Парагвайский вариант. Часть 2 (СИ) - Воля Олег

Город был выбран потому, что это центр всей культурной части Парагвая, и специально приглашённым персональным письмом школьным учителям было удобнее добираться именно сюда. Собралось их около сорока человек. Полный класс, в котором роль учителя играли сам Карлос Лопес и Марко Антонио Маис, всё больше и больше становившийся по факту министром образования.

Как и полагается в таких случаях, началось всё с небольшого вступительного слова, которое произнёс Антонио Маис. Карлос Лопес даже немного смутился от беззастенчивой лести и восхваления в свой адрес.

— Сеньоры, — наконец начал он. — Я созвал вас на эту встречу, поскольку хочу поручить вам решение одной очень сложной задачи. Несомненно, вы в курсе того, что в Асунсьоне будет открыт университет. И это несомненно благое начинание для нашей родины. Но вот вопрос: кто будет там учиться?

Карлос сделал паузу и оглядел немолодых уже учителей, сидящих за партами.

— Как правило, в такие элитные учебные заведения набиваются отпрыски состоятельных родителей или как минимум, жители столицы или крупных городов. Во всех странах Европы периферия всегда страдает. И простые крестьянские дети, будь они сколь угодно талантливы, имеют мизерный шанс на высшее образование. Мы не можем позволить себе такой роскоши!

Карлос возвысил голос и даже наклонился вперёд, давя своим авторитетом на аудиторию.

— Нам нужен каждый талантливый подросток. Каждый самородок, где бы он ни жил. И нас не интересует мнение его родителей, для которых этот подросток ценнее как помощник на ферме. Если этот ребёнок может возвеличить Парагвай — то он должен это сделать. А мы с вами должны его найти. Но как?

— Прямо сейчас в Парагвае заканчивают школу примерно пять тысяч подростков в возрасте шестнадцать лет. Именно они должны составить первую волну абитуриентов. Но мы не можем принять всех их. Университет, при всём напряжении казны, сможет нанять около десятка квалифицированных преподавателей, а следовательно, общее число студентов не должно превысить двух сотен человек, пока мы не подготовим новых профессоров из числа лучших выпускников. Мы с вами должны найти среди тысяч детей тех, кто составит этот первый, исторический набор. И для этого у меня есть некоторые методики, которые составляют государственную тайну Парагвая.

В зале все напряжённо молчали во время речи, а на последних словах по рядам пробежал шорох от удивления и недоверия.

— Доминго, раздай первый тест.

Доминго Санчес кивнул, и вскоре перед каждым учителем легли карандаш, лист бумаги и брошюра, в которой наш современник обнаружил бы старые и надёжные «Прогрессивные матрицы Равена». Солано не составило труда воспроизвести их по памяти. А методика обработки результатов была очень простой и доступной для этого времени.

— Чтобы не тратить лишних слов, я предлагаю вам самим побыть в роли испытуемых. На каждой странице вы видите по два задания. На отдельном листочке вы пишете номер задания и номер правильного ответа.

Видя ухмылки учителей, увидевших примитив первых заданий, Карлос поспешил их привести в чувство.

— Всего заданий шестьдесят. Их сложность постоянно нарастает. И выполнить их нужно за двадцать минут.

Он щёлкнул крышкой своих карманных часов.

— Время пошло, сеньоры.

Это был только первый тест из папки с подарками от попаданца. Учителей ждали ещё «кубики Коса» и «Корректурный тест Бурдона». По мнению Солано, этих инструментов было достаточно, чтобы выделить не только детей с подвижным умом, но и разбить их на условные группы: учёных, инженеров и администраторов.

В бумагах Солано были и другие методики для профессионального отбора, но они были сложны в исполнении и требовали большой квалификации от интерпретатора. Так что Карлос остановился на трёх самых простых.

