Секс был. Интимная жизнь Советского союза - Александер Рустам

Опасно не только говорить о сексе, но и публично демонстрировать свою сексуальность. Ярким примером изменения представлений о допустимом и недопустимом стала печально известная вечеринка с дресс-кодом almost naked («почти голая»), прошедшая в декабре 2023 года. Организовала ее Анастасия Ивлеева, одна из самых популярных инстаграм-блогерш России, присутствовали многие известные российские музыканты, блогеры и журналисты. Несмотря на то, что секса как такового там не было, внезапно вечеринка стала поводом для крупного скандала. По одной из версий, о ней узнал Владимир Путин (впоследствии он обтекаемо высказал недовольство теми, кто «прыгает без штанов на каких-нибудь мероприятиях»). Консерваторы тоже возмутились «непристойным» поведением звезд. Екатерина Мизулина, глава так называемой «Лиги безопасного интернета» и лицо российской интернет-цензуры, тут же заявила: «Наши бойцы на фронте сражаются точно не за это» [177]. Некоторые депутаты Госдумы даже обвинили Ивлееву в распространении ЛГБТ-пропаганды. Гости «полуголой вечеринки» быстро почувствовали последствия: их рекламные контракты и концерты отменяли, из шоу и программ вырезали фрагменты с их участием, карьера оказалась под угрозой. Последовали длинные публичные извинения в соцсетях. Сигнал считывался легко: демонстрация сексуальности недопустима, поскольку может быть интерпретирована как «разврат» и «аморальное поведение», особенно на фоне продолжающегося военного конфликта. В феврале 2024-го проект Kinky Party, в рамках которого восемь лет проходили секс-позитивные вечеринки, объявил о закрытии — организаторы вполне прозрачно написали в телеграм-канале о причинах:

Несмотря на то что наши мероприятия всегда соответствовали законодательству и были направлены на создание безопасной, уважительной среды для свободного самовыражения, мы получили предостережение, что любые события, связанные с секс-тематикой, не допускаются [178].

В современной России обычным делом стали доносы на людей, чье поведение (в жизни или в социальных сетях) кому-то показалось неприличным, аморальным или вызывающим. В 2020-е годы число запретных тем для высказывания и действий только растет. Иногда поступки, которые вряд ли укладываются в рамки хорошего вкуса, но не причиняют никому прямого вреда, ведут на скамью подсудимых. В октябре 2021-го против модели Лолиты Богдановой возбудили уголовное дело об оскорблении чувств верующих за то, что она обнажила грудь на Красной площади на фоне храма Василия Блаженного (Богданова покинула Россию). А в июле 2023-го блогершу Алену Агафонову обвинили в реабилитации нацизма за то, что она «щекотала» грудь статуи «Родина-мать» в Волгограде и выложила соответствующий ролик в инстаграм (Агафонову приговорили к десяти месяцам исправительных работ).

В других случаях до суда не доходит, но у людей, которые хотя бы в рамках шутки или спектакля отходят от стандартных гендерных ролей, все равно начинаются проблемы. После того как на новогоднем утреннике, прошедшем в декабре 2023 года во Владивостоке, в роли Снегурочки выступил мужчина — учитель физкультуры, некий горожанин написал донос в прокуратуру, и руководству школы пришлось извиняться. В том же месяце прошла еще одна неудачная вечеринка — в Волгограде сотрудниц государственного телеканала уволили за якобы слишком откровенные наряды на частном праздновании Нового года [179].

Интересно, что в двух последних случаях инициатива шла «снизу»: часть общества с радостью восприняла консервативный поворот и выражает желание бороться со всем «неприличным». Во времена СССР власти тоже успешно находили попутчиков, готовых присоединяться к любым спущенным сверху кампаниям. Вот и в современной России резко возросло количество как политиков, так и простых граждан, которые взяли на себя роль «морального компаса», указывая другим, как прилично себя вести.

Печальные последствия современного консервативного поворота проявляются не только в давлении на свободу самовыражения, которую сторонники «традиционных ценностей» могут считать излишней и вредной. Как хорошо видно по историям многих жителей СССР, приведенным в этой книге, если выстроить систему, в который невозможно публично говорить о сексе и сексуальности, это не решит проблемы, а создаст их. Ситуация, когда подростки и взрослые не знают, как бережно относиться к себе и партнеру, использовать подходящие средства контрацепции и в целом разумно вести половую жизнь, ведет к более рискованному сексуальному поведению. Оно, в свою очередь, опасно нежелательными беременностями, распространением ИППП (в том числе ВИЧ), учащением случаев насилия. С этой точки зрения невозможность публично говорить о сексе вредна для общества. Напротив, введение ответственного и разумного секспросвета помогло бы избежать многих проблем.

Согласно докладу ЮНЕСКО, подытоживающему несколько десятков исследований, проведенных в самых разных странах и регионах мира, сексуальное образование не способствует повышению сексуальной активности и более раннему началу половой жизни, а напротив, за счет повышения информированности молодых людей формирует более здоровое отношения к репродуктивному здоровью и поведению [180]. Но чтобы правильно говорить о сексе, нужно, чтобы это было разрешено. В современной России о сексе, наоборот, все чаще предпочитают на всякий случай молчать — тема считается опасной, что печально напоминает сексофобию времен СССР. Слишком многие чиновники и политики, отстаивающие соблюдение принципов морали (по велению сердца или в силу карьерных соображений), путают ее с ханжеством и в итоге ограничивают возможность россиян получать непредвзятую и полезную информацию о сексе, а значит — жить более полноценной и счастливой половой жизнью. Вряд ли к такому результату стремятся даже приверженцы самых консервативных взглядов.

Апелляция к высшим ценностям и необходимости повышать рождаемость без внимания к интересам отдельного человека, приверженность защите патриархальных и консервативных порядков, стыдливое умолчание о сексе как о чем-то неприличном — современная российская сексофобия находится только на начальных этапах, но уже сейчас очевидно, что многие ее черты берут истоки из советского прошлого. Которое не было до конца преодолено и остается с нами, о чем пойдет речь в заключении к этой книге.

Заключение

В первое десятилетие советской эпохи в стране произошла настоящая сексуальная революция. В 1920-е годы СССР стал одним из самых прогрессивных государств мира: в газетах, книгах и в кабинетах врачей свободно говорили о вопросах секса. Раннесоветские лидеры видели в этом пользу, надеясь, что благодаря просвещению получится остановить распространение венерических заболеваний, постепенно снизить количество абортов (большевики легализовали искусственное прерывание беременности, но считали, что эта мера должна со временем уйти в прошлое) и в целом обеспечить здоровье народа, в том числе для того, чтобы довольный и удовлетворенный советский человек думал о том, как принести пользу стране.

Взгляды советских молодых людей того времени на «вопросы пола» были достаточно либеральными, значительно более либеральными, чем в США и других западных странах. Конечно, ситуация не была идеальной, и стремительное движение к большей открытости в вопросах секса во многих случаях доходило до крайностей. Грубый, прагматичный подход к интимным связям (свойственный в первую очередь мужчинам, особенно из бедноты) приводил к насилию. Кроме того, основным способом контрацепции оставался аборт — политика по сокращению их числа провалилась. Но факт остается фактом: в 1920-е годы СССР, по сравнению с дореволюционной Россией, совершил огромный скачок вперед как с точки зрения свободы нравов, так и с точки зрения изучения сексуальности и внедрения секспросвета в массы. Возможно, если бы Советский Союз продолжал двигаться по этой траектории, советское — и постсоветское — общество выглядело бы совершенно иначе.