Новое Просвещение и борьба за свободу знания - Кауфман Питер

У нас попросту нет ничего, что стало бы мощной альтернативой той силе, что все крепче сжимает хватку и все сильнее ограничивает свободу дискурса. Роль общественных и некоммерческих СМИ в медийном и коммуникационном ландшафте не та, какой она может и должна быть – или какой была. Как мы увидим дальше, она сильно изменилась с того момента, когда они получили первоначальный мандат. Изменилась и вся медийная экосистема [142]. От прежнего пламени общественного телерадиовещания остался лишь уголек – его стремления почти угасли, реформистские надежды затухают, его контент, если не считать периодических ярких вспышек, не играет особой роли в сфере коммуникаций, где общество больше внимания уделяет другим вещам. Финансовые трудности плохо сказываются как на жизнеспособности издательств, так и на возможностях многих СМИ: они не способны давать отчет о событиях, редактировать и проверять данные так же, как раньше, – коммерческие новостные организации и поставщики информации стали характерной чертой прекариата, общества социально неустроенных людей [143]. Для классификации и выгрузки данных мы прибегаем к поисковым системам, существующим за счет рекламы и оттого далеким от нейтралитета. Общество «в вопросе получения информации все больше полагается на поисковые системы – они теперь вместо библиотек, библиотекарей, учителей, исследователей и других хранителей знания», и последствия такой зависимости от «алгоритмов (на которых основаны поиск и механизмы рекомендаций) могут включать более глубокое социальное неравенство» [144]. Этими поисковыми системами – главными источниками наших новостей, информации, звука и движущегося изображения – владеют коммерческие организации, а ими руководит желание получать прибыль. «Является ли проблемой, – спрашивает автор, – то, что наша картина мира создана индустрией развлечений, которая существует ради выгоды?» И немедленно отвечает: да, является [145].

По сути, в современном дискурсе появилась новая культура разделения, насилия и неуважения – в наших СМИ и особенно в интернете. И хотя администрацию Трампа нельзя назвать единственным воплощением этой культуры, рыба гниет с головы. Многие комментаторы согласятся с замечательным журналистом, сказавшим, что «ни один современный президент не превращал в оружие, не делал общеупотребительной такую злобную риторику» [146].

Злоба становится оружием, насилие витает в воздухе – такую же кровожадность мы встречали столетия назад, в эпоху Тиндейла, а то и в каменном веке. И дело не в том, что все это вернулось, а в том, что оно никуда не уходило.

Мы только начинаем брать на себя ответственность. Во многом важная задача этой книги – стать катализатором альтернативы. По мере того как кризис усиливается, необходимость действовать коллективно становится все более очевидной каждому, кто считает себя причастным, пусть в скромной мере, к таким идеям Просвещения, как свобода, равенство, братство – и мир. Некоторые прогрессивные чиновники и общественные деятели признают существование этой проблемы и объединяются, чтобы бороться с ней [147]. Профессионалы из области медиа тоже объединяются и требуют перемен, вдобавок предлагая новые модели и новые движения [148], – так же как и гуру технологий, в том числе Тим Бёрнерс-Ли из Массачусетского технологического института, создатель интернета (если можно считать, что его создал один человек) [149]. Но для глобального плана действий, и тем более совместных, нужно, чтобы вузы бросили вызов всем институтам знания: музеям, библиотекам, архивам, общественным СМИ и другим организациям, призванным просвещать и давать образование.

Хорошая новость в том, что у нас, преподавателей и издателей, появились почти неограниченные возможности распространять влияние и расширять бренд онлайн. И общество – в США и по всему миру – зачастую уделяет большое внимание тому, как издаются и регулируются наши медиа и как на нас влияет недостаток общественного контроля над ними [150]. Оказывает давление еще и другое обстоятельство, возможно не связанное с вышеназванным: такие глобальные пиратские сайты, как Sci-Hub, Library Genesis (Libgen) и ResearchGate, предоставляют альтернативный доступ к знанию, давая площадку рисковым людям, которые действуют за рамками закона. Как не побоялись сообщить ученые, «на май 2017 г. база данных Sci-Hub содержала 68,9 % от 81,6 миллиона научных публикаций, зарегистрированных на сайте Crossref, и 85,1 % от публикаций в платных журналах». Иначе говоря, большинство недавно вышедших исследований можно бесплатно найти в интернете [151].

Цифры не врут. Миллиарды людей пользуются интернетом: у «Википедии» 18 миллиардов просмотров в месяц, у Facebook 2,32 миллиарда активных пользователей – мы все связаны одной сетью [152]. Как в этот век, век Facebook, Трампа, постправды и упадка правды, мы будем выполнять свой долг – делиться знаниями с миром? Найти ответы на свои вопросы, вступить в серьезную дискуссию, увидеть унаследованный нами мир свежим взглядом – таковы способы, которые помогут понять наше положение в новой эпохе Просвещения. Борьба необходима. И ее исход не гарантирован.

Каждый из нас может повлиять на будущее. Я не религиозен, по крайней мере пока что, но любой человек видит, каким могуществом до сих пор обладает Библия (да и Коран и другие священные тексты). Любой, у кого есть глаза и уши, может оценить силу величественных соборов и великого искусства, великой музыки, произведений таких писателей, как Мильтон, Достоевский, Фолкнер, Моррисон и другие.

Однако, как говорят нам историки Библии, «когда мы держим в руках современную Библию на английском, мы должны помнить, что это Библия-на-крови» [153].

Возможно, и в самом деле всякая собственность есть кража, как когда-то сказал один человек, и любое знание распространялось ценой крови. Крови – и пламени.

А пламя дает свет.

5

Визуальное обучение (I)

Комиссия Карнеги, которую созвал бывший ректор Массачусетского технологического института Джеймс Райн Киллиан в 1966 г., представлялась во всех отношениях необычной. Созданная более полувека назад, она состояла из пятнадцати человек, включая бывших и действующих ректоров университетов, писателя, пианиста, важных представителей медиа, борца за права рабочих, чиновников, бизнесменов, изобретателей – в основном белых мужчин, но не только: в ней были также женщины, цветные люди, эмигранты и представители религиозных конфессий. Сильно – для 1967-го. В течение всего лишь года члены Комиссии провели восемь заседаний, продолжавшихся в сумме 28 дней, получили мнение 225 человек, посетили 92 точки в 35 штатах и 7 зарубежных странах и в конечном итоге составили 12 рекомендаций, направленных, как говорится в важнейшем докладе 1967 г., на то, чтобы закрепить «стратегию свободного обмена идеями в свободном обществе».