Учитель. Назад в СССР. 2 (СИ) - Буров Дмитрий

Скептически оглядев парня, я засомневался, что такая девушка, как Ниночка, могла влюбиться в эдакое недоразумение. Парнишка хоть и выглядел опрятно, но судя по всему умом не блистал. О чем Нине с ним разговаривать? Или для избранника связная речь необязательны, лишь бы в девках не остаться? Очень сомневаюсь. Я снова с сомнением окинул товарища взглядом. Нет, это точно не про Нину.

У девчонки острый ум, легкий юмор, да и сама она вся такая… зажигалочка! Мы с ней столько всего напридумывали, пока я ее провожал. Успели даже книги обсудить, фильмы. Я, правда, включался в разговор только тогда, когда понимал, что названное читал и смотрел. Все-таки трудно вот так вот ориентироваться, когда в памяти не просто дыра, а целая новая старая жизнь. Я не историк, не археолог, не научный работник какого-нибудь НИИ. Это они, попадая в прошлое, все даты назубок помнят, все события исторические, все ключевые события мировые. Во всяком случае, так утверждают авторы-фантасты.

Мне-то ни к чему в реальной жизни запоминать, в каком году какой фильм вышел. Или там книжку кто-то написал. Как говорится, тут помню, а тут забыл, потому что не знал.

— Так чего?

— Что конкретно вас интересует, молодой человек? — забывшись, выдал я.

— Ты че? А? — изумился товарищ и шагнул в мою сторону, явно намереваясь меня подловить и засандолить справа в челюсть.

— Коленков! — раздался сердитый крик, я узнал голос Ниночки. — Как тебе не стыдно! Ты что творишь? А? Егор Александрович, у вас все в порядке?

Нина Валентиновна стремительно показалась из-за раскидистого куста и кинулась ко мне, по пути отпихнув парня. Судя по недовольному возгласу, кулачок у Кудрявцевой оказался внушительным, стукнула она его от души.

— Все в порядке, Егор Александрович! — встревоженно разглядывай мое лицо, щебетала Нина.

— Все в порядке, Нина Валентиновна. Не переживайте, мы просто разговариваем, — заверил я девушку.

Комсорг придвинулась ко мне еще ближе. Я мысленно чертыхнулся, понимая, что эту близость сердитый товарищ расценит в ином ключе. И все, чего я желал избежать, определенно случится. Так и оказалось. Не успел я еще раз заверить Кудрявцеву в благородности наших намерений, как на плечо девушки легла широкая ладонь. Толстые пальцы смяли нежную девичью кожу с такой силой, что Нина вскрикнула. Затем девчонку резко развернули и встряхнули как куклу.

— Коленков! — возмущенно пискнула Кудрявцева. — Немедленно прекрати.

— А ты молчи! — рявкнул разъяренный Коленков. — С тобой потом разберусь! Ты чего к моей бабе пристаешь! — это уж мне.

Нина отлетела на куст, а мне навстречу полетел кулак.

Глава 11

Я увернулся и ответным ударом сбил нападавшего с ног. Точнее, по моим прикидкам Коленков должен был рухнуть. Но парень оказался силен, на ногах устоял.

— Меня лупи-и-ить? — заревел Коленков и ринулся на меня, сжав кулаки.

Похоже, товарищ привык к тому, что сносит противника с первого удара. А тут какой-то залетный столичный пацан не просто устоял, но еще и сдачи дал.

Я шагнул в сторону, пропуская разъяренного быка, развернулся и ребром ладони приложил нападавшего по почкам. Парень охнул и упал на колени, согнувшись. А дальше все как в плохом женском романе. Ниночка вскрикнула, подскочила к Коленкову и… вместо того, чтобы начать ругаться на меня за жестокое обращение с человеком, отвесила парню смачный подзатыльник.

Честно говоря, я даже растерялся. Все что угодно ожидал, кроме такого.

— Нина! Ему же больно! — вырвалось у меня.

— А вот поделом! — девушка топнула ногой. — Сколько раз говорила: не ходи за мной, нет между нами дружбы! Сначала за руки хватает, потом угрожает, братишку подкупает и науськивает на глупости. А теперь на людей кидаться начал? Ты, Ваня, совсем с головой не дружишь. А еще комсомолец! Как тебе не стыдно!

Тут я удивился второй раз. Конкретно тому, что Ваню Коленкова приняли в ряды комсомола. Тут либо я чего-то не понимаю, либо у парнишки просто в моменте снесло крышу от ревности.

