Валентина Малявина - Услышь меня, чистый сердцем
— Ехал Грека через реку…
А «дамы» все так же глядели на нас. Потом одной наскучило, она стала заниматься работой. И другая наклонилась, и третья, и остальные стали заниматься огородом.
— Лови!
Я прыгнула. Мы взялись за руки и пошли через огород в сторону забора, противоположную «страшной» проходной с солдатами.
— Только не оглядывайся, — попросил Саша.
А так хотелось оглянуться, и… я оглянулась!
На меня смотрела одна из «дам».
— Здравствуйте! — сказала я.
— Здравствуйте! — весело поприветствовала женщина.
— Какая же ты все-таки дурочка, Валюшка! — сетовал Саша.
Мы благополучно добрались до забора. Нашли оторванную досочку, проскользнули за забор, прикрыли его снова доской и побежали куда глаза глядят.
Все, спасены!
— По всей вероятности, это маленький военный городок, — решила я.
— Как наваждение! Солдаты, автоматы, — досадовал Саша.
Наконец мы вышли к шоссе. Я сняла кимоно и тут же у шоссе легла на халат, пока Саша ловил машину.
Машины проезжали; одна из них резко затормозила.
Приоткрылись дверцы, и наши дачные друзья высунулись из машины.
— Ну, где же вы? Куда вы подевались?
Я продолжала лежать у обочины.
Саша Кайдановский и Саша — хозяин дачи подхватили меня и посадили в машину.
И помчались мы в Новосибирск. Ведь вечером у меня был спектакль.
Гастроли проходили успешно. На всех спектаклях — аншлаги. Я любила спектакли: «Идиот», «Миллионерша», «Дамы и гусары», «Мещанин во дворянстве» и др., в которых с удовольствием играла.
У Саши хороших ролей по-прежнему не было.
Все время мы проводили вместе.
Любили гулять в большом и очень красивом парке, читать о Пушкине и его времени или сидеть на старинном ковре в номере Саши, дожидаясь Максима Дунаевского, — они вместе проживали.
Не было времени работать над новой инсценировкой по Пушкину, потому что Васенька Лановой играл почти каждый день.
В мой день рождения друзья устроили мне настоящий праздник. Маша Вертинская так красиво накрыла стол! Цветов — преогромное количество! Хорошо мне было. Этот день в Новосибирске очень памятен мне. А потом Саша пригласил меня в театральное общежитие, где жили его друзья. Было очень весело. Читали стихи. Саша пел свои знаменитые песни. Стихи были Языкова, Пушкина, Пастернака, Ахматовой, музыка Сашина. Мне очень нравилось, как он поет и играет на гитаре. Он пел несколько жестко, как, впрочем, и читал стихи, но именно через эту жесткость проступал весь его мужской характер и глубокий ум. Мы остались до утра в общежитии. Да, памятен мне этот день…
По приезде в Москву я рассказала Павлику о Саше. Павлик сказал мне:
— После потери доченьки ты заполнила вакуум Сашей. Все пройдет.
Больше мы не говорили на эту тему. Павлик уехал в Ялту снимать кино. Мы с Сашей жили в мастерской у Никиты Лавинского, потом снимали комнату на Воронцовской, что у метро «Таганская», потом жили в малюсенькой комнате на Арбате, рядом с Филипповской церковью, где меня крестили.
Саше пришлось уйти из нашего театра, он ушел во МХАТ к Олегу Ефремову, но вскоре ушел и оттуда.
Его стали приглашать сниматься в кино. Потом призвали в армию. Никита Михалков помог ему попасть в кавполк, что в Алабино, и пригласил сниматься в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих».
Съемки проходили в Грозном.
Я повстречалась с Толей Солоницыным, который тоже снимался у Никиты. Толя сказал: «Пожалуйста, приезжай в Грозный. Это необходимо. Саша очень нервничает. Ты ему нужна».
— Хорошо, — ответила я. — Когда ты летишь?
— Завтра.
— Я полечу с тобой.
Прилетаем в Грозный. Едем в гостиницу. Толя открывает дверь Сашиного номера. За столом спиной к двери сидит Саша и слушает Брамса. Он всегда брал напрокат проигрыватель, покупал пластинки и в свободное время слушал их.
Толя позвал его.
Саша, не поворачиваясь, поздоровался с Толей.
— Ты хоть повернись ко мне, — шутливо сказал Толя.
Саша повернулся и увидел меня. Он был очень эмоциональный, Саша Кайдановский. Многие считали его холодновато-рассудочным, но это не так. В глазах у Саши стояли слезы.
— Спасибо, Толя. Спасибо, — говорил он.
Толя нас оставил. А мы, не шевелясь, всматривались в друг друга.
Жара в Грозном необыкновенная. И как они снимаются в такую жару?
Во дворе баскетбольная площадка. Поутру и вечером Никита с командой играли в баскетбол. А мы с Сашей гуляли у озера и смотрели на огромный факел у горизонта. Факел упирался в седьмое небо. Даже страшновато было от такого огненного столба. Днем я ходила на рынок, покупала овощи, фрукты, зелень, очень вкусный сыр, замечательное вино.
У Саши, как всегда, много хороших книг, но он просил меня не читать, а слушать музыку. Хорошо было! Очень хорошо! Но надо уезжать. В театре много работы, в кино снималась, и на телевидении делали 4-серийный спектакль по Писемскому «Тысяча душ», где мы с Васей Лановым играли главные роли.
Трудно было расставаться с Сашей.
На аэродроме он просил меня:
— Еще раз скажи все Павлику и поживи пока у Веры Шур. Она будет рада тебе.
Я так и сделала. Но когда поехала к Вере, Павлик сказал, что проводит меня. Как всегда у Верочки, мы провели великолепный вечер. Какой чудесный муж у Веры — Витюша! Красивый! Умный! Талантливый! Вера и Витюша симпатизировали Павлику, и Павел чувствовал себя у них превосходно.
Я думала остаться у ребят, но Павел сказал:
— Ну что? Поехали домой?
Я не могла поставить Павлика в дурацкое положение и уехала с ним.
Павлик спросил меня:
— А как служит Саша?
Я сказала, что сначала ему было очень трудно, потому что все обмундирование было пропитано какими-то химикатами. Потом Никита помог ему перейти в кавполк в Алабино. Я ездила к нему. Он в солдатском обмундировании вместе со своей лошадкой Катей встретил меня. У Кати умные-преумные глаза. Саша сказал:
— Вы с ней похожи… — засмеялся и продолжил: — выражением глаз, понимаешь, взглядом, — и опять засмеялся.
Я заметила ему:
— Мне нравится наша схожесть. — И поцеловала Катю.
Нам разрешили встречу до отбоя, даже ужин принесли в какую-то небольшую теплую комнатку.
Вышли погулять. Морозно, но не холодно, и звезды — яркие-преяркие — гуляли с нами.
Павлик снова поинтересовался:
— А как вы в Ростове оказались?
— Саша поехал повидаться с родными. Поехал с сиамским котом Мифунэ. Он видел нашего кота Акиру Курасава и себе кота купил, назвал Мифунэ в честь знаменитого актера, которого почти во всех фильмах снимал Курасава.
