Леонид Васильев - Судьбы дорога
– Вот бы мне сейчас в кружку медку? – дуя на горячий чай, бормотал Наседкин.
– Будет тебе и мед, и ватрушка с вареньем! – пообещал Герасим.
Глава одиннадцатая
Всю ночь до полудня хозяйничал морозец, а к вечеру резко потеплело, небо заволокло серыми клочковатыми тучами. Влажный и холодный ветер трепал мокрые ветки берез в палисаднике. В сумраке, возле дома Воробейчика, раздался звук мотора. Анатолий вышел во двор и увидел Журавлева. Поздоровались.
– Слышь, капитан, меня попросили передать, чтобы ты зашел к военкому.
– Что-нибудь случилось?
– Более точной информацией не владею, – признался Семен, – давай поедем завтра поутру, если сможешь?
– Хорошо, поедем, – согласился Воробейчик.
– Вот и ладненько, а я за тобой утречком заеду.
Ранним утром, приведя себя в порядок и доложив матери об отъезде, Воробейчик вышел из дома, где его ждал в машине егерь.
Ехали, каждый думая о своем. Воробейчик стал замечать, что Семен стал не таким, каким был раньше, вероятно его преследует какая-то кручина. Капитан, не выдержав, спросил:
– Семен, у тебя все в порядке?
– На работе порядок, да в семье беспорядок, – буркнул Журавлев.
– Что случилось в семье? – осведомился Анатолий.
– К сожалению, жизнь и счастье – категории разные, все не предсказуемо…
– Да в чем же дело?
– Кажется, пришёл конец моему семейному единству. В общем, когда Зинка сидела дома с детьми, у нас было и единство, и счастье, а как стала работать завмагом, заболела величием. Однажды сказала мне: «Семён, у меня зарплата больше твоей, ты ешь мои магазинные продукты»! Меня тогда, как молнией ударило, неужели это сказала моя любимая Зиночка? Каждый понедельник ездит в контору Орса, принарядившись, обтягивая свою округлую попу узкими юбками. Рассказывала мне тамошняя уборщица, что повадился к ней приезжий шофер, уйдут в сторонку, да любезничают, будто приглашал он ее жить в городе и магазин там будет – не то, что сельмаг. В июне у жены день рождения был. Я пораньше съездил в свою контору и с подарком еду домой, а навстречу из Зинкиного магазина едет Орсовский фургон. Оказывается, конторские девки – товароведы, привезли ей продукты, а разгрузив машину, Зинку взяли с собой, это дело отметить в конторе. А тут я навстречу еду и встретились мы возле мосточка, через речушку. Я пропускаю фургон, а в нем песни поют. Но, самое интересное – моя Зинка в кабине сидит у шофера на коленях и крутит баранку.
Воробейчик, представив картину, как водитель увлеченно обучает продавщицу вождению, не выдержал, громко захохотал, а извинившись, заметил.
– Понимаю – дама, находясь на коленях водителя, держалась за руль, а за что держался сам водитель?
Семен, отшутился.
– Представить себе, не трудно – за что держаться в таких случаях. Вот осенью начальник предложил ей подзаработать на заготовке клюквы. Приехала машина, груженная мешками с сахарным песком, ящиками с водкой, колбасой и тарой под клюкву. В кабине, кроме жены, сидят два незнакомых амбала-грущика. Хозяйка мне заявляет: «Присмотри за детьми и скотиной, я поеду по заготовкам». «Куда это, по заготовкам»? «В соседний район по старой лесовозной дороге». «Вы с ума сошли, там болота, не проехать»! «Нынче лето сухое, проедем»!
– Взял я жену за руку и отвел в спальню, запер на ключ. Сам пошел кормить собак.
– И что, она образумилась? – удивлялся Воробейчик.
– Как бы – не так, выпрыгнула в окно и уехала с мужиками. Вернулась через трое суток, пешком, машина, преодолев сорок верст, закопалась в грязи. Помощи ждать неоткуда, такой грузовик руками не вызволить. А мужикам куда спешить, водки полно и закуси. Потом за пропитую водку и съеденную колбасу Зинка платила из своего кармана. Вот так и живем. Когда-то отец мне говорил: «Женщины порой круто меняются». Но я то думал: «Может с кем-то и случится такое, но только не с моей Зиной».
Отдав честь дежурному, Анатолий вышел из военкомата. Перед отъездом домой он решил зайти в магазин купить матери гостинцев. Войдя в помещение, пахнущее кулинарными и кондитерскими сладостями, занял очередь за впереди стоявшей женщиной, разглядывая в витрине ассортимент товаров. Невольно он услышал разговор девушки-продавца с покупательницей.
– Наталья Анатольевна, рекомендую купить свеженький торт, только что привезли.
