Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Карл VII в начале августа покинул Лез-Рош-Траншелон в Турени [474] и в конце того же месяца, с частью своей армии, вошел в Нормандию, хотя отвоевание этой провинции, которая была потеряна тридцать лет назад, началось раньше. Что происходило между этими двумя датами, с 1 апреля по 1 сентября, каков был ход событий, и как произошел этот переход от весьма относительного мира, к "открытой и коварной войне" (Роберт Блондель)?
Захват Фужера не был несвоевременной инициативой простого наемника-авантюриста, действующего по собственному почину. Его поддерживал как королевский Совет Англии, так и герцог Сомерсет, генерал-лейтенант короля Генриха VI во Франции и Нормандии. Целью операции было использование завоеванного места в качестве разменной монеты, чтобы вернуть Жиля Бретонского, младшего брата герцога Франциска I, который томился в различных бретонских крепостях в течение почти трех лет и был убежденным англофилом, которого очень ценил Генрих VI. Для Карла VII и герцога Бретонского это заключение, последовавшее за неожиданным захватом им замка Гильдо [475] 26 июня 1446 года, имело свою политическую логику: Жиль объективно был союзником их общих противников, и он был готов передать им свои замки. Король видел в нем мятежника, поскольку он "по происхождению" был его подданным и не должен был вступать ни в какой союз с королем Англии. Прежде чем брат выпустил Жиля из тюрьмы, тот должен был поклясться в своем послушании королю, своему "дяде и государю" [476], а его дядя коннетабль Ришмон, [477], его брат Пьер и другие бароны и сеньоры Бретани должны были пообещать никогда его не поддерживать. Попросили вмешаться даже Папу и заранее пригрозить Жилю отлучением от Церкви, если он нарушит данную им клятву. Все это свидетельствует о том, что Карл VII в 1448 году не был уверен в лояльности бретонцев. Дело в том, что несмотря на его жалобы королю, Жиль так не был освобожден, а 25 апреля 1450 года был задушен своими тюремщиками в замке Ла-Ардуин [478]. К тому времени война между Бретанью и Англией была объявлена уже около десяти месяцев. Очевидно, что Карл VII вовсе не хотел такого драматического исхода и во всем обвинили герцога Франциска I, который, по словам Шатлена, "по дьявольскому наущению" заставил своего брата покончить жизнь самоубийством. Хронист добавляет, что, вызванный на суд Божий, "красивым и искусным рыцарем" Жилем, [479] Франциск I умер через сорок дней (на самом деле 19 июля 1450 года) [480]. В следующем году новый герцог, Пьер II, казнил убийц своего брата, чем король был очень недоволен, но что он мог сделать? А Жиль Бретонский был похоронен на хорах аббатства Богоматери в Бокане.
Овладев Фужером, Сурьен получил поздравления от герцога Сомерсета, выделившего ему подкрепление для оборон города. После месячной осады Арагонец был вынужден, 5 ноября 1449 года, капитулировать, добившись свободного выхода для гарнизона из 400–500 англичан с оружием и багажом. Остается вопрос, мог ли он продержаться дольше, с большим количеством людей. Но в любом случае, чувствуя себя преданным своим нанимателем, Сурьен отказался от своего членства в Ордене Подвязки.
Узнав о захвате и разграблении Фужера, Карл VII, который не без оснований считал, герцогство Бретань включенным в перемирие 1444–1450 годов, отправил к Сомерсету в Руан посольство в которое входил один из лучших королевских чиновников, Гийом Кузино (ок. 1400–1484). Кузино выдвинул требование, чтобы Генрих VI повлиял на своего наемника и заставил его уйти из Фужера. Ведя двойную игру, Сомерсет ответил, что он отрекается от Сурьена, но не может ничего сделать. Такой же ответ был дан бретонскому посольству. В результате Франциск I прислал к королю посольство, во главе с канцлером Бретани, епископом Ренна, Робертом де Ла Ривьером и Шарлем де Роаном, сеньором де Гемене, с просьбой о помощи. Карл VII ответил, что необходимо дождаться возвращения его посольства из Руана. Кроме того, он намеревался отправить на переговоры в Англию своего придворного Жана Гавара. Чтобы решить самые неотложные вопросы и избежать опустошительных рейдов англичан из Фужера, король прислал герцогу 300 копий под командованием двух бретонцев, Прежена де Коэтиви и Андре де Лаваля, маршала Лоэака.
