Аргентинец поневоле 2 (СИ) - Дорнбург Александр

Впрочем, большинству присутствующих не понравилась мое дерзкое поведение. Краснокожие на меня поглядывали с выражением, какое бывает только у посетителей кунсткамеры, насмотревшихся вдоволь на экспонаты.

Индейцы разом стали требовать, чтобы я принял участие в ритуальном поединке. Который и решит, кто прав, а кто виноват. Так как исход состязания решат духи.

— Мы можем простить такое неуважение, — заявил хитрый Чакуайяль, — только если дерзкий бледнолицый победит нашего чемпиона в «саксавуа». Если он одолеет — вы свободны от всякого наказания, а иначе оба белых пришельца станут нашими рабами.

Когда мне перевели предложение этого старикана, я не удержался от вопроса:

— А что такое саксавуа?

Туземный проводник, что привел нас сюда от Кармен-де-Патагонес как мог просветил меня:

— Смертельная борьба без оружия.

Выглядит неплохо. Едва ли в такой глуши найдется чемпион по боям без правил. Скорее это будет герой деревенской дискотеки. Но я поспешил уточнить:

— Это как? Какие там правила.

— Позволено все: бить ниже пояса, кусаться, царапаться, даже выдавливать глаза. Ты только взгляни, бледнолицый, что за когти у этого воина!

Я посмотрел на своего потенциального противника и ахнул.

Патагонцы и так высоченные верзилы, выглядевшие в нынешние времена, когда еще акселерация не пустила корни, настоящими великанами.

Но это была какая-то двухметровая водонапорная башня. Специфической бандитской внешности. А если учесть, что этот чемпион еще и поднял свои черные волосы в пучок, добавив себе визуально высоты, да украсил эту прическу длинными перьями из хвоста страуса нанду, то он казался мне ростом почти в два с половиной метра. Бугрящиеся мускулы к росту прилагались, и драться с этим аборигеном было так же бессмысленно, как бить кулаком кирпичную колокольню. Или бронированный танк.

И в этом гигантском воине, вдобавок ко всему, чувствовалась огромная сила и ловкость. С оттенком несокрушимой энергии и необузданности. Хотя свое зверское лицо он сделал бесстрастным и величаво-спокойным. Остался только легкий оттенок холодной жестокости и злобного презрения, с которым коренные краснокожие глядят на неверных бледнолицых собак.

Проводник же, словно издеваясь надо мной, продолжал горделиво нахваливать местного соперника.

— Видишь, бледнолицый, эти длинные и острые когти, как у ягуара? На самом деле это затвердевшая смола, которая режет кожу не хуже ножа. А взгляни на шрамы нашего чемпиона! Можешь не сомневаться, он настоящий мастер этой борьбы. Голову даю на отсечение, он убил уже не одного несчастного, вроде тебя.

— Тебе приходилось видеть такие бои?

— Пару раз, — уверенно заявил туземец и пустился в описания.

Насколько я понял, патагонцы только выглядят громилами. Дерутся же они как бабы. Или израильские командос. Никаких тебе молодецких кулачных боев. Только бьют в пах — самый коронный номер, кусаются, царапаются и все такое прочее.

Мои шансы немного повысились.

— Скажи всем, что я принимаю вызов их чемпиона. Только я не хочу закончить все одним ударом. Я еще слишком свеж, так что силы слишком неравны. Мне нужно немного времени, чтобы устать и я пока немного поработаю. Я скажу, когда устану.

И начал усиленно разминаться, чтобы разогреть мускулы. Все-таки этого великана я немного побаивался. И хотел увеличить свои шансы, произведя полный разминочный комплекс. Но на взгляд индейцев я просто валял дурака. Издевался над ними. Впрочем, так оно и было.

Краснокожие обступили меня толпой, словно рассерженные медведи, лица их были мрачны, глаза злобно сверкали, в них горела застарелая ненасытная ненависть и жажда мщенья…

Глава 10

Я намеренно дразнил индейцев, чтобы их чемпион вышел из равновесия и наделал ошибок. Выйти на поединок с воином такого громадного роста, с такими ногтями, знающего все приемы этой туземной борьбы, местного чемпиона — это Вам не шутка! Так что первым делом следует сохранять спокойствие и постараться просчитать варианты.

