Помещик (СИ) - Шерр Михаил

Мы не ошиблись, его коляской была именно та, на которую пало наше предположение. Перед тем как сесть в неё он внимательно огляделся вокруг, сел в неё и направился к выезду.

«Он определенно гнида, — сразу же подумалось мне. — Надо как-то за ним сегодня проследить».

— Не извольте сомневаться, барин, — опять зашептал Степан. — Эти три фонаря хорошо видать будет. Кучера у него нет, так что потушить он их не потушит. А я здешние дороги наизусть знаю. В любой темноте на ощупь пройду или проеду. Фонарь на нашей карете уже не горит. Ветер, — Степан ткнул пальцем в небо, — вон как шумит, темень уже, луны нет, так что поедем следом за ним.

— А фырканье наших лошадей нас не выдаст? — недоверчиво спросил я.

— Барин, — Степан раскинул руки, — в нашей деревне конюхов лучше меня раз два и обчелся. С нашими лошадушками дружить надо и они тебя не подведут.

Семен Иванович тем временем выехал из имения и и направился в нашу сторону.

«Интересно, — подумал я. — А куда это он собрался? В наше имение? Или ещё куда-то?»

Семён Иванович доехал до развилки и свернул направо, не в Сосновку.

«Очень интересно, — думал я, наблюдая в темноте за огоньками фонарей его коляски. — Мой управляющий едет совсем не в Сосновку. А куда же?»

Темнота, ветер, хорошо скрывающий все звуки, и знание Степаном местных дорог давало нам хорошие шансы не потерять из виду коляску моего управляющего и выяснить, какие у него могут быть дела посреди ночи в этих краях.

Коляска Семёна Ивановича катилась не спеша, но целенаправленно. Было видно, что ехать только при свете фонарей коляски ему трудновато и нам не составило труда следовать за ним.

Я сидел рядом со Степаном на козлах нашей кареты и мы тихо разговаривали, не теряя из виду огоньки фонарей впереди. Андрей ехал сзади верхом, моя оседланная лошадь сиротливо семенила следом.

— Барин, — тихо сказал Степан, — а далеко мы за ним следовать будем?

— Увидим, — ответил я. — Наш управляющий живёт явно не по средствам. Видел, как он сегодня был одет? А часы какие? А коляска?

Степан кивнул.

— Да уж, барин. Выезд у него получше нашего будет. И одежда, и манеры. Для управляющего разорённого имения — дюже богато живёт.

— То-то и оно. Откуда у него такие деньги?

Степан помолчал, потом сказал:

— Знаете, барин… вы всё-таки изменились. Раньше на такие вещи внимания не обращали.

— А что было раньше?

— А раньше вам всё равно было, откуда что берётся. Лишь бы самому было что тратить. А этого управляющего… я помню, как батюшка ваш его нанимал. Взял он его с жёстким условием — работать только на нас и больше ни на кого, ну и естественно быть честным. Выглядел тогда Семён Иванович, мягко скажем, не так презентабельно, — Степан очередной раз поразил меня в самое сердце.

Похоже поездка в Европу пошла ему на пользу. Такие словечки употребляет, диву даешься. И что не мало важно, правильно и к месту.

— А теперь, смотри, как шикует, зараза, — закончил Степан, не заметив моего удивления.

Коляска впереди свернула с главной дороги на просёлок. Мы последовали за ней, стараясь держаться подальше.

— Куда это он направляется? — пробормотал я.

— А вот сейчас и узнаем, барин.

Дорога вела через лес, потом через поля. Наконец впереди замаячили огни — небольшое селение, а может, просто хутор.

Коляска Семёна Ивановича остановилась у крайнего дома.

До рассвета еще не скоро, но ночи стояли достаточно светлые и дом можно было рассмотреть. Он был странный — не крестьянский, но и не господский. Что-то среднее. Добротный, крепкий, но без претензий на роскошь. Видно было, что хозяин имел деньги, но не афишировал это.

— Останавливайся здесь, — шепнул я Степану. — Подальше, в тени.

Мы спрятались за деревьями и стали наблюдать. Семён Иванович вышел из коляски, а из дома вышел человек и взяв лошадь под уздцы, повел её куда-то за дом. Управляющий же направился к входу.

— По хозяйски как-то он ведет себя, не похоже, чтобы в гости приехал, — заметил Степан.

