Леонид Васильев - Судьбы дорога
В городе ярко слепили глаза рекламные вывески и всюду на улицах стояли торговые киоски, предлагающие купить водку, папиросы, жвачку и разную всячину.
По записанному адресу, который передал Воробейчику военком Бородин, в среде улиц и переулков Анатолий нашел пятиэтажный дом. На первом этаже его находился бывший клуб юных авиамоделистов. На вывеске значилось – «Региональный Союз ветеранов воинов – интернационалистов». Капитан, распахнув дверь и прошагав по ступенькам, вошел в комнату, где восседала за письменным столом женщина средних лет, видимо секретарша.
Анатолий поздоровался и представился. Молодящаяся, с пышной прической секретарша, спросила:
– Вы по какому вопросу?
– Меня сюда направили из районного посёлка Волгино.
– Хорошо, присядьте, скоро подойдет Сергей Валерьянович.
– А как вас зовут, извините? – Капитан хотел незнакомке сделать комплимент, но в это время дверь отворилась, и в помещение вошел мужчина. Он поздоровался с Воробейчиком за руку, и пригласил в свой кабинет. Анатолий взглядом оценивал хозяина кабинета. Видно было по движениям рук, по осанке фигуры, что он – свой, из наших. И даже в лице его уже немолодцеватом, в прямой черте тонких губ заметно было, что Сергей прошел нелегкий воинский путь.
– Мне звонил военком из Волгино, – начал разговор Сергей Валерьянович, – знаю, капитан, проблем много. Кстати, Анатолий, я майор ВВС, летал в афгане на вертолетах, имею золотую звезду, но это к слову, так. Майор посмотрел Воробейчику в глаза и сообщил:
– Тебя, Анатолий, я включил в список лиц, на которых лежит вся эта послевоенная тяжелая ноша. О твоих деловых качествах я знаю от Василия Ивановича. Как твоя нога? Где добываешь хлеб насущный?
– С ногой получше, живу на скудную инвалидную пенсию, хочу устроится на какую-нибудь работу.
Сергей, помолчав немного, предложил встретится после работы и поужинать в ресторане. Анатолий скромно отказался. Сергей, поняв причину, дружески похлопав собеседника по плечу, улыбнулся:
– Понимаю, понимаю, – вопрос финансов? Об этом думать не смей!
Воробейчик пойти в ресторан согласился еще и потому, что там, расслабившись, можно поговорить о житейском, вспомнив своих друзей и товарищей по Афганской войне. Майор и капитан расстались, чтобы вновь встретится в нерабочей обстановке.
В центре города располагается парк. Безлиственные деревья возвышаются над входной аркой. Центральная аллея, окруженная березами, голубыми елями и экзотическими кустарниками, ведёт к памятнику – Воину победителю в Великой Отечественной войне. Анатолий подошел к нему и поклонился, затем молча прошелся вокруг вечного огня.
Вдоль широких улиц ярко горят огни реклам, по мокрому асфальту мчатся автомобили и пассажирский транспорт.
Сумерки, повисшие над городом с вечно спешащими людьми, окутались дымкой разноцветных огней.
В назначенный час подошел Сергей, они пошли к центральной площади, где недалеко, с высокими колоннами, сверкая и привлекая прохожих многоцветием ламп и музыкой, находился ресторан «Вечерний Экстаз». Раздевшись в вестибюле, товарищи поднялись по широким ступенькам в зал. Столики были свободными, лишь у окна с тяжелыми портьерами сидели и закусывали трое мужчин, слегка захмелевших, жестикулируя о чем-то разговаривали.
Сергей с Анатолием сели за столик. Через недолгое время к ним подошла виляющей походкой молодая официантка в белом фартуке.
– Что будем заказывать, молодые люди?
Сергей заказал бутылку коньяка, по бифштексу и салату, да по стакану сока.
Пока ждали заказ, Анатолий с интересом оглядывал сверкающий чистотой белых скатертей и никелированных приборов на столах зал. Он украдкой глянул на присутствующих. Лицо одного за столом ему показалось знакомым. Тонкие его усики не скрывали улыбки. Взгляды их встретились.
И Анатолий вдруг вспомнил военное училище: «Да, конечно же – это Денис Горевой». Десять лет назад они были курсантами одного взвода Саратовского общевойскового командного училища. Однажды, находясь в увольнительной, они попали в передрягу, заступившись за девушку, к которой пристала пьяная компания. Им пришлось ввязаться в драку. Приехала милиция, курсантам пришлось доказывать свою правоту, пока не вмешалась сама девушка.
Официантка принесла ужин. Пока в памяти Анатолия мелькали кадры воспоминаний, к столу подошел он, высокий, одетый по моде Денис, сверкая золотой коронкой во рту.
