Патриот. Смута. Том 6 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Все то, что было на подходе, подтвердил визуальный обзор.

Что там творилось, понять было невозможно.

Только одна часть лагеря, что располагалась севернее остова моста, ближе к реке, выглядела достаточно хорошо. Я еще, когда лазил внутри, в этом становище отметил, что там люди серьезно укрепились. Готовы к обороне, как от внешнего врага, как и от внутреннего. Сейчас же пожар ее не затронул. Бойцы стояли там, готовые дать отпор, прикрывали свои палатки. Отгородились телегами обоза. Их там по моим прикидкам было примерно столько же, сколько нас. Может, даже больше.

Всмотрелся. Если так прикинуть, то выделить можно два типа бойцов. Хорошо снаряженные и достаточно богатые стояли ближе к мосту. Фронтом на юг. А там дальше на запад размещались какие-то казаки. Похуже вооруженные, но не похожие все же на голь перекатную.

Лошади тоже были загнаны внутрь. Было их не так уж и много, но все же табун впечатлял. Сто, может быть чуть больше голов.

Над укрепленной частью, примерно в центре, развевалось знамя — белый всадник на красном поле.

Интересно, кто это?

Ко мне на чуть гарцующей и волнующейся лошади подъехал Яков. Уставился на связанного и отлично закрепленного в седле, чтобы не свалился, не убежал человека — Лжедмитрия. Глаза его расширились. Он покачал головой. Перекрестился.

— Самого словил, Игорь Васильевич, ты… — Он всплеснул рукам. Закашлялся, продолжил. — Кха… Мы здесь пару языков взяли. Может, ты с ними сам, а то я, признаться, ничего не понял. И до сих пор не понимаю, кха… что там творится.

Он махнул рукой, указывая на другой берег.

— Веди. И прикажи, чтобы за рекой следили. Чтобы никто не переправился, большим числом. Не обошел нас с фланга. Дозоры выставлены?

— Это уже. Но там особо-то и не лезут. — Он криво улыбнулся.

— А эти, вон что со знаменем? — Я решил узнать, вдруг сотник в курсе. Сам в геральдике несилен был.

— А, вроде бы, Трубецкого это. Их воеводы. Воинства всего, как я понял.

Вот оно как выходит. Интересно, а сам Дмитрий под каким знаменем хаживал?

Мы чуть отъехали, ближе к реке. Я спрыгнул с коня, ко мне подвели двух мокрых казаков. Ошалелые, всклокоченные. Кафтан на одном, второй в исподнем. Грязные, промокшие до нитки. Без оружия, связанные, что понятно.

— Что творится в лагере? — Спросил я холодно, буравя их взглядом.

Они переглянулись. Один тут же попытался бухнуться на колени, но служилые люди, что привели их, держали хорошо. Не рыпнешься.

— Господарь! Батюшка! — Заревел второй, завыл. — Не вели казнить! Мы-то, казаки простые мы. Бежали… Ужас какой… Крест положить бы, да руки, руки. Господарь!

— Что. Творится. В. Лагере? — Повторил вопрос по словам отрывисто.

Если сейчас этот поток нытья не прекратится, ей-богу, огрею. Может, так в себя придет. Боль часто притупляла панку, выводила из смешанного состояния.

Тот, второй, что вначале спасться ниц пытался, заговорил.

— Так это. Так, из лесу, как набежали. Как загудело все окрест. Как началось. Лешаки сущие. Черти какие-то. Как тени. Из тьмы прямо. И здесь, ангелы с крылами и огонь. А там, говорю, лешие с воплями. Я саблю взял и бежать. Ну и… Потерял. А потом тут, очутился как-то. Сам не помню как в воду попал.

Так, уже точно больше часа прошло. Может, даже ближе к двум. Пока мы отступили, пока переправились, пока на конях сюда вышли.

— Сам дьявол там был. В лагере-то. Огнем шатер… — Он сбился, огляделся и тут увидел связанного Лжедмитрия, которого караулили мои телохранители.

— О… О… — Глаза его расширились. — Бес! Сущий! Дьявол!

М-да, тут толка не будет никакого. Испуганы, на грани безумия. Да и из лагеря сбежали они, видимо, давно. Почти сразу после нашего налета.

— Как уходить будем, отпустите их. — Проговорил своим людям, что держали казаков.

Убивать людей я не хотел. С собой брать — заводных коней у меня нет лишних.

— Господарь! Храни господь тебя! Храни людей твоих.

