Алексей Павлов - Поминальная свеча

Лихо Гитлер своим генералам
Отдавал свой последний приказ:
Вермахт должен дойти до Урала,
Захватить весь Советский Кавказ.
И послушные орды арийцев
Оголтело рванули вперед.
Но нещадно от самой границы
Фрицев Красная Армия бьет.
Тут для них не дорожка для кросса,
И они без потерь не пройдут.
Здесь погибнет их «план Барбаросса»
Под истошные вопли «капут».

Прет арийцев пьяных рать
Без конца и счету,
И хотят бандиты смять
Мигом нашу роту.
Шнапс в башке кадриль поднял,
Куролесят ноги.
Встретил фрицев смертный шквал
Прямо с полдороги.
Этих фрицев больше нет.
Им уж не резвиться:
Им путевка на тот свет,
Чтобы протрезвиться.

Фриц в трубу залез, как в бронь.
Весь в пыли и саже.
Корректирует огонь
Батареи вражьей.
И похож на черта он
Или еще хуже.
Только рад, что так спасен
От стрельбы снаружи.
Вдруг матерый живоглот
Схлопотал булыжник,
Через черный дымоход
Рухнул, словно лыжник.
Тут Борщенко автомат
Поднавел на фрица:
«Ну, с трубой, чумазый гад,
Нужно распроститься».

Гнутся рельсы под колесами,
Набирает поезд ход.
А за снежными откосами —
Сосен стройный хоровод.
В дом родной побывку краткую
Воин с фронта получил.
Значит, нес он службу ратную
Изо всех солдатских сил.
Сколько верст с боями пройдено!
Голубая манит даль.
На груди блестят два ордена,
Ярко светится медаль.
Будто в жданном сновидении
Увидала сына мать.
Слезы радости, волнение
Трудно было ей унять.

В час, когда унимается бой
И, ракетами рдея вдали,
Опускается ночь над землей,
Погружаюсь я в думы свои.
Вновь приходят, как сны наяву,
Лица близких и их голоса.
Будто нет ни тревог, ни разлук,
Что в тугие сплелись пояса.
Но забудешься только на миг —
Снова слышится гул в облаках.
И опять у орудий своих
Мы стоим на бессменных постах.
На войне не бывает чудес:
Чуть умолкло, и снова дуэль.
«Фоккера» бьют в нас с черных небес,
Мы с земли шлем им в брюхо шрапнель.
Рвутся бомбы и пули свистят,
В небе мечутся трассы огня.
От врага прикрывает солдат
Наших зыбких разрывов броня.

Мой друг, давай с тобой вот здесь присядем —
На берегу в зеленом дубняке.
Притихший лес задумчив и наряден,
Вершинами купается в реке.
Давай свернем, закурим папироски
Все так же по привычке фронтовой
И вспомним, как мы брали перекрестки,
Идя вперед под бурей огневой.
Еще вчера на этом самом месте,
Где травами окутались луга,
Во имя жизни, а не ради мести
Громили мы коварного врага.
Одержана великая победа,
Которой равной не было в веках.
Мы счастливы, что сквозь огонь и беды
Несли свободу на своих штыках.

В это трудно
поверить
И объять
умом:
Столько
в Приекуле наших
бойцов и офицеров
Лежат
в саркофаге земном.
Больше, чем за Варшаву,
Сражений
цена!
Так
маленькое
это селенье
В Курземском крае
Отметила
данью
война.
Полгода
смертной жути
Царило
вокруг.
Ах, какие
здесь гибли в атаках,
на маршах люди
В сиянье
боевых заслуг.
Братская
их могила —
последний редут,
Откуда они,
возвышаясь
над смертью,
С живыми
диалог о жизни
ведут.

Много лет я не был в Приекуле —
Со времен военных грозовых.
Вновь по сердцу память полоснула
Ликом односумов фронтовых.
Вот она, оглохшая пехота,
Прижимаясь к танкам у Ишкот,
При поддержке арт- и минрасчетов
Рвется сквозь сплошной огонь вперед.
Снова здесь и снова у Динсбурбе.
Бой у неприметных хуторков.
О, котел курляндский, как он труден
Был для обескровленных полков.
По осенней, зимней и весенней
Непролазной хляби и снегам
Пролегла дорога наступлений
К золотым балтийским берегам.

Уже который год подряд
И радостный, и грустный
Почтовый льется водопад
На адрес приекульский.
Сюда со всех концов страны,
Свершив большие кроссы,
Приходят, ранами больны,
Нелегкие запросы.
Их шлют с войны еще скорбя
Родители и жены,
Чьи сыновья или мужья
В окрестностях сражены.
Тем трудным письмам нет числа —
И от детей, и внуков,
Судьба которым принесла
С погибшими разлуку.
Суть всех запросов: где, когда
Смерть встретил близкий воин,
Где был он в прежние года
И нынче похоронен?
На каждое письмо — ответ
На бланке исполкома.
И это стало, как обет,
Как просто аксиома.
Как будто по крутым волнам
Среди живого люда
Печаль и слава пополам
Расходятся отсюда.