Герои Аустерлица (СИ) - Ангелов Августин

Впрочем, на первом этаже мы не стали задерживаться, поскольку служанка провела нас к винтовой лестнице, ведущей наверх. И я с ужасом подумал о том, что едва ли сумею в своем состоянии преодолеть подобную крутую преграду. Но, с помощью Степана, все-таки успешно преодолел свою немощь, поднявшись на второй этаж, где и находились покои, предназначенные для гостей.

Здесь также не наблюдалось вычурной роскоши. Я не заметил ни лепнины и позолоты, так характерных для стилей барокко и рококо, ни более строгой роскоши имперского ампира или даже классицизма. Второй этаж тоже оказался отделан и обставлен в стиле минимализма рыцарской эпохи, словно я переместился еще на несколько веков назад. За грубой массивной дверью меня встретила тяжелая мебель из дубового массива: огромная кровать, пара приземистых шкафов, комод-бюро слева от стрельчатого окна, явно переделанного из расширенной бойничной ниши, да камин средних размеров с кованой решеткой и двумя креслами перед ним. Только пол на втором этаже оказался деревянным, сделанным из обычных крашеных досок вместо паркета, который, как мне казалось, более подошел бы к статусу жилища баронессы.

— Покой служебника, — проговорила Маришка на чешском, показывая комнатку для денщика, открыв дверь в небольшое смежное помещение, оборудованное только кроватью и шкафом, но лишенное окна и потому больше похожее на келью монаха-затворника.

После чего служанка удалилась, а Януш с Беатой давно опередили нас. Взбежав наверх, еще когда я осматривал нижний зал, они оставили на креслах возле камина наш скромный дорожный узелок и доху. Оставшись наедине со Степаном, я сказал ему:

— Что-то не кажется мне, что хозяйка этого замка слишком богата, чтобы гостей зазывать от скуки. Она явно чего-то хочет от меня. Пока не знаю, чего именно. Да и то, что французы засели в крепости, мне не нравится. Так что будь бдителен на всякий случай и не вздумай напиваться за ужином.

— Как можно-с, ваша светлость! Буду бдеть! — отчеканил Коротаев.

— Только не перебди! Знай меру, — проговорил я и плюхнулся спиной на красное атласное покрывало, постеленное на кровати.

Денщик ловко стащил с меня ботфорты и с помощью огнива, которое оказалось у него в узелке, развел огонь в камине. Благо, кто-то из слуг баронессы заранее позаботился положить в гостевой камин сухие дровишки, а рядом в углу комнаты возвышалась еще и целая поленница про запас. Голова моя по-прежнему кружилась с дороги. И потому, едва почувствовав тепло, я задремал на какое-то время, а проснулся оттого, что нас звали к ужину.

Глава 10

Ужинать, вроде бы, позвали только князя, то есть, меня. Но, поскольку денщик прислуживал мне, в том числе и во время приемов пищи, то, значит, звали и его. Коротаев сделался моим помощником буквально во всем, что было большим подспорьем, учитывая мое немощное состояние после ранения, комы, да еще и переноса сознания в княжеское тело. Вот и теперь Степан помог мне спуститься по крутым узким ступенькам винтовой лестницы в зал первого этажа башни, где уже был накрыт длинный стол и откуда доносились вкуснейшие запахи.

Вдыхая аппетитные ароматы, я почему-то думал, что подадут знаменитую чешскую рульку, но там оказался и вовсе зажаренный целиком поросенок. К нему имелась и тушенная квашенная капуста в качестве гарнира, и какая-то подливка, вроде овощного рагу, и приятно-кисловатый пряный соус, использующийся здесь вместо кетчупа. Помимо главного угощения, слуги выставили на стол много чего: традиционные блюда чешской кухни из картофеля, свежевыпеченный хлеб, нарезанный и расставленный в корзинках, украшенных живыми цветами, несколько сортов сыра, да еще и вино в хрустальных графинах. Я, правда, немного разочаровался, ожидая увидеть вместо вина что-нибудь более крепкое, или, хотя бы, хорошее чешское пиво. Но, у аристократии здесь свои вкусы. Пиво чопорные дворяне не пьют, поскольку считают его напитком плебейским, недостойным господ, предпочитая дорогие французские вина или же, при их отсутствии, молодое виноградное вино.