Столкнувшись с двойным отказом англичан от переговоров, как из Нормандии, так и из Англии, король послал в Ренн Жана де Дюнуа и Бертрана де Бово, сеньора де Пресиньи, которые попросили герцога и его баронов принести клятву служить короне Франции. В союзном франко-бретонском договоре от 17 июня говорится, что Карл VII объявит войну англичанам, если Фужер не будет возвращен герцогу к концу июля. Франциск I мобилизовал свои войска, заручившись поддержкой Жана, графа де Пентьевр, чей дед Карл де Блуа проиграл войну за Бретань герцогу Иоанну IV, деду Франциска I. Бретонский патриотизм привел к примирению и граф де Пентьевр предоставил герцогу 500 человек под командованием своего племянника, сеньора де Сент-Севера.
15 мая, когда переговоры еще продолжались, французские капитаны, включая Роберта де Флоке, использовали хитроумную уловку, чтобы захватить город и замок Пон-де-л'Арк, расположенные примерно в двадцати километрах от Руана. Уильям Невилл, лорд Фоконберг, был взят в плен. Символично, что на одних из ворот города красовался герб герцога Бретонского. Вскоре после этого Роберту де Флоке сдался и английский гарнизон замка Конш (18 июля). В то же время сеньор де Муи взял Жерберуа, а на другом конце королевства, все еще в рамках помощи герцогу Бретонскому, были взяты города Коньяк и Сен-Мегрен. Аргументы англичан, с юридической точки зрения, изложил Тома Базен, который был знаком с этим вопросом не понаслышке, поскольку, будучи в то время епископом Лизье, консультировал Сомерсета вместе с другими нормандскими прелатами: "Безусловно, что в официальных письмах, которые король Англии направил королю Франции для подтверждения перемирия, герцог Бретонский был назван подданным и союзником короля Англии" [481]. Поэтому король Франции не мог оправдать свое нарушение перемирия тем, что герцог Бретонский был его вассалом. Однако в 1449 году последний, который, тем не менее, был главной заинтересованной стороной, заявил, что он не является подданным Генриха VI, будь тот королем Франции или Англии, а скорее вассалом, подданным и союзником Карла VII. Еще одна конференция прошла в аббатстве Бонпор, недалеко от Пон-де-л'Арк. Но какого-либо удовлетворительного соглашения достичь не удалось. Поэтому Карлом VII в Лез-Рош-Траншелон 17 и 31 июля были проведены два расширенных королевских Совета. После соответствующего опроса все присутствующие одобрили разрыв перемирия. Это было необходимо, поскольку продолжать переговоры было уже бессмысленно. Что касается герцога Бургундского, предупрежденного о сложившейся ситуации, то он остался нейтрален, не осуждая решение короля.
Тома Базен осторожно пишет: "Если бы англичане, признав свою вину, сделали реальные предложения по возмещению ущерба за свое несправедливое нападение, король Франции, как говорили, со своей стороны предложил бы англичанам сатисфакцию и соблюдал бы перемирие до последнего дня" [482].
Ввиду того, что последовало за этим, очень соблазнительно говорить о слепоте или упрямстве английских лидеров, но, возможно, они считали, что Карл VII не решиться на этот шаг, или что им слишком поздно отступать, или даже, что в худшем случае предстоит кампания в которой можно было победить, учитывая, что при прочих равных условиях военное искусство того времени отдавало предпочтение обороне, а не наступлению.
