Екатерина Безымянная - Записки prostitutki Ket
Сидели мы, бухали перед вторым заходом, он накачался уже по брови, и понесло его поговорить. Со смешками, пуча глаза, делая руками жесты, не оставляющие простора для фантазии, он рассказывал про наших женщин.
Оказалось, Матс приехал к нам «жениться». В очередной раз.
Он делает это последние семь лет. По пару раз в год. Это такой спорт. Развлекушка.
Очень весело, очень.
Еще там, у себя во фьордах, он хорошо прошарил бизнес профессиональных русских невест: письма, написанные невесть кем, встречи с переводчиком, деньги на подарки… а в итоге ни дамочки, ни удовольствий, и дальше доят, доят, доят.
Он понял, как все устроено.
И зашел с другого входа.
Все просто.
Матс сам находит на сайте знакомств очередную одинокую бабенку. Выбирает – от сорока и старше. И чтоб не слишком красивых. Это, впрочем, объяснимо. Их проще всего взять.
Они, те, кто в возрасте и одинок, часто недоласканы и обделены вниманием.
Те, кто помоложе, или еще надеются на лучшее, и Матс для них – не вариант; или профессионалки, но они – не вариант для Матса.
Окрутить несложно: три фотографии на фоне собственного дома (на фото – минус десять лет и тридцать килограммов), виртуальные открытки, флер обожания в электронных письмах на ломаном русском, звонок, обещание приехать – она уже готовится и ждет.
Потому что всерьез уверена: ухватила птицу счастья за хвост.
Но он не собирается тратить на это слишком много денег.
Аэропорт, встреча, в подарок – стандартно – набор кружевных трусов с распродажи. Не всегда попадает в размер, но это неважно.
Ресторан в день приезда, и следующие неделю-две можно ни о чем не беспокоиться – она будет стараться сама. Секс, секс, секс.
Бабенки, задроченные жизнью, ради призрачной возможности свалить туда, где хорошо и вроде сытно, готовы его ублажать.
Матс не дурак, его не провести. Он не имеет иллюзий насчет собственной внешности и прекрасно понимает, почему они, русские невесты в возрасте, хоть и не могут при встрече скрыть разочарования, но все равно ведут его к себе.
Он знает, зачем они это делают, и после очередной порции бухла спародировал нам брезгливо перекошенное лицо: показывал, с таким видом его ублажала очередная русская, в прошлый его приезд.
Корчилась, но делала же. Только с лицом ничего сделать не могла.
Его это особо не смущает. Такие мелочи… Скорее веселит.
Ну, а потом он уезжает – до свиданья, милая, нам было хорошо, я обязательно возьму тебя к себе – взгляд облегчения на лице почти жены.
И исчезает.
Вот в этот раз, правда, случился прокол. Он приехал, очередная невеста в летах его встретила, посмотрела в реале, извинилась, вежливо сказала «нет», помогла найти гостиницу и предпочла не продолжать.
Впрочем, особо он и не настаивал. Хотя и жалко – не попробовал. Была, сказал, еще очень ничего.
И всю эту неделю до отъезда он развлекается с феями. Чего время терять.
Денег, правда, потратил намного больше, чем ожидалось. И не просыхает почти.
Ну да ладно.
* * *И вроде бы – чего уж там. Наши бабы дурят иностранцев – иностранцы дурят наших баб.
Один-один.
Ничья.
Хотя, конечно, тут ведь сами дуры. Я понимаю – мужиков хороших мало, всем не хватает, особенно, наверное, когда уже в возрасте за… Но хоть кого-то все равно можно найти.
А получается, что плохонький какой-нибудь, но свой, весь на ладони, проигрывает этой хитрой, рыхлой, но заграничной жабе?
Ну и идиотки же.
Но почему-то обидно.
И когда мы пошли на второй заход – я не налила смазки на страпон.
2:1, дорогой Матс.
Индийская мулька
Клиент позвонил днем. На ломаном русском договорились на «просто секс». Без изысков и без изюма. По голосу я поняла: интурист откуда-то с юга. Откуда именно – спрашивать не стала, подумала, на месте разберемся.
К интуристу нужно лучше подготовиться, интуристов у меня давненько не было.
Помылась, прошла скрабиком неделю назад сделанную эпиляцию, волосы уложила утюжком, даже коту зачем-то завязала бант. Ну прямо вот предчувствовала праздник.
Жду-жду, а нет его. В Интернете посидела, пару фраз на английском повторила – вдруг он расчувствуется и забудет русские слова.
Час прошел, полтора.
Звонок.
Заблудился мой интурист. У них там, не знаю уж где, дома как-то иначе расставлены, а он в Питере хоть и не впервые, но еще не до конца догнал, как ехать.
– Эй, приятель, ты таксисту трубочку дай, я объясню, – сказала я.
– Я пьешьком, – услышала в ответ.