Они дальше завыли что-то бессвязное. Но смысла и времени слушать никакого не было.

— Яков. — Я обратился к сотнику

Надо хоть как-то разобраться в том, что здесь было. Что творится сейчас. Пока мой отряд на другой стороне реки отступал и перебирался сюда.

— Скажи, а что происходило-то? Как мы отступили.

— Ну, сначала… — Он почесал затылок. — Мы подошли, подожгли эти… Кха… Чучела эти. — Начал. — Охрану перебили. Тех, кто не удрал на ту сторону шустро. — Он махнул рукой, показывая на кучу тел у обочины. — Вон.

— Дальше.

— Пока делали, глядим. Шатер уже полыхает. На другую сторону, как ты сказал, решили не лезть. Охраны-то много. На мосту бой мог быть опасен. — Он чуть глаза опустил. Понимал, что решение-то верное, но такое, трусоватое, не лихое.

— Все верно сделал. — Я подбодрил его. — Людей терять нельзя. В таких-то делах. Смысла в риске не было никакого.

Он кивнул, продолжил более уверенно.

— Собратья с той стороны дали залп, потом второй. Понятно стало, что отходят. Молился я, чтобы с тобой. И чтобы план твой… Кха. — Кашель прервал его на некоторое время. — Мы тут мост… Кха… Черт. Подожгли мост. Ну а потом началось.

Тут для меня пошло самое интересное, ибо все, что Яков говорил до этого я примерно понимал и видел сам.

— Трубецкой, вроде это он… Кха… Знамя развернул. Шум, гам, команды. Отряд к нему пришел какой-то. С боем, стрельбой. Прямо большой, с подводами, конями. Еще, еще до восхода было… Кха…

Я ждал, пока сотник прокашляется.

— Вот, подошли. Они че-то поговорили и втянулись в эту часть. Укрепили ее. А лагерь остальной сам превратился в какой-то хаос. и повальную бойню. Началось что-то немыслимое. Непонятное. Ад… Кха… На земле. Крики, звон стали, стрельба. Лошади ржут, носится кто-то. Касимовцы на конях, вроде как, ушли на запад. Как я понял. Но там тоже бой вышел, какая-то стрельба, уже дальше от реки. Кха…

— Ясно. — Я покачал головой.

— Не гневись, господарь. — Он пожал плечами. — Туман же, да и темно было не видеть ничего. А как рассвет. Вот уже сколько от него… Кха… Только-только расходится начало.

Яков смотрел на меня, ждал указаний.

Я замер, задумался.

Может подождать и как-то в свое воинство всех желающих принять? Или… Да сами придут, кто захочет. Мост только им восстановить, конечно, придется. Без него как? Подводы просто так не переправить.

Толкнул коня копытами.

Проехал вблизи берега так, чтобы стрела или пуля меня не достали особо. Смотрел сам, что творится.

Вроде та, часть лагеря Трубецких устояла. Не поддалась хаосу и панике. Оттуда на меня смотрели люди. Но, река-то широкая была, далековато. Да и я дистанцию держал, больше ста метров. Чтобы не было соблазна пальнуть в меня.

У знамени приметил того самого бородатого кряжистого средних лет человека. А он меня. Замер. Я тоже лошадь остановил. Смотрели мы через большое расстояние друг на друга. Через берега и воду.

И он, внезапно поклонился мне.

Стоявшие рядом глянули на него. Тоже уставились в мою сторону, кланяться начали.

Чудно. Но, ждать их, или хотя бы какого-то гонца, говорить, оно надо? Думал я, что сейчас смысла в этом особо нет. Сами пускай инициативу проявят, если нужно. А так — больше на какую-то хитрость похоже.

Подъехал ко мне Богдан, тоже глянул на творящееся. Усмехнулся.

— Господарь, может двинем. Или… — Он скривился в злобной улыбке. — Царика этого допросим. Ох как хочется-то.

— Мне тоже, собрат мой, мне тоже. — улыбнулся ему. — Только время… Время.

Но здесь я приметил, что казак мой смотрит на тот берег реки, пристально. Лицо его меняется, искажается, становится удивленным. И тут, как заорал он.

— Батька! Батька!!! — В крике слышалось что-то детское, наивное. Из самих глубин души поднимающееся.

Толкнул коня вперед, рукой замахал.

— Батька!

Незадолго до рассвета. Берег реки Упа. Лагерь войск Лжедмитрия. Стан Трубецкого