Новое Просвещение и борьба за свободу знания - Кауфман Питер
Борьба велась не только за пределами телевизионного бизнеса. Светочи надежды сияли и внутри него самого. В 1950-х гг. топ-менеджеры NBC – под предводительством Сильвестра «Пэта» Уивера, отца актрисы Сигурни Уивер, – попытались изменить индустрию изнутри и превратить ее в «просветительское телевидение», как они это называли и чем это и было по сути, а именно попытались показывать в часы пик программы о музыке, живописи, науке и других интеллектуальных и духовных предметах. Уивер написал длинную пояснительную записку – когда он уходил с NBC, в его кабинете лежало сорок томов пояснительных записок и манифестов [201], почти все с подобными призывами: «Давайте осмелимся думать и давайте думать смело» [202].
Уивер видел в телевидении неимоверный потенциал: он верил, что оно может стать проводником для человеческого разума, как пишет его биограф; Уивер считал, что его миссия – обогатить воображение, мировоззрение и опыт каждого зрителя и «проапгрейдить человечество». Он писал о зрителях такого телевидения:
Каждый сможет гулять по кратерам Луны, смотреть на бурлящую лаву Везувия, сидеть среди руин Лептиса-Магны, наблюдать племенные пляски и бродить по коридорам муравейника…
Наступает новая эпоха Просвещения… В течение следующих пяти – десяти лет будет сформулирована новая позитивная гуманистическая философия. Новое понимание космоса – новая космология – ведет нас к грандиозным последствиям… Я хочу, чтобы сценаристы и продюсеры отказались от циничного торгашества и задумались [203].
Эти воззвания дошли до нас во всех подробностях. Дэвидсон Тейлор, директор по связям с общественностью NBC, помогал Уиверу донести его планы до компании. Как пишет историк телевидения того периода, манифест Тейлора и Уивера о «просвещении через телевидение», написанный в сентябре 1951 г., призывает к «реализации философии просвещения на трех уровнях»:
На первом уровне предлагалось сделать программы, которые принято считать общественно значимыми, всецело информационными, образовательными или культурными. К ним относились новости, документальное кино, трансляция важных мероприятий, познавательные передачи, дебаты, ток-шоу, репортажи с места событий, религиозные программы…
На втором уровне просветительского телевидения в регулярные передачи, которые создавались как развлекательные, будут включаться элементы «не только развлекающие, но и обучающие». Этот план требовал, чтобы продюсеры… не забывали… что окружающий мир увлекателен сам по себе. Примерами могут послужить сериал «Театр Филко», образовательные и культурные вставки в таких сериалах, как «Кукла, Фрэн и Олли» и «Звездный театр Тексако» Милтона Берла, или ток-шоу «Мы, народ».
Третий уровень представляет собой план, который Пэт Уивер ранее назвал операцией «Лобные доли». (В дальнейшем так стали назвать все планы «просветительского телевидения».) Этот проект должен был столкнуться с самым большим сопротивлением рекламодателей, а суть его заключалась в том, чтобы каждая коммерческая программа, выходящая в прайм-тайм, «один раз в течение весенних и осенних месяцев показывала целый эпизод, отведенный просвещению». NBC предлагала, чтобы такие эпизоды оплачивались постоянными клиентами, потому что «они увидят, как важно их участие… для связей с общественностью и для их обязательств перед аудиторией».
В статье следующего года Тейлор подчеркивает, что Уивер с коллегами из NBC верили, что «коммерческое телевидение должно использоваться для просвещения зрителей Соединенных Штатов… что американское коммерческое телевидение с его способностью завладеть вниманием аудитории должно послужить потребности нашего народа узнать больше о мире, в котором он живет».
Мы убеждены, что идея просвещения, идея расширения горизонтов, идея ответственности, идея информации и культуры должны присутствовать в каждой программе, которую мы создаем… Нет передач, не способных время от времени вносить вклад в интеллектуальное обогащение тех, кто смотрит телевизор… [Наш план] основан на уверенности в том, что американцы жаждут знаний и что материалы, предоставляемые реальностью, увлекательны и неистощимы. Наша задача – применить инструменты шоуменов ко всему богатству этих материалов, включающих в себя не только текущие события, но также и историю, естественные и гуманитарные науки.
Как выразился Дэвид Сарнофф (в речи, которую для него, скорее всего, написал Уивер, прежде чем Сарнофф присвоил эти идеи, а потом зарыл их в землю, а от Уивера избавился):
В просвещении великой нации телевидение может стать величайшей силой из всех когда-либо известных. Наш народ голоден до саморазвития, самосовершенствования. Мы даем ему недостаточно пищи.
Применение инструментов шоуменов к миру фактов, истории, искусства, естественных и гуманитарных наук – первый творческий вызов. И та медиакомпания, которая сначала сосредоточится на этой задаче, станет компанией будущего [204].
Уивер так и не реализовал свои идеи: его самого и его соратников по операции «Лобные доли» попросили уйти с работы. То был еще один поворотный момент для Вселенной монстров – как те, что в своей прощальной речи несколько лет спустя, в 1958 г., Эдвард Р. Марроу упоминал в выражениях, вряд ли приятных лидерам индустрии СМИ, многие из которых присутствовали в зале. Марроу – можете послушать его речь, аудиозаписи еще сохранились – говорил о «постоянном страхе» перед тем, что радио и телевидение «делают с нашим обществом, нашей культурой и нашим наследием». Он говорил о повсеместных «свидетельствах упадка и отстраненности, даже бегства от реального мира» – и о том, что в прайм-тайм на телевидении присутствуют «лишь эпизодические и мимолетные упоминания того факта, что наша нация находится в смертельной опасности».
Линкольн мог бы выразиться схожим образом.
Мы участвуем в великом эксперименте, и он покажет, способно ли свободное общественное сознание придумывать и применять методы, с помощью которых управляют делами нации. Мы можем потерпеть неудачу. Но в вопросах информации мы сами чиним себе ненужные препоны.
Давайте устроим небольшую конкуренцию не только в продаже мыла, сигарет и автомобилей, но еще и в информировании публики, нервной, подозрительной, однако открытой к восприятию. Почему бы каждой из двадцати – тридцати больших корпораций, доминирующих на радио и телевидении, не решить, что они каждый год будут пропускать парочку эпизодов своих регулярных передач и передавать их время телеканалам со словами: «Это всего лишь крошечная часть наших доходов, которые мы жертвуем обществу. Сегодня мы не станем пытаться продать автомобили или сигареты – это просто жест, символизирующий нашу веру в важность идей». Телеканалы должны будут – и мне кажется, так они и сделают, – оплатить стоимость передачи. Имена рекламодателей, спонсоров укажут в благодарностях, но сами они никак не станут влиять на содержание передач. Это что, запятнает имидж корпорации? Акционеры возмутятся? Думаю, что нет. Ведь если постулат, на котором зиждется наше плюралистическое общество, – суть его, как я понимаю, в том, что, если людям дать достаточное количество неразбавленной, не выхолощенной информации, они каким-то образом и довольно скоро обдумают все трезвым умом и придут к правильному заключению, – так вот, если этот постулат неверен, то не только имиджу корпорации, но и самим корпорациям, и всем нам крышка.
Давайте хотя бы иногда громко говорить о важности информации. Давайте помечтаем о том, что когда-нибудь в субботу вечером вместо развлекательного шоу Эда Салливана мы увидим критическую программу о состоянии американского образования, а через две недели вместо комического шоу Стива Аллена услышим анализ политики Штатов на Ближнем Востоке [205].
