Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Протасов Сергей Анатольевич
Те, пользуясь защитой высоких бортов своих «утюгов», растопырившихся на якорях так, чтобы обслуживать баркасы и катера с максимальным удобством и безопасностью, гораздо быстрее и с меньшими потерями сошли на песок, жадно облизываемый волнами прибоя. При этом полностью сохранили боеспособность, сразу начав платить по общим счетам.
Командир первого батальона капитан Шабуневский погиб еще на катере, не добравшись до берега. Командование принял капитан Купчинский. Под его началом батальон, с боем снова пройдя насквозь злополучную рощу, плюющую свинцом, опять вышел на берег реки, выметая все на пути. Там объединились с залегшими «цугарцами» и уже вместе с ними повернули по дороге вдоль течения в южном направлении, откуда в который уже раз выбросило ракетами. Зажатая японцами передовая разведка с буксиров настойчиво просила о помощи.
С ходу перескочив небольшой мостик, сразу вышли к одной из японских батарей, располагавшейся в ложбине за ним. Этот распадок смотрел своим расширяющимся устьем прямо в бухту, делая перед ней крутой поворот, так что батарею не могли видеть из гавани и, тем более, с моря. А она простреливала всю акваторию, прилегавшую к пристани. В последовавшей встречной штыковой схватке быстро смяли охранный отряд и сами расчеты. При этом кроме пушек удалось захватить в исправном состоянии и все снарядные повозки. Они были полны снарядов. Расстрелять японцы успели только то, что лежало в передках.
Оставив одну роту в охранении, повернули по этой же низинке вправо. Почти сразу оказались среди хлипких рыбацких хижин, в которых прятались их обитатели. Никого с оружием не видели, так что, не задерживаясь в деревне, бегом рванули дальше, к видневшемуся впереди морю, к которому и вышли в районе пристаней и рыбацких сараев на самом краю бухты у южного входного мыса. А уже оттуда двинули на подмогу охотникам, атаковав их обидчиков с тыла.
Вторая рота ввязалась в бой со здешними стрелками. Тех было меньше, да и атаки со спины они не ждали, так что схватка закончилась быстро и в нашу пользу. Перебив часть из них, оказавшихся территориалами, прочих убедили разбежаться.
Тем временем на прибрежные холмы левее, где тоже хлопали винтовочные выстрелы, двинули третью роту с сигнальной группой, для развертывания поста связи с флотом, а остальные вернулись к устью реки, попутно разогнав недобитков-ополченцев, снова пытавшихся закрепиться в роще.
Тем временем капитан Годунский, командир второго батальона, развивал наступление вверх по течению реки. Его бойцы, сбив заслоны и перескочив русло по другому мостику, шли уже по обоим берегам и скоро заняли селение Тагоэ, чем рассекли японскую оборону и угрозой окружения вынудили основные силы оборонявшихся начать отход от побережья, что обеспечило более спокойную высадку остальных частей.
По мере продвижения его головной роты, стали видны позиции остальных японских пушек, развернутых вдоль железной дороги в редком сосновом лесу на северо-восточном склоне горы, венчавшей северный входной мыс. До них было примерно полторы версты, частью по узким улочкам совсем близкого селения, примыкавшего к железнодорожной станции. На картах она обозначалась как Дзуси. Там уже мелькали фигуры в форме японской пехоты. А сами улицы перегораживали спешно сооружаемые баррикады. Справа и слева вздымались крутые лесистые сопки, так что никаких обходных путей не имелось, а при попытке захвата артиллерийских позиций лобовой атакой были бы неизбежны большие потери.
Но сейчас рваться туда и не требовалось. За передовыми батальонами сразу тянули телефонную связь, подключенную к аппаратам на пристани. А уже оттуда включенные в состав десантных батальонов группы сигнальщиков флажным семафором и фонарями передали все необходимое на корабли артиллерийской поддержки. Оба буксира, как раз успевших встать на якоря, тут же начали пристрелку.
Японцы не сразу поняли, насколько опасны снаряды, начавшие по одному рваться неподалеку. Они продолжали часто гвоздить по таким соблазнительным большим пароходам, застывшим в бухте, совершенно игнорируя гораздо меньшие вспомогательные суда, с которых, к тому же никто больше не высаживался. Только когда 120-миллиметровые «крупповские» гранаты стали падать прямо им на голову, стало ясно, что в дело вступили гаубицы. Скоро разобрались и откуда они бьют, вот только было уже поздно.
