Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Вокруг — мучительная тишь…
Смотрю на небо бледной осени,
На выступы соседней крыши,
На зелень траурную сосен.

Там, за окном, тоска и лень,
А у меня — загадка давняя.
И медленно блуждают тени,
И ветер прикрывает ставни.

Сонны зданья тёмного Мадрида,
В лунном призраке — обман.
В парке, на скамье, тоской убитый,
Сын столетий — Дон-Жуан.

Веет безотчётное страданье
В жуткой бледности лица,
А в глазах — усталое блужданье,
Без начала и конца.

Шепчут струи белого фонтана,
Пахнут пряные цветы
Тёмная фигура Дон-Жуана
Раздвигает гибкие кусты.

Он цветов задумчивых касался
Злым движением руки,
И сжимали судорожно пальцы
Увядающие лепестки.

В них скрывалась горькая обида
В том, что было и цвело.
По туманным улицам Мадрида
Позабытое прошло.

Плотны зацелованные губы,
Брови сжаты ломаной чертой,
Тонкий профиль, сумрачный и грубый,
Веет жуткой немотой.

Он склонился к белому фонтану
В тёмной глубине аллей,
Где любил он видеть Донну-Анну,
Где любил мечтать о ней.

В пьяном, как вино, благоуханье,
В монотонной песне струй
Слышит он последнее прощанье
И последний поцелуй.

Гордый блеск блуждающего взора,
Горькая усмешка на губах…
Каменной улыбки командора
Вспомнил он зловещий страх.

Тихий ропот белого фонтана…
Что-то шепчущая темнота….
Где теперь ты, где ты, Донна-Анна,
Отлетевшая мечта?

Тонкий месяц, молодой и стройный,
Над старинным замком встал.
Дон-Жуан, бессмертный, беспокойный,
Не нашедший идеал.

Неба потемневшего завеса
Отражала белые цветы.
Образ милой, ласковой Инессы
Выплывал из темноты.

Страстные, призывные объятья,
Предназначенность пути.
Грубо зацелованного счастья
Не вернуть и не найти.

Вечный бред бессмертного скитальца,
Вечное исканье красоты…
Нервно-шевелящиеся пальцы
Мяли белые цветы.

Билась в нём назойливая мука,
Хмурилась упрямо бровь…
Поцелуи, женственные руки.
Быстро проходящая любовь.

И прошли года, прошли столетья.
Та же ночь и та же тишь…
Дон-Жуан, ты можешь ли ответить?
Дон-Жуан, молчишь?

Он молчит, не даст ответа,
Он, кто верил и искал…
Дон-Жуан, бессмертный и воспетый,
Не нашедший идеал.

Всенощная шла в пустом бараке,
Силуэты в сумраке окна…
Тонкий свет, недвижный и неяркий,
На дорогу пролила луна.

Доносилось медленное пенье,
Как всегда звучащее тоской.
Были ярки белые каменья
Под холодной, скользкою луной.

Тишина, о чём-то вспоминая,
Потонула в лунной глубине.
Отчего — я и сама не знаю —
Стало грустно и тоскливо мне?

Опять мне грустно и опять мне жаль
Каких-то дней затерянные миги.
Красивая, бессильная печаль
Блуждает на листах раскрытой книги.

Я закрываю медленно глаза,
Мне стало душно, стало как-то тесно,
В полубреду я слышу голоса:
То плачет ветер, плачут чьи-то песни.

Мне скучно и мучительно одной,
В глухой, ещё не названной тревоге.
Я открываю дверь и под луной
Сверкают ярко белые дороги.

Упал прозрачно-тонкий свет луны
На белые облупленные стены,
А на столе — печальны и нежны,
Красиво увядают цикломены.

Неясная, нетронутая грусть
Упала на недвижные ресницы.
Я тихо повторяла наизусть
Стихов любимых быстрые страницы.

Передо мной раскрытая тетрадь…
А за стеной тоскливо плачет ветер.
Закрыв глаза, я молча стала ждать,
Чего-то ждать, во что-то тайно верить.

Я хочу быть мечтою,
Быть одной в целом свете,
Загореться с зарёю
И с зарёй догореть.

Быть мгновенною грёзой,
Быть свободной, как ветер.
На заре бледно-розовой
Не желать и не верить.

Но, сверкнув неумело,
Вдруг померкнули крылья.
И во мглу отлетела я,
В тихий омут бессилья!

И коснулась случайно
Солнце синего платья…
Не жалей, что нечаянно
Я сгорела в закате.

Из былей, небылиц и снов
Вечер сплетал игру,
И были тусклы и темны
Свечи в сумраке окна,
Звучала ночь, звучала даль,
Тучи таяли, как сны.
Плеча коснулся моего
Луч, скользящий на стене.

Было, пело, уходило
В золотом полубреду.
Что-то тихо и уныло
Уплывало в пустоту.

Солнце, солнце, луч заката
Над недвижной дымкой гор…
Вечер тихий и крылатый
Крылья в небе распростёр.

Было, билось, отцветало,
За моей стеной молчит…
Солнце в небе разбросало
Ярко-красные лучи.

Солнце, небо, луч игривый,
Ускользающий во тьму.
Сердце тихо, боязливо
Повинуется уму.

Ум какой-то цепью сдавлен,
Сонно шевелится мгла…
Сквозь притворенные ставни
Ночь пришла и унесла…