Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Освобождение Ле-Мана и других мест далось с трудом. Хотя Генрих VI обещал это в письме Карлу VII от 28 июля 1447 года, и отдал приказ своим уполномоченным, это произошло только восемь месяцев спустя, после того как Карл VII переехал в Лаварден и продемонстрировал силу приказав своим чиновникам подготовить продовольствие, лошадей и артиллерию. Ордананским ротам, размещенным по всему королевству, было приказано прибыть в места сбора и быть готовыми к действиям. Так например, из Оверни пришли латники и стрелки роты сеньора д'Орваля, а из Ниверне — Потона де Сентрая. В целом, созданная в 1446 году, система комплектования армии работала. Даже Париж предоставил 60 лучников и арбалетчиков под командованием сеньора Жермена Брака. В целом, королевская армия насчитывала от 6.000 до 7.000 человек. Англичане могли только защищаться, поскольку у них было только 2.500 человек разбросанных по нормандским гарнизонам, да и те весьма неохотно повиновались своему королю. В 10 часов утра 15 марта 1448 года Осборн Мандефорд от имени Генриха VI представил Карлу VII декларацию, в которой ради сохранения мира предлагалось передать графство Мэн королю Рене и Карлу, графу дю Мэн, с сохранением над ним суверенитета английского короля. Надеялась ли английская сторона, что Карл дю Мэн принесет оммаж Генриху VI, который все еще официально являлся королем Франции и Англии? Если да, то провал этой затеи был неизбежным. На следующий день англичане покинули графство, взяв с собой шестимесячный запас продовольствия. Даже сегодня английская историография рассматривает все это как результат "безответственного личного обещания" их короля.
Однако королевский Совет Генриха VI по ту сторону Ла-Манша и его французский аналог в Руане не отказались от защиты континентального "наследия". В Нормандии все еще оставалось много более или менее дисциплинированных и хорошо подготовленных английских гарнизонов. Кроме того, сохранялась надежда, что ни герцог Бретонский, ни герцог Бургундский, короля Франции не поддержат. Надо сказать, что и эта надежда оказалась напрасной, что продемонстрировала встреча, состоявшаяся в Водрёй в ноябре 1448 года. На встрече присутствовали не только послы Карла VII во главе с графом д'Э и епископом Парижа, Гийомом Шартье и послы Генриха VI, включая архиепископа Руана Рауля Русселя и епископа Чичестерского Адама Молейнса, но и представители герцогов Бургундского и Бретонского. Представитель Филиппа Доброго, Пьер де Гу, настаивал на том, что его господин был настоящим вассалом (хотя и не приносил оммаж) и подданным своего суверена, короля Франции, и не был обязан королю Англии ни оммажем, ни клятвой, даже если из-за прежних раздоров в королевстве, между ними могли существовать какие-либо связи. Что касается представителя герцога Бретонского, Мишеля де Партене, то он напомнил, что его господин, Франциск I, никогда Генриху VI оммажа не приносил. Напротив (но об этом не было сказано), 16 марта 1446 года состоялась церемония принесения герцогом Бретонским двойного оммажа Карлу VII: простой оммаж за герцогство Бретань и тесный оммаж за графство Монфор.
Одним словом, недоверие сохранялось с обеих сторон, хотя терпение все еще присутствовало. С французской стороны претензии заключались в том, что английское правительство систематически прибегает к затягиванию времени и уклонению от прямых ответов. Жан Жувенель дез Юрсен, который участвовал в переговорах в 1435 и 1440 годах, но отсутствовал 1445 году, по этому поводу выразился так: не имеем ли мы дело с "самым хитрым, злобным и лживым народом в мире"? [469]
Поэтому стоит ли ли говорить, что в конце концов конфликтующие стороны прибегли к оружию? С французской стороны, было принято, сопряженное большим с риском решение, которое ни в коем случае не было предопределено, поскольку никто не мог предвидеть способность к сопротивлению и стойкость противника.
Вольные стрелки
Чтобы увеличить шансы на победу, Карл VII завершил реорганизацию своей армии. Первым шагом стало учреждение корпуса Вольных стрелков. Согласно акта от 28 апреля 1448 года, каждый приход королевства должен был содержать хорошо экипированного лучника (или арбалетчика), которого выбирали местные представители короля. Эти стрелки должны были регулярно тренироваться, получать жалование в размере 4 франков в месяц, когда их призывали в действующую армию и иметь освобождение от налогов, отсюда и их название. Было даже предусмотрено, что сеньоры соответствующих шателений должны ежемесячно собирать своих вольных стрелков (хотя это было очень накладно), а королевские уполномоченные за этим следить. Каждый вольный стрелок давал клятву верно служить королю. Естественно, что в реализации этой амбициозной программы, целью которой было создание национальной пехоты, возникла некоторая задержка, поскольку все вольные стрелки должны были быть зарегистрированы с указанием их имен и прозвищ. При всей своей сложности, система, которая должна была обеспечить королю 8.000 вольных стрелков, не была слишком обременительной для приходов при условии, что платить будут все. Она также опиралась на существование, разбросанных по всему королевству, людей, имеющих вкус к войне и готовых служить по собственной воле [470]. В общем расчет строился на том, чтобы каждые 80 очагов (домохозяйств), что эквивалентно примерно 400 жителям, содержали одного стрелка [471].
После реорганизации коммунального ополчения сразу же взялись за упорядочение военной службы дворян. Актом от 22 мая 1448 года всему дворянству, будь то прямые вассалы короля или вассалы его вассалов вменялось являться на военную службу "конными и с оружием", когда бы их ни вызвали в бан и арьер-бан. Это было не что иное, как возвращение к прежней системе комплектования армии, которая за прошедшие тридцать лет была почти забыта. Поэтому бальи, сенешали и "выборные должностные лица по сбору эдов" [472] должны были собраться в главном городе своего округа и записать имена и фамилии дворян, а также точную стоимость их фьефов. Все обязанные королю военной службой должны были быть готовы к сбору в течение шести месяцев. За время службы им должно было выплачиваться жалование: 15 турских ливров в месяц для латника, 7 турских ливров и 10 турских су для лучника. Речь шла о том, чтобы взять под контроль благородное сословие в масштабах целого королевства, а также сократить число иностранных наемников. Всех, кто подчинился этому распоряжению правительства, и тех, кто его ослушался (а такие должны были быть), надлежало еще и зарегистрировать. Так что для королевских чиновников работы было еще непочатый край [473].
Можно было предположить, что 1430–1439 годы, в результате "эффекта Жанны д'Арк" и примирения с герцогом Бургундским, станут решающим десятилетием для восстановления королевства и французской королевской власти. Но это произошло только в 1440–1449 годах, прежде всего потому, что Карл VII, отвечая на призывы своих подданных, наконец-то, но не без труда, вышел из оцепенения. Именно тогда, несмотря на продолжающийся экономический и демографический кризис, он смог решительно осуществить свою монополию на ведение войны, введение налогов, внешние сношения и утвердить себя в качестве главы Церкви Франции.
Глава VIII.
Три периода реконкисты
(1449–1453)
Разграбление Фужера
На рассвете 24 марта 1449 года Франсуа де Сурьен, известный как Арагонец, знаменитый капитан, кавалер Ордена Подвязки и советник Генриха VI, несмотря на внушительные стены, захватил врасплох бретонский город Фужер, и, как говорили, взял там огромную добычу для себя и своих людей.
