Коко Шанель. Я сама — мода - Марли Мишель

— Как по-вашему, что это?

Этот сильный, пряно-сладкий запах она хорошо знала.

— Сандаловое дерево! — воскликнула она.

— Верно, — он протянул ей пробку от следующего флакончика. — Теперь попробуйте это.

Габриэль ожидала, что в этот раз задача будет сложнее, но… Боже мой, что происходит? Ее нос не чувствовал ровным счетом ничего, как во время сильного насморка. На секунду ей показалось, что она уловила запах цитрусовых, но настолько слабый, что он тут же исчез. Может быть, Коти так ее проверяет — предложив вещество без запаха? Она покачала головой:

— Я не знаю, что это.

— Разумеется, не знаете.

Секунду Габриэль не могла решить, что лучше — непринужденно улыбаться или выглядеть раздосадованной из-за того, что он поставил ее в такое положение. Ну хорошо, пусть играет роль строгого экзаменатора, если ему так угодно. Как это глупо с его стороны.

— Видите ли, нос перестает различать что-либо после трех интенсивных ароматов, а если это духи, то и того раньше. Это бергамот, — спокойно произнес Коти.

Он протянул руку к старинной фарфоровой шкатулке с золотым орнаментом, стоявшей тут же на столике. Габриэль решила, что в ней он хранит сигары, но, когда он открыл крышку, ее ждал сюрприз.

— Прошу вас, мадемуазель Шанель. Понюхайте эти кофейные зерна. Это кофе высшего сорта, его аромат освежит ваше обоняние.

Сколько всего еще нужно узнать, пронеслось у нее в голове, когда она, последовав его совету, глубоко вдохнула запах кофе. Результат оказался поразительным. Ее нос снова задышал, притупившееся обоняние было готово к новым парфюмерным экспериментам. «Буду тренироваться, — решила она про себя. — Точно так же, как взобралась на лошадь и поехала, буду изучать запахи». Когда Габриэль училась ездить верхом, она и не подозревала, что вскоре встретит свою любовь в лице игрока в поло. Теперь же ей хотелось отточить свое обоняние настолько, чтобы увековечить эту любовь. Чувственный, свежий, неувядающий — вот каким должен быть аромат от Шанель, теперь она это знала. Габриэль улыбнулась — как бы то ни было, своими объяснениями Коти помог ей увидеть главное.

Тем временем он продолжал свою лекцию, предлагая ей все новые ароматы и перечисляя названия эссенций, о существовании которых Габриэль даже не слышала, несмотря на то что тщательно подготовилась к этому визиту. Помимо уже знакомых ей понятий вроде «верхние ноты» и «сердце аромата», Коти говорил об аккордах и парфюмерных группах. Она слушала молча и очень внимательно, впитывая каждое слово, как всегда, когда хотела узнать что-то новое. Оказалось, что главная проблема для химиков заключалась в том, чтобы создавать стойкое соединение туалетной воды с кожей ее владелицы — большинство веществ слишком быстро разлагаются под действием кислорода. Поэтому многие парфюмеры сейчас активно экспериментировали, делая «носителями» натуральных ароматов синтетические вещества.

— Но вряд ли из этого что-то получится, — утверждал Коти. — Слишком дорого. Производство больших объемов будет стоить баснословных денег.

Затем он пригласил ее на экскурсию по фабрике. По пути он рассказывал, что лучшие сорта роз и жасмина произрастают на юге Франции, поэтому в Грасе он владеет специальным сортировочным цехом.

— Каждый день около сотни женщин собирают там самые лучшие бутоны для дистилляции, ну а здесь мы уже работаем с ее результатом.

Помещения, через которые они проходили, поражали своей чистотой и почти медицинской стерильностью. У Габриэль возникло ощущение, будто они в больнице, и не только оттого, что на всех сотрудницах были белые халаты. Сквозь приоткрытую дверь она увидела огромный зал, уставленный, на сколько хватало глаз, длинными столами, за которыми сотни женщин сосредоточенно выполняли одно и то же действие: вынимали стеклянный флакон из ящика и, внимательно его изучив, ставили в другой ящик.

