Кэрол Мортимер - Прекрасна и опасна
– Что, море слишком холодное?
Он поднял брови:
– Это вызов, доктор Браун?
Она лукаво улыбнулась:
– Возможно, доктор Салливан. Или лейтенант?
На самом деле у него был чин капитана.
– На сегодня просто мистер, – сухо ответил он и начал стягивать футболку.
Боже мой! Элизабет чуть не задохнулась от ужаса, когда увидела шрамы на торсе Рогана. На его спине было несколько длинных грубых шрамов. Чем можно нанести такие раны? Ножом? Кнутом? Но еще страшнее выглядели старые раны спереди. Три крошечные ямки. Явно от пуль. Одна на животе, другая на левом плече, а третья почти возле самого сердца!
Элизабет, не отводя от шрамов глаз, без сил опустилась на песок, протянула руку и осторожно коснулась одного из них. Потом дрожащим голосом спросила:
– Что это? Что с вами случилось, Роган?
Он невесело улыбнулся:
– Обычное дело, в меня стреляли. Это случается, когда ты солдат, Элизабет. – И он дернул плечом, словно отмахиваясь от расспросов.
Элизабет медленно, недоверчиво покачала головой. Ей было больно видеть эти шрамы. Она сразу представила себе, как пули вонзаются в тело Рогана…
Не удержавшись, Элизабет провела пальцем по тому шраму, что был на груди. Он оказался очень грубым на ощупь. Наверное, это было самое опасное ранение…
Она облизнула пересохшие губы:
– Когда это было?
– Я ушел из армии пять лет назад.
Она тряхнула головой:
– Это не ответ.
Роган вздохнул:
– Вам уже следовало бы понять, что я не люблю отвечать на вопросы.
Элизабет проглотила вставший в горле комок:
– А почему в вас стреляли? Потому что вы отказались отвечать на их вопросы?
Мрачный Роган нетерпеливо отодвинулся от нее, снял джинсы и бросил их рядом с футболкой.
Увидев, сколько ран у него на бедрах и ногах, Элизабет уже даже и не попыталась подняться с песка.
– Роган!..
Он смотрел на нее сверху вниз:
– Знаете, у многих женщин мои боевые раны вызывают восторг.
В голубых глазах мелькнуло нетерпение.
– Очевидно, этим женщинам не хватает воображения, чтобы представить себе, какую боль…
Он холодно оборвал:
– Разговор на эту тему окончен!
– Вы могли умереть…
– Но ведь не умер.
– Роган…
Он почти зарычал:
– Хватит, Элизабет, поднимайтесь! Спорим, я быстрее вас доплыву до тех плоских камней у входа в бухту?
Роган старался отвлечь ее. Он бросил темные очки на полотенце и побежал к воде. У кромки обернулся, чтобы посмотреть, приняла ли Элизабет вызов.
Она оказалась всего в нескольких шагах от него. Глаза у нее блестели, щеки порозовели.
– Разговор не закончен, Роган.
– Если я сказал, значит, закончен.
Они несколько секунд еще мерялись взглядами, потом Элизабет коротко кивнула.
– Тот, кто доберется вторым, понесет до дому оба рюкзака! – выкрикнула она, пробежав мимо него, бросилась в воду и поплыла.
До камней было примерно полмили. Роган стоял на берегу, наблюдая за ее ровными и сильными гребками. То, что Элизабет хорошо плавает, его в общем-то не удивило: она хорошо делала все, за что бралась. У нее все получалось умело и результативно. Именно эти способности помогли ей понять, что в обычном бою такие раны не заработать.
* * *– Вы что, олимпиец?
Элизабет выбралась на плоский камень и рухнула рядом с Роганом. Она еле дышала. Он догнал ее, когда она проплыла примерно половину дистанции. Роган уже несколько секунд сидел на камне и, прищурившись, наблюдал, как она подплывает.
Элизабет тоже рассматривала его из-под опущенных ресниц…
Мокрые черные волосы Рогана прилипли к плечам. Все загорелое поджарое тело покрывали капельки. Вода застряла даже в темной растительности на груди, которая клином уходила вниз и исчезала за кромкой купальных трусов…
Вдруг стало непонятно, из-за чего она так неровно дышит? Из-за плавания или…
– Это еще не олимпийский уровень, – ответил он, пожимая широкими плечами.
Элизабет с сожалением взглянула на него:
– Еще один полезный навык, приобретенный в армии?
Роган сжал губы в узкую полоску:
– Да.
– Только вы не были обычным солдатом, правда же?
Обычные солдаты таких навыков, какие демонстрировал Роган, как правило, не имеют. И шрамы, которые она видела на его теле, только подтверждали подозрения.
Под ее пристальным взглядом он прикрыл веки:
– Я уже сказал, Элизабет, что сегодня больше не намерен об этом говорить.
