Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Но еще больше, чем письмо от 28 июня, которое пришло от непримиримого врага, короля как и клириков из его окружения, могло поколебать, обращение, составленное несколько недель спустя, Парижского Университета (таков был интеллектуальный престиж этого учреждения) к Папе, коллегии кардиналов и императору. Что же говорилось в этом обращении, возможно, написанном бакалавром теологии Тома де Курселем и доставленным из Париж в Руан в самом начале процесса Жаном де Ринелем, который участвовал в составлении обвинительного приговора? Не без оговорок оно обличало тех, кто хвастался тем, что получил откровения от Бога и святых, и кто выдает себя за Христа и пророка. Что было бы, если бы каждый мог свободно "притворяться, что ему открываются сверхъестественные откровения"? Так и произошло с женщиной по имени Жанна Дева. Протоколы судебного процесса над ней были представлены в Парижский Университет, который попросили высказать свое мнение по некоторым статьям, выдвинутым обвинением. Университет намеревался донести свое мнение до Папы Римского, намекая, что отречение Жанны, а затем возвращение к прежним глупостям, справедливо привело к ее осуждению как "еретика-рецидивиста". Но Университет на этом не остановился. Своим авторитетом он намеревался извлечь из этого события богословский урок: опасно верить в появившиеся "откровения", которые распространялись в "самом христианском королевстве" не только этой женщиной, но и некоторыми другими. Лучше соблюдать святые доктрины Церкви и прелатов, "чем верить басни суеверных женщин". "Ибо, если мы дошли до того, что прорицатели, ложно манипулирующие именем Бога, лучше принимаются народным легкомыслием", чем пасторы и доктора Церкви, религия погибнет, вера рухнет, Церковь будет растоптана ногами, а сатанинское беззаконие вскоре будет господствовать во всей вселенной" [297].
Как бы то ни было, Карл VII, несомненно, меньше потерял от смерти Жанны д'Арк, чем от поражения при Бюльневиле, 2 июля 1431 года, своего шурина Рене Анжуйского, взятого в плен его конкурентом Антуаном де Водемоном командовавшим бургундской армией, и от гибели одного из своих верных сторонников, Арно Гийома де Барбазана, тело которого позже было упокоено в аббатстве Сен-Дени. Один венецианец проживавший в Брюгге писал о "горькой скорби" Карла VII при известии о казни Жанны и его желании отомстить всем женщинам Англии, но это, скорее всего, чистая фантазия.
Хотя король и его окружение, как известно, отказались от Жанны д'Арк, они не отказались от дела за которое она выступала.
Недовольство герцога Бургундского
Давайте вернемся в прошлое. Очень уязвленный провалом осады Компьеня, которая стоила ему значительной части артиллерии, Филипп Добрый обвинил в неудаче своего английского союзника. Так, в письме, которое он отправил из Арраса 4 ноября 1430 года Генриху VI, своему племяннику и "очень благородному сеньору" (но не королю!), не без язвительности, говорится: «По Вашей большой просьбе я участвовал в Вашей войной во Франции. Я сделал то, что должен был сделать в соответствии с условиями договора [298] между мной и кардиналом Англии. В результате мои владения Бургундия и Пикардия были разорены врагом. Я осадил Компьень, тогда как мне казалось более целесообразным двинуться в сторону Крея и Лаонне. Вы должны были ежемесячно выделять на оплату моих людей под Компьенем 19.500 франков, плюс определенную сумму на содержание артиллерии. Теперь Вы задолжали мне за два месяца. Я уже несколько раз писал Вам об этом. Из-за отсутствия жалования началось дезертирство, поэтому невозможно было полностью окружить город. Несмотря на мои протесты, англичане под командованием графа Хантингдона ушли. Дело по наследованию герцогства Брабант на некоторое время отвлекло меня от осады. Но вот я снова здесь. Я отправлял письма в Ваши добрые города на другом берегу реки, чтобы они оказали сопротивление противостоящим им компаниям. И я отдал "общий приказ всем вассалам" прибыть в Корби к 10 ноября. Заплатите моим людям, которые находятся в Кале. Деньги, которые они получат, я использую для борьбы с Вашими врагами. Покажите свою силу, чтобы произвести на них впечатление. Вы должны действовать быстро, иначе Ваши добрые города будут потеряны. Инструкции для двух моих послов прилагаются. Положение бургундских владений шатко, враги им угрожают со всех сторон, кроме Савойи. Недавно Дофин (sic) заключил союз с герцогом Австрии, чтобы немцы начали войну против Бургундии, как только 11 ноября закончится перемирие».
Короче говоря, Филипп, похоже, серьезно опасался за Бургундию, поэтому и требовал, чтобы Бедфорд прислал ему английских лучников, оплаченных королем Генрихом.
Опасения герцога были вовсе не мнимыми, поскольку 7 ноября 1430 года, находясь в Вьерзоне, Карл VII приказал Ла Тремую отправиться к Осеру и другим городам Бургундии и назначил его своим лейтенантом на завоеванных силой оружия или иным способом территориях Осера, Везле и других городов, державших сторону англичан и других мятежников.
Около Рождества 1430 года в Шиноне состоялась ассамблея делегатов трех сословий — Реймса, Лаона, Шалона, Бове, Санлиса, Труа, Санса, Мелёна и Монтаржи с целью довести до короля жалобы его подданных и призвать его к активным действиям. Но тщетно, более того, одного из делегатов, знатного буржуа из Санлиса, некоторые из окружения Карла VII хотели бросить в реку, чтобы научить его уважению к королю [299].
Франция, Бретань и Анжу
Крупного французского наступления можно было ожидать весной 1431 года. Но этому не суждено было случиться. Король, который тогда проживал то в Шиноне, то в Сомюре, то в Пуатье, доверял вести войну своим капитанам и требовал верности от своих "добрых городов", за пределами которых люди жили в страданиях. Наиболее позитивным моментом стало сближение Анжуйского и Бретонского домов, скрепленное браком Иоланды, младшей дочери королевы Сицилии, и Франциска, старшего сына герцога Иоанна V (март 1431 года) [300]. Но дальше этого дело не пошло и герцог Бретонский старался не нарушать свой нейтралитет, к тому же, несмотря на некоторые попытки примирения, конфликт между Ла Тремуем и Ришмоном прекратить не удалось.
Коронация Генриха VI
В начале марта 1431 года во Францию прибыли новые английские подкрепления в количестве 2.000 человек. Готовилась коронация Генриха VI. Однако союз с герцогом Бургундским переживал не лучшие времена, о чем свидетельствует ответ, данный в Руане 28 мая 1431 года Большим Советом короля Генриха под председательством кардинала Бофорта, на многочисленные жалобы, особенно финансового характера, с которыми обратился Филипп Добрый. Чтобы успокоить герцога, ему сообщили, что после успешного завершения осады Лувье планируется отправить ему на помощь Жана де Люксембурга, который в то время служил английскому королю, и графов Стаффорда и Солсбери.
Победа при Бюльневиле, 2 июля 1431 года, принесшая Филиппу Доброму большое облегчение и дала еще и возможность закрепиться в Лотарингии [301]. Карл VII попытался смягчить последствия этого поражения распространив успокаивающее письмо, датированное 22 июля, в котором говорилось, что ущерб не так уж и велик, сеньор д'Альбре возьмет на себя общее командование, канцлер и маршал Буссак направятся к в Бове, герцог Алансонский, граф Вандомский и маршал де Ре также будут действовать по разработанному плану. Что касается Рауля де Гокура и Гумберта де Гроле, то они отправлены за помощью в Австрию.
