Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп

В августе 1431 года недалеко от Гурне-ан-Брей произошло сражение между французами под командованием Буссака, Сентрая и Ла Ира и англичанами во главе с графом Арунделом [302]. Последнему удалось одержать победу. Это сражение получило название Битва пастуха (Bataille du Berger), поскольку французов сопровождал некий Гийом (ехавший на лошади боком, как женщины, и отмеченный стигматами, как святой Франциск), который утверждал, что получил "божественное откровение" взять в руки оружие ради "благородного королевства Франция". Своеобразный мужской вариант Жанны д'Арк. Рено де Шартр говорит о нем в письме к жителям Реймса, которое можно датировать примерно 1 июня 1431 года: "Не огорчайтесь из-за смерти Девы, она не слушала советов и делала все по своему усмотрению, Бог допустил ее печальную судьбу из-за ее гордости и пристрастия к богатым одеждам". Но как бы там ни было, добавил канцлер Карла VII, англичане и бургундцы в конечном итоге потерпят поражение, Бог не оставил его дело, поскольку явился еще один вдохновленный "пастух овец в горах Жеводана, в епархии Менде".

25 октября капитулировал Лувье. Англичане теперь могли с меньшим риском планировать проведение церемонии коронации не в Реймсе, который был практически недоступен, а в Париже.

30 ноября молодой король Генрих (5 декабря ему исполнилось 10 лет) в сопровождении армии из 3.000 человек вошел в Сен-Дени. 2 декабря он торжественно въехал в Париж. Зрелище было грандиозным, изысканным и проникнутым в развлекательных и пропагандистских целях ярким символизмом. Не случайно в архивах Лондонской ратуши хранится полное описание этого события. Приехав в Отель Сен-Поль, он увидел свою бабушку, вдовствующую королеву Изабеллу и почтительно ее поприветствовал. Охваченная эмоциями, старая королева закрыла лицо руками и разрыдалась. О ком или о чем она тогда думала? Однако, это событие, несомненно, стало для нее настоящей победой. Коронация состоялась в воскресенье 16 декабря в соборе Нотр-Дам.

Церемония, безусловно, была великолепной. Присутствовали все официальные представители власти, а на стенах собора красовались гербы Франции и Англии. Однако литургия коронации, протокол которой мы теперь имеем благодаря недавней находке [303], многим показалась следующей скорее "обычаям Англии, а не Франции". Антуан де Водемон, который претендовал на звание законного герцога Лотарингии, особенно после победы при Бюльневиле, был приглашен, но он не приехал, как и герцог Бургундский, о безразличии которого к судьбе парижане уже некоторое время говорили. Таким образом, Филиппу Доброму не пришлось приносить оммаж за свои владения, зависимые от короны Франции. И к тому же, не было ни святого елея, ни излечения от золотухи, ни пэров Франции, ни коллективного обожания. Епископ Парижа был недоволен тем, что службу проводил кардинал Бофорт. На следующий день состоялись рыцарские поединки. 21 декабря король Генрих председательствовал на заседании Парламента, произнеся несколько слов на английском языке, приглашая всех принести оммаж. Граф Стаффорд сделал это за графство Перш, которое было ему передано [304]. Затем, что было расценено как поспешный шаг, Генрих VI вернулся в Руан, а оттуда в Англию. Правда, коронация даром не прошла, но в то же время эта церемония еще больше затруднила отказ от претензий на французскую корону [305].

Отсутствие Филиппа Доброго не было случайностью. Имеется письмо от 12 декабря, в котором герцог оправдывается тем, что заключил перемирие с "Дофином" распространявшееся на все его владения, потому что война была слишком дорогой для него, слишком болезненна для его подданных и он должен был удовлетворить их жалобы. Все это предвещало плохое будущее для "союза двух корон".

Заговор против Ла Тремуя и его удаление от двора

В 1432 году и первые месяцы 1433 года обе стороны испытали череду успехов и неудач. "Таким образом, как вы могли слышать, произошло много битв по всему королевству Франции. В одно и тоже время французы отбирали города и крепости у англичан, а англичане и бургундцы у французов, и было больно смотреть на великое запустение, которое охватило это благородное королевство Франции из-за вражды двух королей" [306]. С суждением Жана де Ваврена согласуется мнение Ангеррана де Монстреле: "И тогда в большинстве областей Франции воцарилась великая погибель, как в добрых городах, так и в сельской местности. Сеньоры были очень разобщены и воевали один против другого. И если бы не Божья помощь, Церковь и правосудие были бы уничтожены. И поэтому бедные люди во многих отношениях проявляли сильное недовольство" [307].