За окнами уже стемнело, и зал с накрытым столом освещался многочисленными свечами, зажженными на люстрах, да пламенем, пляшущим в огромном камине, где одновременно горел, наверное, целый кубометр дров. Тем не менее, я не сказал бы, что в просторном помещении было слишком жарко, да и освещение все-таки не могло сравниться с ровным электрическим светом, к которому я привык в своей прошлой жизни до попадания в эту эпоху. Пламя свечей то и дело трепетало от сквозняков, создавая внезапные световые переливы и множество теней. Возле длинного и широкого стола были расставлены массивные стулья с резными спинками. А те два из них, которые располагались в торцах, и вовсе больше походили на троны средневековых королей. Неудобные, но огромные и вычурные, с вырезанными на их спинках гербами и вензелями. На одном из них в дальнем конце стола восседала баронесса.

В волосах Иржины я сразу заметил диадему, украшенную жемчугом, которая хорошо сочеталась с жемчужным ожерельем на ее груди. Платье она тоже переодела, выйдя к ужину в атласном наряде зеленого цвета. На руках у нее сидела собачка-левретка, которую хозяйка постоянно чем-то подкармливала с рук. Но, за столом, помимо баронессы, собрался и другой народ. Справа от нее, к моему удивлению, среди других мужчин восседал тот самый французский капитан Жак Годэн, который произвел на меня неприятное впечатление. По левую руку от хозяйки сидели несколько женщин, напротив которых рядом с Годэном расположились за столом какие-то незнакомые мужчины. Похоже, я сильно переоценил значение собственной персоны. Тут и без меня хватало гостей.

Впрочем, баронесса прояснила ситуацию, сказав по-французски, как только меня увидела:

— Присаживайтесь, дорогой князь! Ваше место по праву во главе стола. Мои гости и родственники собрались, чтобы приветствовать вас. Разрешите сначала представить моих родных: младшую сестру Эльшбету и ее дочерей, Брониславу и Иванку, а также мою тетю Радомилу. Еще позвольте представить друзей семьи. Рядом со мной вы видите полковника армии императора Наполеона Франсуа Ришара. С его подчиненным и начальником здешнего гарнизона месье Годэном вы уже познакомились, а дальше от меня напротив моих родственниц сидят наши соседи виконт Леопольд Моравский и баронет Влад Берковский. Так что занимайте место почетного гостя, и приступим же к трапезе!

Все собравшиеся, включая и слуг, которые прислуживали за столом, рассматривали меня очень внимательно. Потому я снова поблагодарил пани Иржину за гостеприимство, раскланялся со всеми остальными, даже выдавил из себя улыбку и уселся за стол, где передо мной стояли расписные фарфоровые тарелки с цветочками и ангелочками, бокалы из богемского хрусталя, а на салфетках лежали серебряные столовые приборы. Усевшись на громоздкое неудобное кресло, я тоже, в свою очередь, рассматривал присутствующих.

Тетя Радомила выглядела статной пожилой дамой, которая, несмотря на полностью седую голову, все еще умела держать спину ровной. Шатенка Эльшбета по сравнению с блондинкой Иржиной выглядела дурнушкой. Хотя она и была помладше, но внешность имела какую-то блеклую. И, если у ее старшей сестры читалось в лице что-то лисье, то у этой во внешности присутствовало нечто от мыши. Даже платье было серым, мышиного цвета, а кожа имела какой-то нездоровый сероватый оттенок.

Но, дочери Эльшбеты выглядели иначе. Старшая, Бронислава, больше походила на Иржину, чем на мать. Ее светло-русые волосы, волнистые и расчесанные на пробор, завиваясь на висках в локоны, вместе с большими серыми глазами, вздернутым маленьким носиком и губами сердечком, придавали ее лицу кокетливое выражение. Этакая молоденькая необъезженная кобылка, которая ищет себе жеребца. А младшая ее сестра Иванка выглядела и вовсе подростком лет пятнадцати. С короткой стрижкой и со смешной челкой эта девушка-шатенка, унаследовавшая цвет волос своей матери, почему-то представлялась мне немного похожей на пони.