— Тсс, тихо. Смотрим.

Семён Иванович постучал в дверь. Ему открыли, и он скрылся в доме. Почти тут же человек, забравший коляску вернулся, ведя под уздцы уже верховую лошадь и держа в руках фонарь. Неспешно сев в седло, он также неспеша куда-то удалился.

Подождав когда фонарь скрылся в темноте, я сказал Степану:

— Пойдём поближе, — решил я. — Посмотрим, что там происходит.

Потом повернулся к Андрею,

— Остаешься здесь с лошадьми. Если что, действуешь по ситуации. В крайнем случае кричи нам.

Степан достал пистолеты, мы спрятали их в одежде и осторожно подкрались к дому. Ставни были прикрыты неплотно и через них можно было заглянуть внутрь.

В комнате ярко горели два подсвечника и все происходящее было хорошо видно.

Как я и предполагал, у Семена Ивановича было свидание с дамой. Обнаженные любовники страстно предавались плотским утехам.

— Ба-тюш-ки, — прошептал Степан, заглянув через моё плечо. — Вот это да…

Я приложил палец к губам, призывая к тишине.

— Барин, — зашептал мне на ухо Степан, — а я ведь знаю её, это жена калужского полицеймейстера.

«Вот это да…» — теперь уже подумал я, от неожиданности такого оборота дела немного растерявшись и не зная что предпринять.

Ситуацию почти тут же разрешили сами любовники. Дама похоже уже успела устать от бурной страсти и что-то сказала. Семен Иванович встал и подойдя к окну, закрыл ставни, но тут же приоткрыл наверное для вентиляции окно, да так, что мне стал слышен их разговор.

— А твой молоденький дурачок хозяин, ничего не заподозрил? — услышал я вопрос жены полицеймейстра.

— Ну, что ты, милая, куда ему глупцу что-то заподозрить. Дядюшка на него такого страха нагнал, хорошо что он в штаны не наложил, — любовники вместе засмеялись, а я от ярости сжал до боли кулаки.

— А жалко, что старики так неожиданно преставились, — сказала дамочка. — Ты бы вполне мог еще раз провернуть фокус с каким-нибудь займом еще на несколько тысяч.

— Не судьба, придется довольствоваться тем что есть. Давай собираться, Николай вернется быстро, и нам надо будет спешить, а то муженек твой вдруг хватится.

— Хорошо. Я возвращаюсь в Калугу и сразу же еду в Петербург. Сколько у тебя здесь денег? — слышимость была так себе, сильно мешал ветер и я опасался что-нибудь пропустить важное.

— Тысяч двадцать, если надо, я могу сейчас пересчитать.

— Что ты милый, я это спросила не по тому, что тебе не доверяю. Просто мне надо знать — хватит ли нам денег или придется продавать драгоценности. Дорога до Америки длинная и затраты будут не маленькие.

Сильный порыв ветра помешал мне услышать продолжение разговора. Но когда ветер стих, мне показалось, что женщина попросила обязательно сжечь какие-то письма.

Степан тронул меня за плечо, я обернулся и увидел приближающийся к дому свет. Через несколько минут подъехал верховой с фонарем и подойдя к двери, постучал.

Из-за двери что-то спросили и он тихо ответил:

— Да, это я, сударь, — дверь открылась и мужчина зашел в дом.

Через несколько минут он вышел и вывел из-за дома коляску, запряженную парой лошадей. Приглядевшись я увидел, что это была другая коляска, а не та, на которой приехал наш управляющий.

Женщина тут же вышла, села в неё и я услышал её тихую команду:

— Николай, трогай, нам надо спешить. Скоро рассвет.

Негодяй управляющий вышел проводить свою любовницу и это очень облегчило нашу задачу. Пользуясь темнотой, мы подобрались к самой двери и стали ожидать возвращения управляющего.

Как только он подошел к двери, я из темноты от всей души врезал ему рукояткой пистолета. Не ожидая удара, управляющий даже не пикнул и начал падать назад. Удар пришелся ему точно промеж глаз. Степан подхватил его и быстро затащил в дом.

Ударил я действительно, что говорится, от души. Управляющий был без сознания и мы быстро связали его и положили лицом на пол. Когда он начал приходить в себя, я вставил ему кляп в рот и мы начали обыск дома.