Горевой первым поздоровался с Сергеем, так как знал его хорошо, а подавая руку Анатолию, радостно сказал:
– Здорово, Толян, я тебя сразу узнал, как вошел в зал, а что это ты с клюшкой?
– Да зацепило в Афгане…
Сергей пригласил Дениса за стол и, хотя в зале громко играла музыка, они наперебой вспоминали друзей и знакомых, говорили о суетной жизни.
Анатолий узнал, что Горевой, получив погоны лейтенанта, был направлен в юго-западный военный округ – на Украину, а там, в части, получил должность замкомандира по хозяйственной части. Тот проворовался, а Горевой оказался низовым исполнителем – стрелочником.
По заказу Дениса официантка принесла еще коньяку и шоколаду; благовонное, золотистого цвета зелье подняло дух на уровень, когда русская душа желает петь. И они, не обращая внимания на окружающих, склонив, головы друг к другу, вполголоса запели.
Прощайте, горы, вам видней,
Кем были мы в краю далеком.
Пускай не судит однобоко
Нас кабинетный грамотей.
До свиданья «Афган» – этот призрачный мир.
Не пристало добром вспоминать тебя вроде,
Но о чем-то грустит боевой командир —
Мы уходим, уходим, уходим.
Прощайте горы, вам видней,
Какую цену здесь платили,
Врага, какого не добили,
Каких оставили парней…
После встречи в ресторане прошло несколько годов. Сведения о жизни и деятельности Дениса Горевого появились уже после сознательного разрушения Союза Советских Социалистических Республик. При разделе СССР и сокращении армий, Горевого, как и тысячи других офицеров, со службы уволили без средств на существование. Дорога судьбы многих направила в криминальную среду, взрастившая из них криминальных авторитетов.
Горевой любил деньги, в них видел смысл жизни, он был хватким и сильным мужиком. Включился в группу предприимчивых людей, привозил компьютеры на продажу. Скопив денег, организовал свою фирму, расширил среду деятельности. При переделе сфер влияния, отличился в роли экспроприатора, конкурентами которого были в основном бойцы из криминального сообщества. Горевой был ранен на стрелке с ними, но обрел еще больший авторитет.
Сохранив офицерскую честь и понимание принципов благотворительности, проценты от прибыли отчислял Союзу ветеранов воинов-интернационалистов. Воробейчик узнал также, что Денис был женат на той девушке, которую они когда-то спасли от хулиганов. Но, к сожалению, она погибла в автоаварии. Детей у них не было, и по сути, Горевой в этой опасной жизни остался один. В конце концов – Денис погиб от пули киллера, но перед этим успел перечислить крупную сумму на восстановление храма. Вот такая тернистая у Дениса Горевого сложилась – Судьбы дорога.
Глава тринадцатая
Вернувшись из Белоцерковска в прекрасном настроении, это к приятному удивлению заметила и мать. Анатолий обнял ее со словами:
– Мама, я обещал, что мы будем жить хорошо и счастливо? Анна Васильевна, улыбаясь, молча ждала, что еще скажет сын, но её Толька молчал, гладя старушку по плечу.
– Ну, что ты замолчал-то? – глянув сыну в глаза, спрашивала она, – в дом, как с луны свалился, а молчишь, как доехал?
– Мама, я, кажется, сладко влюбился!
– Вижу, что не от кислой ягоды улыбаешься. Мои – то ровесницы, уж давно бабушки!
– Знаю о том, но, ведь, я был на войне? А первая жена не хотела детей – фигуру берегла.
Вот, привезу к тебе свою любимую, и у нас все будет хорошо.
Анна Васильевна медленно присела на стул и, облокотившись на стол, задумалась:
«Как-то будет в семье с приходом в дом нового человека? Об отношениях снохи и свекрови ходит много легенд.»
– Мам, ты что пригорюнилась – приболела, что ли?
– Не, нет, – сынок.
– А что, тогда?
И мать подала сыну старый журнал.
– Мне, вот тут, стишок на глаза попался, почитай-ко. Анатолий взял в руки журнал и стал читать открытую страницу.
Дивчину пытает казак у плетня:
– Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых цехинов, и звонких рублей! —
Дивчина в ответ, заплетая косу:
– Про то мне ворожка гадала в лесу.
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
Не надо цеханов, не надо рублей,
Дай сердце мне матери старой твоей.
Я пепел его настою на хмелю,
Настоя напьюсь – и тебя полюблю! —
Казак с того дня замолчал, захмурел,
Борщя не хлебал, саламаты не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь.
Он сердце ее на цветном рушнике
Коханой приносит в косматой руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: «Не ушибся, сынок?»
Прочитав стихи, сын, помрачнев, задумался.
