не видно, что же там дальше есть, как заметил над порогом тонкую, как струну, проволоку. Неужели ловушка? Он о них только в книгах читал.
Вытащив из-за пояса плетку, он встал сбоку от дверного проема и рукоятью ударил по проволоке, тут же отдернув руку. Раздался легкий щелчок, и сверху упала тяжелая железная палица, усеянная острыми шипами. Лежал бы сейчас Андрей с разбитой головой, не заметь он проволоку вовремя. Он протянул руку со свечой подальше, в глубь хранилища – нет ли там еще «сюрприза»? Но больше ничего не было видно, и он шагнул через порог.
На полках, расположенных дальше от двери, лежало оружие – сабли, ножи, шестопер, боевой топорик. Кое-что выглядело довольно просто, но судя по потрепанным ножнам, побывало в боях. Однако тут же лежал нож, ножны которого привлекли его внимание. Они были серебряные, с изумрудами, изумительной красоты работы.
