Парагвайский вариант. Часть 2 (СИ) - Воля Олег

На следующий день после расчёта началась перегрузка кож. Два корабля стали борт к борту и, пользуясь своими гафелями, как кранами за два дня перекидали груз из трюма в трюм.

После освобождения пространства Ван Люберс организовал загрузку балласта. Десятки чернокожих рабов, согнувшись под тяжестью мешков, сновали по узким сходням между берегом и бортом. Воздух гудел от монотонного песнопения — ритмичного напева, который задавал темп работе и помогал нести тяжёлую ношу.

Посреди хаоса погрузки метался капитан, следя за укладкой мешков. Увы, толкового старшего помощника он так и не нашёл, так что его работу приходилось выполнять самому. За день шхуну нагрузили, и на следующий день всё повторилось. Только на этот раз началось главное — погрузка кофе.

Результат оказался близок к тому, что предсказывал Ван Любберс: в трюмы легло ровно 4500 мешков, то есть двести семьдесят тонн. Солано передал Хантеру деньги и получил документы на груз. Хорошо, что экспортную пошлину платил не покупатель, а продавец, и Солано пришлось оплатить только портовые сборы, которые составили всего пятьдесят песо.

Когда все формальности были улажены, состоялся последний разговор с послом.

Хантер передал Солано пачку документов на его новое имя.

— Странное имя для бразильца, — прокомментировал он. — Карлос Маригелла. Это же итальянская фамилия, не так ли? (1)

— Да, мистер Хантер. Но что в этом удивительного? Люди иногда меняют место жительства.

— Не буду спорить, но разве вы владеете итальянским?

— Нон комэ мадрэ лингуа ма падронэджо, — улыбаясь, ответил Солано. И, увидев недоумение на лице американца, перевёл: — Не как родным, но владею.

Посол махнул рукой и потянулся к портфелю за другими бумагами.

— Здесь пачка писем для моих корреспондентов в США. Будьте любезны, разошлите их. Бо́льшая часть — в Нью-Йорк. Так что для вас это не составит особого труда.

Не сомневаясь, что его просьба будет выполнена, посол подвинул стопку писем.

— А вот главное письмо. Оно предназначено Мозесу Тейлору. Он мой партнёр, и быстро выкупит весь груз. В письме — торговая информация для Мозеса и мои рекомендации в ваш адрес. Не волнуйтесь, они очень положительные. Рекомендую подружиться с этим выдающимся человеком. Не прогадаете. Он умеет устраивать дела так, чтобы всем было выгодно.

Солано принял все письма и заверил, что немедленно отправит их адресатам.

— Что ж, — пожал ему руку на прощание посол. — Жду вас через пять месяцев. Как раз начнётся сезон, и без кофе вы из Рио не уедете. Я гарантирую.

(1) Имя «Карлос Маригелла» Долов выбрал в память о выдающемся бразильском революционере — авторе знаменитого учебника по методам городской герильи. Вдохновителе децентрализованной сетевой структуры, которую переняли как революционные группировки, так и религиозные фундаменталисты и террористы всех мастей. Очень спорная личность, но, несомненно, яркая. Его девиз: «Революционер существует для того, чтобы революция состоялась. Всё остальное — декорации».

* * *

Ветер наполнил паруса, и шхуна поползла на север, оставляя за кормой шумный Рио и хитрого североамериканского посла. Гружёная шхуна действительно шла не так, как полупустая при переходе из Монтевидео. Ван Любберс намеренно облегчил носовую часть, чтобы судно легче всходило на волну в случае шторма. Так что поведение кораблика показалось Солано странным.

Но, судя по спокойствию капитана и его команды, они не видели в этом ничего необычного, и Солано не стал их расспрашивать. Ему было о чём подумать.

Эти полмесяца в Рио он часами просиживал в посольстве США, где хранилась некоторая бессистемная подборка североамериканской прессы. Прочитать и осмыслить всё прочитанное за несколько дней было нереально. Поэтому Солано просто листал газеты, вглядываясь в страницы и полагаясь на феноменальную память.

