Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Осада Компьеня
Однако в 1430 году враги Карла VII имели в своем распоряжении значительные силы. По настоятельному приглашению своего дяди Бедфорда и его посланника Пьера Кошона, Генрих VI высадился в Кале 23 апреля 1430 года во главе армии, состоящей из семи графов, 1.352 латников и 5.593 лучников. Что касается Филиппа Доброго, которому Генрих VI передал таки графства Шампань и Бри (актом от 8 марта 1430 года), то с конца апреля он набрав, в основном из своих собственных вассалов и союзников, армию из нескольких тысяч человек, частично оплаченную двуединой монархией, предпринял осаду Компьеня. Успех этой операции должен был обезопасить Париж и позволить Филиппу начать завоевание пожалованного ему графства Шампань. В бургундской армии было много рыцарей недавно созданного герцогом Ордена Золотого руна, что означало, самый высокий приоритет проводимой операции [293]. На военном смотре, проходившем под стенами Компьеня 22 и 23 июня, было насчитано 3.132 бойца, разделенных на 19 неравных по численности рот: 9 рыцарей-баннеретов, 30 рыцарей-башелье, 1 оруженосец-баннерет, 720 оруженосцев, 2.359 лучников и арбалетчиков, 10 трубачей, 3 герольда.
Осада началась для герцога с большой удачи. 23 мая 1430 года, во время вылазки из города, бургундцами была взята в плен Жанна д'Арк. Филипп Добрый поспешил сообщить эту радостную новость всем кому мог, своим подданным, добрым городам Фландрии, герцогам Бретонскому и Савойскому и, конечно же, Генриху VI, а Жан де Люксембург отдельным письмом известил об этом своего брата Луи, епископа Теруана и канцлера "английской Франции".
Но на этом успехи бургундцев закончились. Первая причина этого заключается в том, что экспедиционный корпус, сопровождавший Генриха VI, возможно, использовался только для обеспечения безопасности короля (он вошел в Руан 29 июля 1430 года и оставался там более года) и обороны Нормандии. Тем не менее, на помощь герцогу Бургундскому был отправлен английский контингент. Вторая причина заключается в том, что Карл VII, поднаторевший в двуличии, по крайней мере, негласно разрешил своим капитанам продолжать действовать по собственной инициативе, и часто с таким успехом, что англо-бургундцы были вынуждены во многих местах перейти к обороне. Так, 22 апреля 1430 года король написал Амадею VIII, герцогу Савойскому, что согласен продлить перемирие с герцогом Бургундским, которое должно было закончиться 1 апреля, до 1 июня. Он признал, что его люди не передали Компьень Жану де Люксембургу, хотя он более или менее обязался это сделать. Но 6 мая, в связи с осадой Компьеня, королевским письмом жителям Реймса было запрещено принимать каких-либо посланников от "противника из Бургундии", который пользуясь перемирием и прикрываясь "проявлением доброй воли к достижению мира" пытается усыпить бдительность. 5 июня Карл VII написал жителям Реймса что он не оставит в беде Компьень и других своих "верных подданных" и вскоре "выйдет за пределы [Луары и даже Сены]" со всей своей мощью. В то же время он объявил, что Карл дю Мэн, младший брат Рене Анжуйского, включен в состав королевского Совета и назначен генерал-лейтенантом в Анжу и Мэне. Новое письмо в Реймс от 18 июля сообщало о скором и неизбежном прибытии короля. Но на самом деле, как мы уже видели, его путешествие благоразумно закончилось в Сансе.
В первых рядах защитников Компьеня находился капитан города Гийом де Флави, который, отказавшись "предать" или позволить себя подкупить, с помощью горожан организовал успешную оборону города, вплоть до снятия осады 25 октября. Граф Вандомский, маршал Буссак и Потон де Сентрай тоже внесли лепту этот благоприятный исход. Правда, Филиппа Доброго в какой-то момент отвлекло несвоевременное нападение льежцев на его графство Намюр, а с августа герцог вообще потерял интерес к осаде из-за смерти Филиппа де Сен-Поль, герцога Брабантского, наследство которого он хотел заполучить. В бургундском осадном лагере участилось дезертирство, к тому же были допущены серьезные тактические ошибки. Кроме того, Рене Анжуйский, герцог Барский и будущий герцог Лотарингский, в мае с помощью Арно Гийома де Барбазана успешно провел осаду принадлежавшего бургундцам города Шапп в Шампани. Барбазан, находившийся в плену в Шато-Гайар, был освобожден отрядом под командованием Ла Ира, а Карл VII, в феврале 1430 года, назначил его своим лейтенантом в Шампани, Ланнуа и Бри.