— Строгий контроль — единственный путь к совершенству, — произнес Коти, заметив ее взгляд.

В следующем помещении громоздились коробки и упаковочный материал, мужчины в такой же стерильно чистой рабочей одежде готовили продукцию к отправке. Масштаб всего этого был поистине впечатляющим.

I — А вот здесь наша лаборатория. — Коти распахнул следующую дверь. — Прошу вас, проходите. В ближайшем будущем вам придется провести здесь немало времени. — Он подмигнул ей и жестом пригласил войти.

Габриэль вошла внутрь и тут же словно провалилась в густое ароматное облако. Запахи, которые во всей «парфюмерной империи» до этого не ощущались нигде, тут обволакивали все вокруг. Казалось, в воздухе лаборатории смешались сразу все возможные ароматы — те, что были в закрытых флаконах, аптечных склянках и пробирках, и те, что сосредоточенно смешивали химики на светлых чистых рабочих столах. Она почувствовала тяжесть в висках и подступающую головную боль. Глядя на работающих здесь мужчин и их ассистенток в белых халатах, она спрашивала себя, как им только удается различать составляющие духов в этой атмосфере? Словно прочитав ее мысли, Коти произнес:

— Нос профессионала способен концентрироваться на каком-то определенном запахе. Но это не всегда необходимо. Часто сердце аромата создается по химической формуле, и в этом случае обоняние играет второстепенную роль. Впрочем, мы еще поговорим обо всем этом, когда вы станете моей ученицей.

Кончиками пальцев Габриэль потерла переносицу и покорно кивнула.

Глава пятая

Мися подробно расспрашивала Коко о каждом ее шаге на пути изощрения обоняния. Они регулярно встречались в парфюмерном отделе «Галери Лафайет», где был огромный выбор духов. Более подходящей атмосферы для «докладов» Коко, звучавших уже вполне профессионально, было не найти. Мися любила тяжелые облака всевозможных ароматов над выставленными товарами и мерцание флаконов. Коко как раз рассказывала о том, что знаменитые духи «Жики», которые уже несколько десятилетий остаются одними из самых популярных ароматов братьев Герлен, состоят из пачули и ванили.

— Как в аромате выражается эротика? — спросила она вдруг Мисю через стол, заставленный сверкающими флаконами.

— В мускусе, — не думая, растерянно ответила та, застигнутая ее вопросом врасплох. — Сексуальность всегда пахнет мускусом.

— Я не собираюсь открывать бордель, я хочу придумать духи.

Мися удивленно подняла брови. Коко совсем недавно говорила ей, что духи — это всегда своего рода некое послание женщины. Не означают ли эти поиски чувственной формулы, что в жизни Коко появился новый мужчина? Это был бы верх мечтаний Миси. Но она не могла себе представить, что та незаметно от нее завела роман. Да и где Коко могла встретить подходящего кавалера? Ведь она выходила из дома только для того, чтобы отправиться на работу или в свой «университет парфюмерии». В обществе она появлялась лишь изредка — на каком-нибудь званом ужине или на балу, когда ее присутствие было абсолютно необходимо для дома мод Шанель. В остальное время она сторонилась даже самых близких друзей. Только с ней, Мисей, она поддерживала тесный контакт. Со дня гибели Боя прошло уже три месяца, но Коко по-прежнему оставалась отрешенной от мира, который продолжал существовать без него.

— Ну, значит, не мускус, — ответила Мися машинально, наугад взяв флакончик с пробными духами и открыв его. На нее повеяло запахом розы, жасмина и персика.

— Современная женщина должна быть верна своей сексуальности. Современность — главная черта моей моды, поэтому она должна найти отражение и в новых духах. — Коко судорожно глотнула. — Я хочу, чтобы моя чувственная связь с Боем стала одной из главных составляющих этих духов. Поэтому для меня так важна здесь эротика.

Мися вздохнула. Никакого нового любовника. Она уже подумала, не поддалась ли Коко обаянию Франсуа Коти. Лишь немногим женщинам удавалось устоять перед его чарами. Похоже, Коко — одна из них. А может, Коти остановила ее одержимость идеей создать памятник возлюбленному таким необычным способом. Какому мужчине такое понравится.