Причём он, конечно же, прошёл их сам и прогнал через тесты своих детей и ближнее окружение. По словам Солано: до того как он умер и обрёл абсолютную память, он решал все задания с одной-двумя ошибками. Но это, конечно, следствие его профессиональной подготовки к такого рода задачам. А средний показатель обычного человека — это 45 верных ответов из 60-ти.

К некоторому раздражению Карлоса, у него оказался как раз средний показатель. Но зато удивили секретарь Доминго Санчес и сын Венансио. Они эти тесты решили всего с пятью-семью ошибками. Что заставило Карлоса по-новому взглянуть и на секретаря, и на сына.

— Время вышло, сеньоры. Закройте брошюру. Давайте теперь подсчитаем количество ошибок…

(1) Хуан Баутиста Риварола (1789–1864) — парагвайский военный и политический деятель, участник освободительной революции 1811 года. Молодой офицер, отличившийся в боях при Парагуари и Такуари, в 1816 году был избран мэром Кабильдо в Асунсьоне. После политических волнений он ушёл из активной политики, но был заключён в тюрьму после заговора 1820 года и освобождён благодаря заступничеству дочери. В 1841 году вошёл в Конгресс, выступая против авторитаризма и за Конституцию. В 1844 году рассматривался как возможный кандидат в президенты, но ушёл на пенсию и жил до 1864 года в частной жизни. Был крупным землевладельцем и отцом 12 детей.

Глава десятая

Солано знакомится с еврейской общиной и покупает револьвер

В Городском банке Нью-Йорка платежное поручение мистера Тейлора у банковского клерка вызвало приступ трудолюбия и энтузиазма. Вопрос был только один:

— Вы желаете получить всю сумму наличными или откроете счёт в нашем банке, мистер Дебс?

— Если процедура открытия счёта не слишком сложна, то я желал бы хранить деньги у вас, — ответил Солано, резонно опасаясь прятать такие деньги под подушкой.

— Достаточно ваших документов и наличия денег, — улыбнулся клерк. — А ваши деловые связи с господином Тейлором уже хорошая рекомендация.

Но документы, выписанные Карлосом Лопесом, изрядно удивили клерка. Такого государства, как Парагвай, он даже не знал. Извинившись, он убежал и скоро вернулся с предложением пройти в кабинет управляющего.

Там пришлось снова объяснять, кто он такой, в чём смысл его пребывания в США, намекать, что скоро из Парагвая прибудет делегация с большой суммой и она будет принимать решение, у кого разместить своё серебро.

Управляющий слушал, кивал и смотрел на Солано как на жулика, но тем не менее в его сознании общие финансовые операции с директором собственного банка перевесили скептицизм, и он дал команду организовать депозит для «мистера Дебса», но без кредита. То есть чеков клиенту не полагалось, и для расчётов придётся являться в банк лично.

Немного раздражённый ситуацией, Солано решил не складывать все яйца в одну корзину и прошёл несколько домов по той же улице до адреса Wall Street, 49, где размещался офис фирмы «Prime, Ward King» — «американской руки Бэрингов» в Нью-Йорке.

В отличие от клиентоориентированного Ситибанка, офис партнеров банка Бэрингов был пуст и скромен. Сразу было понятно, что работают тут только с крупной клиентурой и не нуждаются в наплыве посетителей. Даже по клерку это было видно. Вместо бойкого молодца с дежурной улыбкой за стойкой сидел пожилой человек с характерной, можно даже сказать, карикатурной еврейской наружностью. Как оказалось, это был один из компаньонов — Соломон Вард.

«Порадую старого Шейлока блеском золота», — подумал Солано и начал разговор с предложения выкупить у него крупную партию желтого металла.

— Документы на золото? — вздернул бровь старичок и уставился на Солано.

Солано в недоумении уставился в ответ и спросил:

— Какие? От кого? Я же его просто намыл. У меня и в виде песка оно есть, и в виде слитков по одному тройскому фунту.