— Все, пацан, тебе не жить, — прохрипел Колонков, делая попытку подняться и продолжить столкновение.

— Хватит! Я сказала! — рявкнула Нина таким тоном, что захотелось тут же выпрямиться, оправить одежду и доложить по форме.

«Однако, — хмыкнул про себя уважительно. — Никогда бы не подумал, что в этой девочке столько силы и смелости. Бугая не испугалась, еще и воспитывает».

— Пришел в себя?

— Нин… ну чего ты… я ж к тебе по-честному… жениться, а ты с этим гуляешь… — пробурчал парень.

— Ой, дура-а-а-к, ну, дура-а-а-ак, — протянула Нина Валентиновна, качая головой. — Больно? — участливо поинтересовалась и склонилась над парнем.

Вот и пойми этих женщин: тут же бьет, следом жалеет. Наблюдая за этой картинкой, я испытывал дикое желание тихо слинять во двор и продолжить вечер по собственному плану. Но бросать Ниночку один на один с этим влюбленным ревнивцем опасался. Мало ли что ему в голову стукнет, еще обидит девчонку.

— Нормально, — буркнул Коленков, дернул плечом, скидывая ладошку Кудрявцевой.

— Иван… Помощь нужна? — поинтересовался я, нарвался на злой взгляд, улыбнулся и протянул руку. — Давай, помогу. И пошлите-ка ко мне во двор, там поговорим и все обсудим. А то стоим здесь как три тополя на Плющихе, бесплатным цирком для всего села, — предложил ребятам.

Иван руку мою не принял, поднялся сам. Точнее, с помощью Ниночки, которая изо всех сил его поддерживала. В какой-то момент, наблюдая за процессом, я вдруг сообразил: парнишка воспользовался ситуацией и скорее делал вид, что ему настолько больно, чем всерьез страдал от сильной травмы. Ну да пускай сами разбираются со своим чувствами.

Я развернулся, открыл калитку, зашел во двор, кинул через плечо:

— Нина Валентиновна, я чайник поставлю. Вон там умывальник, полотенце чистое. Проводите гостя, пусть приведёт себя в порядок, я пока чашки вынесу.

— Хорошо, Егор Александрович, — покладисто согласилась комсорг. — Все сделаю. Ты как, Коленков? Идти можешь? — заботливо переключилась на пострадавшего.

— Чего ты его Александровичем зовешь? Не жирно ему? — забурчал Ваня, проигнорировав Нинин вопрос о самочувствие, но опереться при этом на хрупкое женское плечо не забыл.

— Дурак ты, Коленков, и дураком помрешь! — фыркнул Ниночка.

— Это почему это? — проворчал Иван.

— Потому что Егор Александрович — наш новый школьный учитель. Вот посмотрим теперь, какие отметки твой младший брат будет получать! — ехидно заметила Кудрявцева.

— Нин, ну ты чего… я ж не знал, Нин… Ты поговори с ним, а? Петьку-то за что… А, Нин? Ну, я больше не буду, вот честное слово! Нин!

Я хмыкнул и зашел в дом, собрал кружки, подхватил чайник, поставил на плиту, засыпал заварку в кружки и подошел к двери. На крыльцо выходить не стал, но исподволь приглядывал за ситуацией.

Через несколько минут во дворе показалась парочка. Коленков прихрамывал изо всех сил, чему я удивился. Потом сообразил: Ваня использует момент на все сто. Женское сердце штука такая жалостливая. Глядишь, пожалеет, а там и полюбит.

Возле столба с умывальником ребята остановились. Ниночка сняла полотенце и велела Ивану привести себя в порядок. Я наблюдал из-за дверей, как Иван Коленков, послушный, словно ягненок, принялся плескаться в садовом рукомойнике, шумно отфыркиваясь. Рядом с ним стояла Нина Валентиновна, держала в руках полотенце, терпеливо дожидаясь, когда парень умоется. Но при этом времени даром не теряла, читала парню мораль.

— Ты пойми, Коленков, замуж я за тебя е пойду. Вот хоть ты останешься последним человеком на земле. До такого конечно не дойдет, но даже если представить такое… Не буду я с тобой ходить. Дружить — пожалуйста. А то ты чего доброго без меня голову расшибешь от глупостей. Ты понимаешь, если Егор Александрович пожалуется участковому, что тебе будет?

— А он пожалуется? — проворчал Коленков.

— Нет, конечно, — уверенно выпалила Ниночка. — Он — мужчина! — девушка назидательно задрала указательный палец вверх.