Гертруда Кирхейзен - Женщины вокруг Наполеона
«Willst du genau erfahren was sich ziemt,
So frage nur bei edlen Frauen an.
Denn ihnen ist am meisten dran gelegen,
Dass alles wohl sich zieme, was geschieht.
Die Schicklichkeit umgibt mit einer Mauer
Das zarte, leicht verletzliche Geschlecht.
Wo Sittlichkeit regiert, regieren sie,
Und wo die Frechheit herrscht da sind sie nichts,
Und virst du die Geschlechter beide fragen
Nach Freicheit strebt der Mann,
das Weib nach Sitte» [34] ,
то этим он передает всю сущность ее нравственного облика.
В оценке этой тихой, самоуглубленной принцессы с Гете согласны и другие выдающиеся современники. Гердер пишет однажды Лафатеру: «Она все, что ты знаешь, и еще тысячу раз больше: божье дерево по стойкости и твердости души и нежнейший цветок по невинности, верности и дружбе». Шиллер изображает ее как «прекрасную и благородную личность», а граф Леопольд Штольберг – как «женщину редкого характера и душевного величия, могущего сделать честь любому мужчине». Величайшую похвалу, однако, высказывает о ней женщина, которая превосходно уловила самую сущность Луизы. Эта женщина – мадам де-Сталь. «Герцогиня Саксен-Веймарская, – говорит она, – представляет собой настоящий тип женщины, созданной самой природой для высшего назначения. Она лишена как претензий, так и слабостей и внушает в одинаковой мере доверие и уважение. В ее душе живет геройский дух прежних рыцарских времен, не отнимая, однако, от нее женственной мягкости характера».
Нетрудно понять, насколько мало подобное существо подходило к тяжелому, бурному характеру Карла-Августа, которого Гете коротко характеризует «демонической натурой», и неудивительно, что эта герцогская чета не была счастлива в супружеской жизни. «Какая женщина и рядом с каким мужчиной!» – хочется нам воскликнуть вместе со швейцарцем Тоблером, которого в 1781 году поразило несходство этих двух так диаметрально противоположных между собой натур. Только уже в более позднем возрасте между супругами образовалось нечто вроде духовного равновесия. И тем достойнее удивления поведение этой непонятной женщины рядом с герцогом в течение всех этих лет нужды и опасности, когда ей приходилось скрывать свою индивидуальность, пока, наконец, важное политическое событие не выдвинуло на первый план все величие ее души, сделавшее ее достойной стать наряду с благороднейшими женскими личностями эпохи.
Луиза всегда охотно занималась политикой, не давая, однако, повода думать, что она слишком вмешивается в дела государства. Тем не менее она всегда обсуждала все государственные и политические вопросы с Карлом-Августом, который никогда ничего не предпринимал, не испросив разумного совета жены. Замечателен тот факт, что эти двое ни в чем другом не согласные между собой человека в политических делах по большей части были одинакового мнения. Во всяком случае, герцогиня Луиза во всякое время была вполне осведомлена относительно текущих политических событий. В начале 1806 года ее особенно занимало весьма невыгодное положение Пруссии. В одном письме к своему брату Христиану она восклицает с отчаянием: «А Пруссия! Какую роль Пруссия играла, играет теперь и будет играть? В конце концов, она жестоко в этом раскается, когда ее проведут».
Луиза была женщиной, способной ясным, проницательным умом охватить положение вещей и, если нужно, действовать. На то она была дочерью ландграфини Каролины Гессен-Дармштадтской [35] , той «великой ландграфини», которой Фридрих Великий сделал надпись на могильном памятнике: «По роду женщина, по уму мужчина». Только Луиза была одна из тех натур, которые никогда не выступают напоказ со своими духовными и сердечными дарами, она была «звездой, светящей в темноте», как сказал о ней Кнебель. Среди блестящих женских личностей при веймарском дворе, а особенно рядом со своей умной свекровью, герцогиней Амалией, она всегда как бы терялась. И только почти уже на пороге старости обстоятельства заставили ее проявить свои скрытые качества.
Это случилось в то время, когда пушечный гром битвы при Иене поверг в страх и ужас весь Веймар, в то время, когда прекрасная королева Пруссии искала убежища в городе муз, но должна была оставить его, потому что французы стояли у порога. И тогда-то герцогиня Веймарская показала себя истинной немецкой принцессой.
Карл-Август уже много лет состоял на службе у Пруссии и в этой войне против Наполеона командовал передовым отрядом главной прусской армии. Тем, что он, как и герцог Ольденбургский, отказался вступить в рейнский союз и выставил в распоряжение Пруссии контингент войска, он навлек на себя весь гнев и немилость французского императора. Судьба его и его государства висела на волоске.
После несчастного для Пруссии результата битвы под Иеной веймарцы не без основания дрожали за предстоящую им судьбу. Сама герцогиня уже в августе, когда был основан рейнский союз, писала своему брату: «Мне собственно нужно было бы писать вам на бумаге с траурной каймой в знак нашего траура по поводу трагического конца германской конституции; но этот траур глубоко похоронен в моем сердце, так же, наверное, как и в вашем. Ваше политическое существование в данный момент пока еще не поколеблено… наше же, напротив, в высшей степени шатко, и наше положение вообще очень критическое. Французы у нашего порога или, выражаясь точнее, у границ Саксонии, не предвещают ничего доброго. Во всяком случае, не нужно терять мужества, хотя бы для этого были все поводы».
Может быть, когда Луиза писала эти строки, она не думала о том, что самые худшие ее предположения исполнятся так скоро. Слухи о близком вторжении всемогущего императора распространялись с быстротой молнии по улицам Веймара. Весь двор и жители находились в страшной панике. Уже после битвы при Заальфельде [36] многие из членов герцогской семьи уехали из Веймара. Все, кто могли бежать, бежали. Герцогиня Амалия, наследный принц и принцесса Каролина уехали из дворца 14 октября с первыми пушечными выстрелами, прогремевшими с поля битвы под Иеной. Они надеялись найти убежище в Касселе или в Брауншвейге. Вечером того же дня первые французские войска вторглись в Веймар и начали грабить все что попало.
И среди всеобщей паники перед вторжением ужасного неприятеля герцогиня Луиза оставалась одна в своем дворце, даже без всякой охраны. Небольшая кучка верных друзей окружала ее и в страхе и беспокойстве наблюдала вместе с ней из окон дворца все сцены ужаса, разыгравшиеся между орущими пьяными солдатами и добрыми бюргерами, защищавшими свое добро. Недалеко от дворца вспыхнул пожар и уничтожил почти на половине улицы целый ряд домов. Нужда была повсеместной, и съестных припасов невозможно было достать. Сама герцогиня и ее свита не имели самого необходимого, потому что все запасы из герцогских кладовых и погребов были отобраны для главной квартиры Наполеона. В течение почти двух суток герцогиня Веймарская не имела хлеба и едва достала только немного картофеля, чтобы подкормиться. Даже кухня и та была разграблена.