Среди военных предприятий со стороне Карла VII следует упомянуть попытку захвата Руана, которая почти удалась (февраль 1432 года), взятие Шартра (2 апреля 1432 года) и снятие осады с Ланьи (10 августа 1432 года). Но все это, как писал Жан Жувенель дез Юрсен в 1433 году, произошло не благодаря "доблести и добродетели дворян" королевства, которые не сделали того, что должны были сделать по их "переназначению", а именно "служить королю и общественному благу", не благодаря молитвам церковников, а благодаря Богу, который "дал мужество небольшой компании доблестных людей, чтобы предпринять и сделать это по просьбе короля" [308].

В сентябре 1432 года Жорж де Ла Тремуй с помощью своего брата Жана де Ла Тремуя, сеньора де Жонвеля и племянника Гийома де Рошфора, как говорили, организовал заговор против герцога Бургундского и канцлера Ролена, что вызвало недовольство многих при французском дворе.

Вероятно, в результате кратковременного захвата англичанами Монтаржи, ответственность за который была возложена на него, Ла Тремуй, несмотря на свою осторожность, стал жертвой заговора, организованного Карлом дю Мэном, младшим братом Рене Анжуйского, и другими великими сеньорами. Жорж едва избежал смерти, но был вынужден скрываться от суда, а Карл VII снова стал лишь пассивным зрителем драмы. "Утверждалось, что это покушение было осуществлено по приказу Карла Анжуйского, шурина короля Франции, который постоянно находился при дворе и имел влияние большее, чем упомянутый сеньор де Ла Тремуй". Этот государственный переворот, в котором участвовала и королева Иоланда, не мог не вызвать резонанса, о чем свидетельствует хронограмма того времени: "La Tremoulle hors de court. AVgVsto LVCet procVL Inde TrIMoLIa pVLsVs [309]. В другом источнике говорится: "Сеньор Ла Тремуй был доставлен в Шинон ко двору короля Карла и арестован, а все влияние, которое он имел на короля, было утрачено" [310]. Филипп де Коммин в своих Мемуарах приводит Ла Тремуя в качестве примера опасности которую может представлять слуга для своего господина. Не в этом ли объяснение безразличия Карла VII к судьбе своего слишком влиятельного сановника?

Во время заседания Генеральных Штатов, которое состоялось в Туре в сентябре 1433 года в присутствии Карла Анжуйского, король через своего канцлера дал понять, что он "поддерживает" тех, кто участвовал в заговоре, а именно Жана де Бюи, Прежена де Коэтиви и Пьера де Брезе, "и принял их очень милостиво".

Так закончилось шестилетнее "царствование" Жоржа де Ла Тремуя, отмеченное коронацией короля, но также и ужасным затягиванием войны. В историографии этот человек имеет скверную репутацию: жирный, аморальный, бесчестный, интриган, жадный, заботящийся только о своем личном благе, а не об общественном благе королевства. Жорж был полной противоположностью образа доброго рыцаря или настоящего "слуги государства". Конкретную претензию предъявил Жан Шартье: накануне путешествия на коронацию Ла Тремуй отказался от мощного подкрепления, предложенного Ришмоном и другими сеньорами, хотя это было за их счет. "Говорили, что члены королевского Совета и другие были очень расстроены тем, что желающих выступить в поход оказалось так много". Приток добровольцев вызвал их недовольство. Однако многие утверждали, что если бы они приняли всех, кто пожелал участвовать, "они смогли бы легко вернуть все, чем владели англичане в королевстве Франция". Но они не осмеливались говорить об этом, "так как каждый ясно видел, что вина лежит на нем". Ла Тремуй был одним из тех "злонамеренных людей", которые имели "большое влияние и власть" над королем и держали его добрых слуг подальше от его особы [311]. Персеваль де Каньи также упрекает Ла Тремуя, а также Рено де Шартра и сеньора де Гокура, "которые в то время управляли королем и всеми военными делами", в том, что они осенью 1429 года отказали герцогу Алансонскому в просьбе взять с собой Деву "для вторжения в земли Нормандии в направлении границ Бретани и Мэна". Короче говоря, он считает, что Жанну д'Арк использовали неправильно. Из своей мелочности и властности Ла Тремуй препятствовал ее энтузиазму. Декан церкви Сент-Эккер (Святого Евхария) в Меце пошел еще дальше заявив: "В течение долгого

времени

ходили слухи, что она сразу же после коронации доброго короля Карла советовала ему двинуться на Париж, но сеньор по имени Ла Тремуй, который всем управлял, отказался от этого дела, поскольку, как говорили, он был не очень верен монсеньору королю, и завидовал успехам, которых она достигла" [312].