Услышав это имя, Анатолий вздрогнул, предчувствуя неладное, бешено заколотилось сердце. Преодолев волнение, он чуть склонился в сторону и, глянув на женщину, едва не поперхнулся, перед ним стояла его любовь, его боль и страдание бессонных ночей – Наташа. Воробейчиком овладело волнение; чтобы не причинить сердцу очередной удар, он, не оборачиваясь, тихо пошел к выходу, но услышал голос продавца:
– Товарищ офицер, вы что-то хотели купить?
Воробейчик оглянулся и наткнулся на взгляд Наташи. В ее синих глазах, обведенных черным карандашом, вспыхнуло удивление от неожиданной встречи после долгой разлуки, робость и смущение. Она, словно завороженная смотрела в глаза Анатолию, а он молчал, не находя слов. Воробейчик, потупив взор, закрыл за собой дверь. Вслед за ним вышла и Наташа, заметно волнуясь, спросила:
– Анатолий Владимирович, что-то вы не заходите в аптеку? Привезли хорошие лекарства.
Воробейчик не зная, как ответить, сказал, что пришло на ум:
– Я как-то был у аптеки, но прелестная аптекарша была недоступна, ей было не до меня.
– Это, как так? – растерялась Наташа.
– Дело, ведь, молодое, душа желает нежности и это не запретишь, вы были заняты свиданием, – напомнил Воробейчик.
Наталья, смело глянув в глаза капитану, спросила:
– Анатолий Владимирович, вы, когда приходили?
– Я имел желание подарить вам картину 6 ноября, как договаривались, подъехал на машине, но вас на крылечке развлекал мужчина.
– 6 ноября? – удивилась Наташа, – так в этот день меня подменяла помощница. Я вышла из аптеки подышать свежестью уходящей осени, а тут ко мне подсел бывший муж, мы давно в разводе. К тому же он живёт с другой женщиной. О сыне спрашивал, лишь через пять лет вспомнил о Толике.
«Боже мой?! – оживился Воробейчик, – какой я дурак, – сам себя высек, надумал чёрт те что. Получается, у меня все хорошо, все прекрасно?.. а я столько месяцев страдал. Значит, любовь и счастье вернулось»?! – в душе ругал себя Воробейчик.
Он нежно привлек Наталью и, поцеловав ее, смущенно прошептал:
– Наташенька, прости меня, я, кажется, здорово заблудился.
– Да, уж, за несколько месяцев дорогу пора бы и найти, – улыбнулась Наталья.
– Я нашел ее, нашел! – Воробейчику хотелось крикнуть на всю улицу о своем счастье, своей любви, которую так долго ждал.
Молодые люди незаметно миновали деревянный мостик через овраг, где напротив угрюмого каменного здания районного отдела милиции находилась аптека.
– Вот мы и пришли, – словно очнувшись, тихо сказала Наташа.
– Да, пришли, к сожалению, – с грустью согласился Анатолий.
По дороге им не хватило времени наговориться, и вот, стоя на крылечке и держа Наташины ладони в своих руках, он говорил ей шёпотом:
– Эта неожиданная встреча меня вернула к прежним радостным ощущениям – теперь мне летать охота!
Наталья, обнажив ряд белых зубов, залилась счастливым смехом. Им было хорошо, но вот к аптеке, скрипнув тормозами, подкатил Уазик Семена. Воробейчик на прощание торопливо сказал:
– Наталья Анатольевна, я завтра уезжаю в Белоцерковск по делам Союза ветеранов – афганцев. Меня направил военкомат, а вернувшись, обязательно тебя навещу. Договорились?
– Да – тихой радостью отвечала она, так, чтобы это робкое, хрупкое счастье, появившееся, словно во сне, не могло вспорхнуть и улететь навсегда.
Когда они расстались, в воздухе порхал белыми мотыльками снег, словно кружась в вальсе, а Наталья Анатольевна, прижавшись к стене, закрыв глаза, чувственно переживала радость встречи и горячий поцелуй. Ее память всколыхнули слова стихов Альбертины Ивановой, они проплыли розовыми облачками вечерней зари над белоснежным садом при несмолкающих трелях соловья, пьянящего аромата черемухи.
Ты мне тихо промолвил
(Словно ветер погладил наш сад,
Или теплые волны
По крылу мне прогнал звукоряд).
Только нежное слово
Или несколько слов в тишине
Под вечерним покровом, —
Как удар по молчащей струне.
Ты молчишь в ожиданье.
Я отвечу тебе, не смолчу —
Тем же теплым дыханьем
По листве, по струне пролечу.
Глава двенадцатая
Белоцерковск сильно изменился современной и старинной архитектурой. Некогда разрушенный Вознесенский храм, превращенный в пивной заводик, претерпел изменения. Здесь все грубые очертания построек были снесены и, вскоре, на берегу реки возвысился Златоглавый купол, и золоченые кресты пронзили небесную твердь.
В городе ярко слепили глаза рекламные вывески и всюду на улицах стояли торговые киоски, предлагающие купить водку, папиросы, жвачку и разную всячину.