Индейцы презрительно свистели и улюлюкали, но я оставался невозмутим и краснокожие решили, что я просто хочу пожить еще несколько лишних минут и оставили меня в покое.

Эти люди принадлежали к племенам с древними обычаями, согласно которым и в горе, и в радости, надо сохранять хладнокровие, поэтому стояли вокруг с бесстрастными лицами и ждали, пока я наиграюсь. Я их сильно не задержал.

Уже через несколько минут я объявил, что готов и пока спрашивал проводника, который невольно стал моим секундантом:

— Как мой соперник поведет себя во время схватки?

— Первым делом он тебя ударит между ног.

— Ну что же. Постараюсь защитить свои яйца, — ответил я, потряхивая расслабленными руками.

После чего, взял у проводника кожаный шнурок и приспособил свою алюминиевую флягу, засунув ее в штаны и привязав изнутри к поясу. Как я упоминал, фляга у меня была небольшая, емкостью ​¼ литра и достаточно плоская. Пока я приводил в порядок область паховой защиты, проводник и Хулио заслонили меня своими фигурами от любопытных взглядов индейцев. Чемпион так точно ничего не заметил. Будет ему сюрприз!

— Что еще скажешь полезного? — продолжил я свои расспросы у проводника.

— Он попытается исполосовать тебя когтями и выцарапать глаза.

— Хорошо, буду беречь глаза. Что еще?

— Если заметишь, как он оскалил зубы — знай, он попытается перекусить тебе шейную артерию.

— Вот же сукин сын! Это как-то совсем грязно.

— Я тебя предупреждал, бледнолицый, что в саксавуа позволено все, что ведет к победе. На этом и основана эта борьба. Если ты хоть на секунду промедлишь, не желая сделать какую-нибудь особенную жестокость — все, ты труп! Либо убьешь ты, либо тебя.

Мило! Похоже, в этом поединке совсем нет места для принципов и моральных ограничений. Что же, тем хуже для моего противника.

— Хорошо, я это учту, — буркнул я.

Между тем, нам очистили место в кругу. Гигант Патагонии почти голый, одетый в крошечную набедренную повязку, смазал свое тело жиром с ног до головы. Даже волосы. От жира он стал таким скользким, что за него невозможно было ухватиться.

— Эта сволочь знает что делает! — шепнул я себе под нос.

Я тоже был не подарок. Хорошая генетика и обильная мясная диета привели к тому, что я заимел солидные габариты, превышающие те, что у меня были в первой молодости. В отличие от неприятеля, я не раздевался, надеясь, что одежда защитит меня от острых когтей краснокожего. Верные сапоги с железными набойками тоже должны были сыграть свою роль в предстоящем поединке. Мой противник будет бить босой ногой, я же — твердым сапогом с металлической накладкой на носке. Кому будет больнее?

Но все же в этом круглом импровизированном ринге мы сейчас выглядели неравноценно. Обычный крепкий молодой парень и ужасающего вида великан. Невольно вспоминалась уличная собачья драка, в которой принимали участие домашняя болонка и бойцовский английский бульдог. Бульдог тогда рвал болонку зубами, а та визжала, как резанная. Вот такая схватка тогда получилась.

Еще немного увеличу шансы, подразню соперника.

— Скажи ему, — громко крикнул я проводнику, — что он больше похож на жирного оленя, чем на храброго воина, готового встретить свою смерть. А уж как гнусно воняет этот жир! Даже из задницы так не смердит! А ну-ка иди сюда вонючая кукурузная кочерыжка, посмотрим на что ты способен!

Упрашивать соперника мне не пришлось. Буквально с пеной в зубах от ярости, обладающий исключительной реакцией гигант ринулся на меня. И начал с молниеносной быстротой махать своими когтями и драться ногами как заправский каратист. От двигался с такой естественностью, словно мои контратаки происходили в десять раз медленнее, чем на самом деле. Прошло несколько секунд, а он своими когтями порезал мне уже всю одежду и нанес несколько зудящих царапин.

Эге! Да я тут как муравей против бронетранспортера!

На третьей попытке ударить меня в пах индеец хорошо попал. Его палец вонзился в металлическую флягу. Меня отбросило, мне тоже было больно, но индейцу явно было намного больнее. Как бы он не сломал себе пальчик. Краснокожий взвыл от боли и запрыгал на одной ноге.