Битва при Антоне
Еще одной крупной неудачей Филиппа Доброго стало поражение его союзника Луи де Шалона, принца Оранского, в битве при Антоне 11 июня 1430 года, с французами под командованием Рауля де Гокура, Гумберта де Гроле и Родриго де Вильяндрандо. Если бы удача наоборот благоприятствовала принцу Оранскому, то Дофине и, возможно, даже город Лион для Карла VII могли быть потеряны. Хотя король лично и не имел к этой победе никакого отношения, верные сторонники снова сослужили ему "добрую службу".
10 августа 1430 года был заключен союз между Карлом VII и Фридрихом IV, герцогом Австрийским, ратифицированный в Сансе 15 сентября, и предусматривающий брак между одной из дочерей короля, Радегундой, родившейся в августе 1428 года, и старшим сыном герцога, Сигизмундом, родившимся 26 октября 1427 года. До свадьбы еще было время посмотреть, что из всего этого выйдет! 10 апреля 1431 года Фридрих передал послам французского короля письма с объявлением войны королю Англии и герцогу Бургундскому и обещанием прислать армию в 2.000 человек. В июне 1431 года Карл VII, в письме к Генеральным Штатам Лангедока собравшимся в Монпелье, сообщил о "предстоящем приезде в наше королевство нашего очень дорогого и любимого кузена и союзника герцога Австрийского с большой армией, для помощи и содействия в борьбе против наших врагов и мятежников" [294].
Попытка объяснения отказа Карла VII от Жанны д'Арк
Как можно объяснить, отношение Карла VII, или, скорее, полное отсутствие реакции, на то что попавшая в плен Жанна д'Арк в течение целого года находилась в тюрьме, вплоть до казни на костре 30 мая 1431 года? Здесь вспоминается знаменитая фраза Александра Дюма: "Есть услуги столь великие, что их можно оплатить только неблагодарностью". Если следовать хронике Персеваля де Каньи, то в марте 1430 года (день месяца в рукописи отсутствует, но мы знаем, что 28 числа того месяца она все еще находилась в Сюлли) Жанна, очень недовольная промедлением короля и его Совета, без их ведома и разрешения отправилась в Ланьи-сюр-Марн, "жители которого вели войну с англичанами из гарнизона Парижа и других мест", и продолжала с тем же пылом свою справедливую борьбу. Вполне вероятно, что если бы Жанна попросила отпустить ее, то ей бы отказали, поскольку, срок перемирия с Бургундией еще не истек. Однако нет никаких указаний на то, что между ее отъездом и роковой датой пленения 23 мая Карл VII как-либо дал понять, что она больше не в его милости. Он просто больше не видел в ней "посланницу Бога", поскольку после неудачи под Парижем ее пророчества перестали сбываться. Другими словами, "недоразумение" между ним и Девой имело психологические (столкновение двух противоположных характеров), политические (какой курс взять в отношении Бургундии), и, предположительно, теологические причины.
Известно, что Жанна д'Арк, находившаяся в течение нескольких месяцев под подозрением, была официально вызвана в Парижский Университет, чтобы предстать перед церковным трибуналом как вероятная еретичка. Очевидно, Карлу VII, как советовал ему поступить Жак Желю, архиепископ Амбрёна, следовало хотя бы попытаться выкупить ее ради избежания обвинений в неблагодарности. Но, совершенно очевидно, что он не предпринял никаких попыток сделать это, хотя пленитель Жанны, Жан де Люксембург, несомненно, был открыт для переговоров о как можно более высоком выкупе (10.000 франков, которые он получил от двуединой монархии, должно быть, очень его разочаровали). Также мог состояться обмен пленными (например на Толбота, захваченного в плен в битве при Пате и находившегося в тюрьме до 1432 года [295]). Точно так же Карл VII, у которого было достаточно времени, чтобы попросить Папу вмешаться и осудить неизбежную пристрастность трибунала в Руане, ничего не сделал во время этого долгого судебного процесса. Король должен был получить письмо Генриха VI от 28 июня 1431 года, в котором по пунктам излагалось все дело, в частности, отречение Жанны, ее заключение в тюрьму, отказ от этого отречения, приговор к смерти через сожжение, признание, что духи, которые, по ее словам, часто ей являлись, были "злыми и коварными", и, что обещание, которое они ей дали "было ложным". "Таким образом, она призналась упомянутому трибуналу, что была обманута" [296]. Не исключено, что эта версия Карла VII убедила, в отличие от многих, кто в его лагере или за его пределами с самого начала рассматривал процесс над Жанной не более чем политический спектакль.