Разделив огонь, уцелевшие самурайские легкие горные пушки резко ослабили нажим на транспорты, а вскоре и вовсе прекратили обстрел зоны высадки. Это позволило возобновить формирование второй волны десанта с трех оставшихся транспортов, все еще бестолково болтавшихся на волнах в виду берега.
К этому времени уже начали промеры глубин и получили примерное представление, куда лучше не соваться. Получалось, что одновременно высаживать людей, сохраняя минимальные возможности для собственного маневра, могли только шесть судов. Это побуждало срочно убрать оттуда лишних.
Прорыватели, не имевшие пассажиров и потому бесполезные, получив приказ с флагмана, снялись с якорей и двинулись обратно в залив, освобождая место в бухте, оказавшейся довольно мелководной и тесной. Существенным осложняющим фактором для маневрирования стал дым из пароходных труб и от сновавших всюду катеров. В сплошной сырости, сочившейся с неба, он стелился по воде, и за мысами ветер не успевал его разгонять.
А с «Ушакова» торопили! Еще не дождавшись выхода отозванных из гавани судов, обязали выделить из конвоя следующую пару для разгрузки. Начальник транспорта послушно взял под козырек и спустил распоряжение дальше. В итоге навстречу возвращавшимся, еще не зная о них, двинулись «Джина» и «Тамбов».
Пароходы уже были на курсе, когда из дымного савана, затянувшего гавань, проступили контуры массивных корпусов прорывателей, покидавших зону высадки. И с них точно никого еще не видели впереди в этом дыму. На обоих транспортах, опасаясь столкновения, перекинули телеграф на «стоп», чтоб разминуться потихонечку. И благополучно разминулись. Но дальше…
Резкий порывистый ветер, все больше забиравший к югу, и хлесткая волна, бившая вдогонку, отжали их обоих, едва управлявшихся, к северному мысу. Шедший вторым «Джина» еще успел отработать машиной и, хоть и не вписался уже во вход бухты, резко переложив руль, ушел вдоль берега от мелей, а головной «Тамбов», чуть замешкавшийся с этим, несмотря на все усилия так и вылез правой скулой на камни всего в кабельтове от какого-то храма на берегу.
Неприятности на этом не закончились. Попытка обоих прорывателей стянуть судно на глубокую воду привела к потере еще и одного из них, коснувшегося подводной скалы рулем. После чего он лишился управления и, несмотря на исправную работу машины, совсем скоро также был выброшен на мель волнами и ветром.
Столь серьезные одномоментные небоевые потери вынудили Небогатова отдать приказ: «Прекратить попытки спасти «Тамбов», отойти всем, кто еще не в бухте, на безопасное расстояние и ждать улучшения погоды». Хоть сила ветра и его направление и не соответствовали прогнозам, надеялись, что скоро все изменится и удастся закончить уже начатую операцию.
Но тут с севера от десантной группы Еношимы пришел «Абрек» с известием, что из-за сильного прибоя высадка там невозможна. Ее и не начинали ввиду явной безнадежности затеи. Даже за глыбой островка волна могла запросто перевернуть шлюпки, угробив пассажиров и их багаж.
Вскоре подтянулись и все остальные суда северного отряда первой ударной группы. Теперь получалось, что вместо двух не разгруженных транспортов у Небогатова стало их целых семь. В то время как высаживали пехоту всего четыре. А один вообще выбыл из игры, и нужно было с ним что-то решать.
Сложившаяся ситуация грозила полным срывом всех графиков высадки войск. На мостике «Ушакова», остававшегося под адмиральским флагом, штаб группы терзался извечным русским вопросом: «Что же теперь делать?!» Шел интенсивный обмен семафорами.
С перекосившегося на скалах «Тамбова» передали фонарем, что тоже начали свозить пехоту на берег. Но транспорт застрял довольно далеко от пляжа, и добраться на шлюпках до назначенного ему района в верховьях бухты не могли из-за сильного ветра. Поэтому спешно высаживали всех прямо под боком рядом с храмом. Корпуса парохода и приткнувшегося рядом прорывателя хоть как-то закрыли от волн кусок берега, благодаря чему прибойная волна стала теперь не такой опасной. Вот туда и сновали шлюпки, выискивая проходы среди камней.
