Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
Тоня – старая подруга Топорова, потому в статье нет привычной для Топорова желчи. Впрочем, всё сказанное о Тоне справедливо.
Мы с нею познакомились году в 1983-м в той же «Звезде», куда я часто захаживал к моему другу Мише Панину, и мы там тесной компанией выпивали, пели песни и разговаривали «за литературу».
Я в то время сочинял свой большой роман «Потерянный дом» и дал почитать написанные главы Тоне. А написано было уже три четверти романа. И я на целый год остановился, не зная, как мне его закончить. Все концовки представлялись слабыми.
Тоня приняла живейшее участие в этом романе, он ей очень понравился. Мы с нею довольно часто его обсуждали. Я не могу сказать, что концовка подсказана ею, но для меня очевидно, что эти обсуждения сыграли решающую роль. Роман сдвинулся с места и был закончен. А его концовкой стало воссоединение автора, главного героя и милорда Лоренса Стерна в одном лице. Это и есть главное в найденной концовке, чего, впрочем, никто не заметил, как не заметил и неявной отсылки к триединству Св. Троицы, где автор предстает Отцом романа, Евгений Демилле – Сыном, а вдохновитель автора Лоренс Стерн – Святым Духом.
Впрочем, дело давнее, Бог с ним. И спасибо ей за это.
Потом, в нынешнем веке, мы виделись очень редко. Последний раз – на презентации книги избранной прозы нашего общего друга Миши Панина, которую я издал два года назад после его безвременной кончины.
И еще одну преференцию я, как мне думается, получил благодаря близкому знакомству с Тоней. Ее друг Топоров почти никогда не включал меня в свои «расстрельные» критические списки, зная отношение Славинской ко мне. Исключая разве что мой последний роман «Государь всея Сети».
Прощай, Тоня. Светлая память.
Поэтические баталии
16 октября
Вчера в клубе был вечер поэтессы Аллы Горбуновой.
Онлайновой трансляции, как было задумано, не получилось, но видео снято и выложено.
Прошу обратить внимание на два последних клипа, когда дело едва не дошло до мордобоя.
Это мне понравилось, я вообще за то, чтобы поэты били друг другу морды. Это в национальной традиции.
Я не присутствовал, посмотрел только видео. Со стихами Аллы прежде знаком не был.
Первое и, может быть, поверхностное впечатление – образованная, культурная, литературоцентричная девушка, которая хочет быть «в контексте», и ей это удается (премия Дебют).
Стихи в целом «филологические» и поэтому для меня скучные.
В традиционной силлаботонике воспринимаются лучше, но таких стихов меньше, они немодны, а моден некий полуверлибр с претензией на глубокомыслие.
Но для глубокомыслия нужны как минимум мысли.
Девушка приятная, способная, но есть в ней что-то ученическое. Начальная школа им. Дм. Кузьмина. Поэтому мечты о фаллосе, процитированные Либуркиным и едва не стоившие ему жизни, выглядят несколько комично.
Не подумайте, Бога ради, что я против вечеров таких поэтов в Центре. Пусть расцветают все цветы, как говорится.
Но наши цветы пусть расцветают махровее.
Ода Либуркину
20 октября
О доблестный Либуркин!
Тобой всяк восхищён.
Ты Дашею затуркан,
Шубинским запрещён.
Не ведают злодеи,
Сгубившие тебя,
Что станешь ты сильнее,
Страдая и любя.
– Хочу понять! – кричал ты. —
Стихи хочу понять!
Но на твои гевалты
Поэтам наплевать.
Они в своей нирване
И с фаллосом в башке
Не ведают, бараны,
Что ты не кот в мешке,
А лучший их читатель,
Единственный почти,
Радетель и мечтатель,
И – Бог тебя прости!
За все твои старанья
Ты проклят сей толпой,
И только дух изгнанья
Витает над тобой.
Школа злословия
10 ноября
Кто страдает бессонницей, может посмотреть в 0.20 по НТВ нашу беседу с Татьяной Никитичной и Дуней Смирновой, записанную в начале сентября.
Послесловие к ШиЗе
11 ноября
Когда я приехал с записи, жена спросила:
– А ты сказал Дуне, что она у тебя фигурирует в твоей детской повести?
Господи Боже! Я об этом совсем забыл!
Сам рассуждал о том, как нехорошо живых людей под их реальными именами вставлять в прозу, а сам много лет назад сделал это с Дуней Смирновой!
Но расскажу по порядку.
Это было году в 1984–1985-м примерно. Я писал по просьбе журнала «Искорка» фантастическую повесть «Хранитель планеты» и посвятил ее моему тогдашнему племяннику Валерке Панюшкину, которому было лет 12–13. Я все свои детские вещи посвящал своим детям, а эту вот – племяннику. Тогдашнему, потому что он двадцать лет как не племянник, после того как я развелся с его родной тетей, но продолжает быть двоюродным братом моей дочери Саши.
А Валерка учился с Дуней в одном классе и много о ней рассказывал. Она уже тогда была заметной личностью.
И вот я ее вставил в повесть под ее реальным именем, никак не догадываясь о ее звездном будущем.
Надо было ей, конечно, сказать, да еще и подарить переиздание повести, которое только что вышло в Детгизе.
Но я забыл.
Кто хочет, может прочитать 2 главы о Дуне Смирновой из повести «Хранитель планеты» («Визит вежливости», СПб. Детгиз, 2008, илл.)
Каравайчук
12 ноября
Он сыграл.
Когда я пришел, он был не в настроении, всё ему не нравилось. Зал, инструмент, публика.
Он сел пробовать рояль и сыграл минут десять совершенно великолепно.
Потом я увел его в отдельную комнатку нашей бухгалтерии, где никого не было.
– Ну вот, вы же сыграли замечательно!
– Я играл для вас. Для них я так не сыграю.
– Сыграете!
– Я должен остаться один.
Я ушел смотреть его записи вместе со всем полным залом.
Пришел снова.
– Как они слушают?
– Затаив дыхание, – сказал я. Это была правда.
– Я подумаю. Я не хочу сейчас говорить.
Я снова его оставил.
Наконец записи кончились. Я вошел к нему и сказал:
– Олег Николаевич, вас ждут.
Он поднялся и пошел сквозь ряды, бормоча что-то типа: «Сколько их тут, зачем… Я не хочу им играть…»
И сел-таки за рояль. На голове – наволочка, грязноватая.
Сначала просто гаммы – расходящиеся, сходящиеся. Потом начал постепенно разыгрываться. Появилась тема. Что-то не понравилось в клавиатуре.
– Механика неисправна, – пробормотал на ходу. Потерял настроение, встал, ушел.
Публика несмело аплодировала.
Я последовал за ним.
– Олег Николаевич, было замечательно.
– Нет-нет, я же знаю. Я вам играл лучше.
Посидел, подумал.
– Я попробую еще.
Вышел уже в наполовину ушедший зал. Сел и заиграл снова. Ту же тему, но теперь к нему вернулось вдохновение.