– И никогда?
– И никогда, – подтвердил он.
– Потому что будете вынуждены убить меня, как сами сказали? Или потому что просто не хотите?
Он отвернулся и стал смотреть на море:
– Наверное, и то и другое.
– Наверное?
Он опять повернулся и посмотрел на нее. Глаза у него сейчас были темнее черного оникса и взгляд тяжелый.
– Откуда такой интерес, Элизабет?
Она усмехнулась:
– Уж не вообразили ли вы, что я добываю информацию о вас для вражеской стороны, а?
Роган невесело рассмеялся:
– А кто у нас на сегодня «вражеская сторона»? Не знаю и не вполне уверен, что это кто-то знает.
– Уж во всяком случае не та женщина, что сейчас растянулась рядом с вами, – задумчиво ответила Элизабет.
Он искоса взглянул на нее:
– Вот как?
Она села и с раздражением выпалила:
– Не смешите!
– Разве я смешу? Что знал о вас мой отец, когда предложил вам работу? Что знал о вас я, когда появился здесь? – размышлял вслух Роган.
– Что я живу в Лондоне и преподаю историю в университете.
– Это те факты, которые лежат на поверхности, Элизабет. А кто ваши друзья? Каковы ваши политические взгляды?
– Нет у меня никаких политических взглядов! Могу сказать только, что все политические деятели одинаково слабы. А коллеги мои – высококвалифицированные специалисты и тоже посвятили себя преподаванию.
– А друзья? – Взгляд у него вдруг стал очень острым.
– У меня есть пара подружек. Еще со школы. Я поддерживаю с ними связь.
– А мужчины? С кем вы спите и ведете постельные разговоры?
– Постельные разговоры? – еле слышно повторила она.
– Ну, если угодно, болтовня после соития.
– Я не веду никаких разговоров! – насупилась Элизабет.
Он развернулся так, что лежал теперь всего в дюйме от нее, и их бедра почти соприкасались…
– Вы предпочитаете не участвовать в соитии или не любите последующих бесед?
– И то и другое.
Несмотря на прохладное утро, ей вдруг стало очень жарко. Что это, близость Рогана? Или слишком интимный разговор?
– Последнее потому, что в настоящее время ни с одним мужчиной не делите ложе или просто не любите разговаривать после секса?
У нее вспыхнули щеки.
– Перестаньте меня допрашивать, Роган!
– Поверьте, для того, что мне хочется сделать, это лучше знать.
Она увидела, каким горячим стал ласковый взгляд Рогана, и теперь старалась на него не смотреть. Она чувствовала себя очень неловко в тонком купальнике.
Элизабет облизнула соленые от морской воды губы:
– Не пора ли нам возвращаться, Роган? – Она вскинула на него испуганные глаза, потому что он обнял ее за шею и потянул к себе. – Роган!
Но протестовала она без особого энтузиазма, подчиняясь неумолимой силе.
Завороженная пристальным взглядом Рогана, Элизабет даже пошевелиться не могла. Ее губы уже раскрылись ему навстречу. Тогда он крепко прижал ее к сильному телу и жадно поцеловал.
Элизабет откликнулась немедленно. Не помня себя, она положила ему руки на грудь, а потом впилась пальцами в мощные плечи. Она и не подумала сопротивляться, когда Роган опрокинул ее на камень, благо камень был плоский. Она совсем потеряла голову…
Они целовались жадно, отчаянно. Ее руки бессознательно блуждали по его спине, иногда натыкаясь на шрамы. Ей хотелось поцеловать каждую ранку на теле Рогана. Он это чувствовал, и от этого его поцелуи становились еще более глубокими. Большим пальцем он обвел контуры ее груди, коснулся затвердевшего соска…
Она хотела… О боже, она жаждала…
Элизабет оторвалась от него и выдохнула:
– Пожалуйста, Роган!.. – И вдруг вскрикнула. Потому что он наклонил голову, прямо с тканью вобрал сосок в рот и начал ласкать его языком.
Между ними оставалось так мало одежды, всего лишь тонкая ткань, и все же это было слишком трудной преградой. А Роган хотел увидеть ее всю, погладить и поцеловать каждый кусочек ее нагого тела…
Он слегка откинулся, посмотрел на нее потемневшими глазами и начал одну за другой медленно стягивать с ее плеч бретельки купальника. И вот ему открылась ее грудь. Высокая, пышная, с темно-розовыми, прекрасными в своем пробуждении сосками.
Он накрыл ладонями обе груди. На бледно-сливочной коже Элизабет загорелые руки Рогана казались еще темнее. Элизабет уже полусидела, опираясь руками о камень. Она даже подалась к нему, словно предлагая себя. Роган застонал, потому что почувствовал пульсацию в бедрах. Один сосок он опять взял в рот, а другую грудь ласкал рукой.