И теперь, лёжа в гамаке, Солано мысленно возносил хвалу господу-Виракоче за столь бесценный дар. Он снова, не торопясь, перебирал в памяти страницу за страницей и внимательно читал их, закрыв глаза. Все разделы — от политических статей на первых полосах до частных объявлений и курьёзных случаев в конце. И заново открывал для себя Америку.

В прошлой жизни ему ни разу не приходилось погружаться в контекст США глубже, чем на уровень Гражданской войны между Севером и Югом. Да и то он не утруждал себя деталями. Он пользовался готовыми выводами авторитетных авторов из набора, одобренного советской системой образования. Гораздо важнее для его работы были знания актуальные, сиюминутные.

Это как изучение английского языка. Можно вполне качественно выучить его, используя современное звучание и общаясь с носителями. А можно погрузиться в его истоки и изучить изменения, влияние заимствований из старофранцузского языка времён нормандского завоевания. Тогда становятся понятны все нелепости и несуразности языка. Хотя результат один и тот же — тебя понимают.

Чтение газет из архива посла было чем-то сродни изучению истоков. Порой у Долова, читавшего очередную статью, возникал мысленный возглас: «Так вот откуда, оказывается, ноги растут».

Например.

В 1837 году в Нижней (франкоязычной) Канаде вспыхнуло восстание. Оно было спровоцировано целым рядом факторов. Жители Канады остро ощущали себя колонией, которую эксплуатирует метрополия. Все хлебные места занимали выходцы с островов. Весь управленческий аппарат назначался оттуда же. Английская управленческая элита открыто презирала франкоязычных. Кроме того, тридцатые годы были временем экономической депрессии и вспышек эпидемий холеры. Правительство же не предпринимало никаких мер по оказанию помощи.

Лидеры Патриотической партии — в основном представители либеральной франкоканадской интеллигенции и буржуазии — вдохновлялись идеями Американской и Французской революций. Их главным требованием было создание правительства, подотчётного местному парламенту, а не британскому губернатору. Радикальное крыло движения выступало за полную независимость и провозглашение республики.

В ноябре 1837 года губернатор лорд Госфорд, узнав о подготовке восстания, приказал арестовать лидеров патриотов. Начались вооружённые стычки, и в течение месяца британские войска полностью подавили мятеж. Британские власти сурово наказали повстанцев: были сожжены десятки ферм и домов, около 100 человек были сосланы в австралийские колонии, а 12 лидеров были публично повешены в Монреале и его окрестностях.

Уцелевшие диссиденты бежали в Соединённые Штаты, привлекли на свою сторону ряд американских граждан и укрылись на острове на реке Ниагара, которая отделяет США — в частности, штат Нью-Йорк — от Канады. Некоторые американцы начали продавать оружие и припасы канадским сепаратистам. В ответ британцы атаковали корабль, который использовался для снабжения повстанцев. Канадские лоялисты поднялись на борт, подожгли корабль и столкнули его с Ниагарского водопада, в результате чего погиб один американец.

В США возникло мощное движение за объявление войны Англии. В отместку был даже сожжён какой-то случайный британский корабль. И всё это приводило в ужас только что избранного президента Ван Бюрена. Он боялся серьёзного дипломатического конфликта с Великобританией.

В начале января 1838 года Ван Бюрен провозгласил нейтралитет США в вопросе независимости Канады. Конгресс поддержал это заявление, приняв закон о нейтралитете. Этот закон был призван предотвратить участие американских граждан в иностранных конфликтах и предусматривал наказание за организацию военных экспедиций против стран, с которыми США находятся в состоянии мира.

Федеральным властям предоставлялось право задерживать суда и конфисковывать оружие, если имелись подозрения, что оно предназначено для использования против дружественной страны. Последствия этого законодательного акта ощущались и в XX веке.

Но главное — этот законодательный акт напрямую касался миссии Солано. Ведь покупка оружия для Парагвая могла быть расценена как недружественный акт в отношении Аргентины, с которой у США были мирные отношения и торговля.