Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский
— Приятная неожиданность, — с довольной улыбкой сказал Дзержинский, — но, как известно, одна ласточка весны еще не делает.
— Я убежден, за первой ласточкой появятся и другие, — заверил Межлаук и спросил: — Перевыручку оставим доходным дорогам? Надо бы их поощрить.
— Процентов сорок дадим им, а остальную сумму оставим у себя на нужды капитального восстановления. Ведь мы до сих пор проедаем основной капитал.
— Последний вопрос, Феликс Эдмундович, — сказал Межлаук. — В отчете ЦК партийному съезду о транспорте что-нибудь говорится?
Вместо ответа нарком взял со стола печатный оттиск и протянул Межлауку проект.
Тот прочитал вслух подчеркнутое место:
«Меры, принятые управлением железнодорожного транспорта в деле упорядочения транспортного хозяйства, сокращений штатов, увеличения доходности, имели положительное значение для оздоровления транспортного хозяйства».
— Правильно, но довольно скромно! — заметил Халатов.
— А вы бы как хотели? — бросил вскользь Дзержинский и добавил: — Ведь и успехи-то наши весьма и весьма скромные.
* * *В наркомат по вызову Дзержинского приехал Рудый, начальник Южного округа путей сообщения. Нарком сухо поздоровался с ним и сказал:
— Я читал ваше заявление об отставке. Вашей рукой двигало уязвленное самолюбие, а оно — плохой советчик.
Рудый стал оправдываться тем, что наркомат, официально отменив его распоряжение, тем самым скомпрометировал его перед начальниками дорог вверенного ему округа.
— Феликс Эдмундович, — заявил он. — Как я могу после этого руководить округом? Я догадываюсь, чьи это интриги…
— Ничего подобного! — резко возразил Дзержинский.
— Во избежание всяких домыслов, объявляю, что лично я отменил ваш приказ. Кто вам дал право указывать дорогам округа, какие приказы Центра они не обязаны выполнять?
— Феликс Эдмундович! Ведь Южный округ объединяет транспортную сеть Украины. А некоторые приказы НКПС затрагивают интересы наркоматов Украинской республики.
Дзержинский с сожалением покачал головой.
— Неужели вам я должен разъяснять, что транспортная сеть железных дорог Советского Союза едина и подчиняется одному Центру. Если какой-либо пункт приказа НКПС вас не устраивал, вы могли снестись со мной и, в случае необходимости, мы сделали бы соответствующую оговорку. Из вашего же распоряжения, которое я отменил, следует, что сами дороги округа будут определять, какие приказы НКПС они обязаны выполнять, а какие не обязаны. Такой анархии не допустим, все наши указания должны выполняться.
Рудый продолжал оправдываться:
— Вы же сами не раз говорили о разгрузке НКПС, об усилении самодеятельности и самостоятельности округов и дорог, о том, чтобы их излишне не опекали сверху.
Нарком пожал плечами:
— Мы говорим на разных языках. Я и сейчас подтверждаю свои слова, невпопад приведенные вами. Но неужели вы не согласны, что «местничество» — один из наших главных врагов, что «дорожный патриотизм» — преступен, что из финансовых трудностей транспорт может выйти только как единое целое?
— Конечно, согласен, — сказал Рудый.
— Ну, если согласны, то заберите у Благонравова вашу писульку об отставке. — И уже мягким тоном продолжил:
— Вы слишком близко приняли к сердцу, дорогой Юлий Викентьевич, отмену вашего распоряжения. Тем и сильна коллегиальность, что исправляет индивидуальные промахи. Если бы мы в таких случаях подавали в отставку, то кем прикажете нас заменить? Людьми, родившимися министрами или начальниками округов? Но ведь таких чудес, как вам известно, не бывает.
Рудый молчал.
— Перейдем к текущим делам, — продолжил Дзержинский. — Какое у вас положение с заработками рабочих?
— Неважное. Многие мастеровые переходят на заводы, там больше платят, — ответил начальник округа и стал подробно докладывать о ставках железнодорожников на станциях, депо и мастерских, тут же сравнивая их с заработками на заводах и фабриках.
— Это верно, металлистам намного больше платят, — подтвердил нарком. — НКПС добивается повышения зарплаты железнодорожникам, но надо открыто признать, их производительность труда еще очень низка. У нас еще много тысяч лишних людей и на производстве, и в аппарате, от которых следует освободиться. В первую очередь нужно, конечно, сократить управленческий персонал. У себя в НКПС мы почти закончили сокращение — дармоедов повыгнали. Теперь слово за вами.
— Мы тоже начали сокращение, — сообщил начальник округа.
Нарком что-то вспомнил и добавил:
— Прошу только не выплеснуть из ванны вместе с водой и «ребенка». Я имею в виду работников правлений дорог, органов, призванных приобщать транспорт ко всей хозяйственной жизни страны. Хозяином на дороге должна быть экономика, а не рутинная техника.
— Почему рутинная? — удивился Рудый.
— А как иначе назвать паровозы с их низким коэффициентом полезного действия, ручные дрезины, первобытные орудия труда путейцев — лопаты, кирки, мотыги, кувалды и клещи? Я полагаю, что до тех пор, пока не развернется электрификация транспорта, наша техника останется рутинной.
Рудому хотелось загладить неприятное впечатление, которое произвело на Дзержинского его заявление с просьбой об отставке, и он решил рассказать об успехах Южной дороги:
— Хочу вас обрадовать, Феликс Эдмундович. В своей речи Григорий Иванович Петровский[33] похвалил Южную дорогу и об этом записано в резолюции Харьковского узлового собрания.
— В резолюции железнодорожников узла? — переспросил нарком, и его лицо выразило недовольство. — Представьте себе, меня это не радует, нисколько не радует. Петровский мог похвалить дорогу, это его дело. Но в своей резолюции хвастаться? Нам нельзя самим хвалить себя и тем усыплять свое внимание. Наоборот, необходимо все время идти вперед и все время быть собою недовольными.
— Но ведь железнодорожники Южной неплохо работают, — осторожно возразил Рудый.
— Неплохо? А с чем вы сравниваете? Конечно, лучше, чем два года или год тому назад. Это верно. Но ведь тогда была катастрофа. Теперь, конечно, нельзя отрицать достижения дороги, но и хвастаться пока нечем. Число происшествий на Южной не уменьшается, а ведь я в своем приказе предупреждал, о работе каждой дороги буду прежде всего судить по этому основному показателю правильной постановки дела. Ну, а сколько еще зря гоняют на Южной паровозов и вагонов? Сколько зря жгут топлива? Вот эти цифры следовало бы записать в резолюцию, чтобы рабочие их запомнили и сделали для себя выводы.