Ну и какие из этих-то у нас особо жадные? Не припомню я, чтобы иностранцы ко мне хоть раз пешком приходили, чай, не на Невском живу.
– Где ты? – спрашиваю безнадежно.
– На проспекте, – выдает он, и разговор наш сразу прерывается.
Таааак, думаю, ну хорошо, что не в лесочке.
Телефон звонит снова:
– На каком проспекте, милый? – спрашиваю я.
– Я не знаю, – как-то понуро отвечает он с жутчайшим акцентом, – тут торговый центр есть.
– Отлично! – говорю. – Какой?
– Продукты! – выдает он, и я сползаю. Потому что понимаю вдруг, что торговые центры с площадью в 25 квадратов могут быть только в очень бедной стране. Быть может, он из Африки добрался?
– Тааак, – я начинаю кипеть, так как на вечер у меня уже есть планы, а этот, похоже, только к утру доберется, – милый, поймай машину, а? И продиктуй адрес.
– Дорого, – спокойно выдает он.
«Точно Африка», – решаю я про себя.
– Милый, – говорю в трубку, – я тебя долго ждать не буду. У меня планы, понимаешь? Так что ты или скорее добирайся, или прогуливайся дальше, в Питере достопримечательностей много. Только без меня.
Не уверена, что он понял все, что я ему сказала, но нотки моего голоса явно словил точно.
– Повтори адрес, – попросил он.
Я повторила.
– Сейчас уже, скоро, – сказал он и отсоединился.
Не прошло и пары минут, как я услышала звонок домофона.
– Да.
– Я пришел.
Спустилась, забрала. Смотрю: мамадорогая, это же индус! Живой!
Ростом с меня, крепенький такой, лицо – землистого цвета, и зеленющие глаза.
А на глазах очечки, сам в пиджачке в зеленом, под цвет глаз. Бородка двухнедельная, густая. И большие губы.
И самое смешное: на голове тюрбан, а из тюрбана торчит какая-то мулька. Замотал он его, что ли, косо?
– Что это у тебя из чалмы торчит, милый? – интересуюсь не из вежливости, а просто любопытно.
Оказалось, темная я, не знаю совсем, что у индусов чалма замотана ровно, когда они давно и прочно окольцованы, а вот эта мулечка торчащая – это что-то вроде специальной зазывалочки для самочек, вроде павлиньего хвоста. Ну вроде «налетай, свободно!»
Удобно все-таки у них в этой Индии. Это они круто придумали – отметки на людях ставить, сразу видно, женат мужик или свободен, при муже мадам или ищет.
Индус этот оказался уже обрусевший слегка, а потому, хоть и имел он жуткий акцент, но болтал довольно сносно. У него здесь, в России, дела – небольшой, но все же бизнес. Что-то вроде продажи сувениров в гостиничных номерах.
И мотается он в Питер уже пару лет как. И мульку свою всем выпячивает, да только вот пока не забрали его в русские мужья.
Податливый он оказался. Предложила чаю – согласился.
Предложила в душ – взял полотенце и пошел.
Предложила в покои пройти – прошел, трусы снять – снял. Сел на кровать, смотрит на меня во все глаза и зажимается слегла.
– Расслабься, милый, – говорю, а сама ближе подхожу.
Деньги получены, время идет, пора уже и действовать.
И тут он, бедный, как-то сжался и… начал отползать на край кровати.
«Боится, что ли?» – промелькнула мысль.
Я потянулась к нему, он отодвинулся еще, я замерла, а он спросил:
– А у тебя водка есть?
И я опешила слегка.
– Есть, – говорю.
– Неси!
Я принесла пузырь и два стакана. Ну, гулять так гулять.
Пару лет поездок в Питер, похоже, даром не прошли. Он схватил бутылку и из горла: буль-буль, буль-буль…
Пока я ловила воздух ртом, он выдул граммов сто. А то и больше.
И ладно б это! Мне стоило немалых трудов не выпучить глаза, когда я увидела, как он занюхивает лежащей рядом чалмой. В следующий миг он блаженно растянулся на кровати.
– Можно! – сказал уверенно.
«Делааа…» – подумала я.
Я подобралась к нему, он лежал и, ни слова не говоря, задумчиво смотрел на меня. И в тот момент, когда я решила было слегка испугаться, он спросил:
– А у тебя помада есть?
– Есть, – опешила я, – тебе зачем?
– Дай, а? – жалобно попросил он.
Ну что ж, слова клиента – закон.
Я встала и принесла из ванной помаду. Бежевую, от «Ланком».
– Что это? – спросил он расстроенно.
– Помада…
– А красной нет?
– Есть, – растерялась я и встала снова.
Когда я притащила красную помаду, он как раз устраивал второй буль-буль.
Помаду было очень жалко – отчего-то я решила, что ею он закусит.
– Дай, – сказал индус и протянул ко мне свои коричневый лапки.
