Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
Хотя они очевидны.
Я их даже приводить не буду, настолько это ясно даже женщинам, живущим в далеких странах без мужа, детей и родителей.
Потому что свободомыслие, которое мы все здесь развели, более недопустимо и бредущий к власти Ольшанский наверняка уменьшит его разнообразие с помощью подручных средств, если мы не поймем этого сами.
Швеция на горизонте
15 мая
Вчера подали документы на шведские визы: Лена, Горчев и я.
23 мая на острове Готланд в городе Висбю будет торжественно отпразднована 10-я годовщина открытия Балтийского центра писателей и переводчиков. Его создание явилось следствием знаменитого круиза «Волны Балтики», в котором принимали участие более 300 писателей из всех балтийских стран. Тогда в течение 17 дней на теплоходе «Константин Симонов» мы обошли все море, задерживаясь в пунктах остановки на 1–2 дня.
В начале марта 1992 года на приеме у губернатора острова была подана идея создания такого Центра, а через год мы его уже открывали. Это что-то типа Дома творчества для писателей стран Балтики.
Поскольку я был одним из организаторов этого круиза и директором его на борту теплохода, меня и пригласили с женой в составе питерской делегации (там еще Валерий Попов как новый председатель и Илья Фоняков как и.о. председателя до него). Под обещание сваять панно на тему круиза удалось получить приглашение на Горчева. Сейчас он этот плакат ваяет размерами 1 × 2 м.
Ожидается присутствие шведских короля и королевы. Так, по крайней мере, обещал мой друг Петер Курман, тогдашний президент Шведского союза писателей и организатор круиза с шведской стороны. (Слева внизу карты два лого – Арс Балтика, международная организация, которая спонсировала круиз, отвалив 150 тысяч долларов, и Балтийский Путь (Baltic Way) – акционерное общество, занимавшееся фрахтом теплохода, его я создал тогда и возглавил.:-)
Мы на Готланде!
24 мая
Не забуду выражения лица капитана пограничной службы, когда он читал аннотацию Фрая к книжке Горчева «Сволочи». Книжка была выдана для дополнительной идентификации автора, потому что голубой казахстанский паспорт Горчева, принявший форму его жопы от долгого ношения в заднем кармане брюк, имел к тому же вполне оторванную фотку. Погранцам это не нравилось.
– Мда, – сказал капитан, прочитав аннотацию. – От мании величия не умрете.
И унес паспорт подполковнику.
А в аннотации, напомню, написано, что Горчев – самый Лучший на Земле Человек, что, конечно, является чудовищным преувеличением.
Через десять минут Горчев был вызван к подполковнику. Меня не пустили. Еще через полчаса Горчев вышел, сжимая в руках паспорт. Штамп был поставлен. Горчева выпустили.
Его спрашивали обо всем, включая, что он пишет. Между прочим, питерская милиция тоже всегда этим интересуется.
Финские погранцы оказались неоригинальны. Они тоже отвели Горчева в специально обустроенное помещение и держали там минут двадцать, снимая копии со всех его документов, включая членский билет Союза писателей. Собственно, других и не было, водительских прав у Горчева нет.
Наконец и здесь впустили.
На радостях в магазине Дьюти фри были куплены 3 коробки пива «Лапин Культа» по 24 баночки в коробке, которые уже кончаются, ибо пиво перемещается из баночек в унитаз сквозь Горчева практически непрерывной струей.
А дальше гонка на машине до Хельсинки, паром «Силья Лайн», Стокгольм, еще один корабль – и в 21 час мы здесь практически с корабля на бал – на банкет, где присутствовало человек 200 из всех стран региона. Нашими соседями за столом оказались литовцы, которые во время перекуров ностальгически вспоминали с тем же Горчевым службу в «русской», как они ее называли, армии.
Приятная неожиданность – русифицированный комп в библиотеке и прекрасное поведение автомашинки «Вольво», за которое ей большое человеческое спасибо.
VIP (Александр Сокуров)
1 июня
В связи со вчерашним показом по ТВ «Русского ковчега», кусочек которого я застал, вернувшись из заграниц вечером, но досматривать все равно не стал, вспомнилась практически единственная встреча с моим двойным тезкой.
Она могла состояться значительно раньше – на студийном показе фильма «Скорбное бесчувствие», куда А. Н. сам меня пригласил, позвонив по телефону. Я пришел в просмотровый зальчик «Ленфильма», куда набилось человек 50–70, и посмотрел фильм, после чего незаметно скрылся, испытывая перед Сокуровым страшное неудобство, поскольку ничего восторженного и просто хорошего про фильм сказать не мог, а плохого не хотел.
После этого Сокуров больше меня на просмотры не приглашал.
Встреча же состоялась незапланированно. Однажды меня пригласили выступить перед читателями в ДК им. Ленсовета. Это было обычным в те времена, я выступал не реже одного раза в неделю, пока вообще не отказался, поскольку эти встречи уже не несли чего-то нового, а работе мешали.
В тот раз я пришел в ДК, явился к устроителям и только там узнал, что выступающих на самом деле будет двое – Сокуров и я. Это был такой сюрприз устроителей – для меня и Сокурова. Они почему-то посчитали, что так будет оригинальнее.
И совершенно не ошиблись.
Зал был полон (не тот, большой, конечно, а где-то на третьем этаже, мест на 200), нас с тезкой разместили на сцене за небольшим столиком, и мы начали общение с народом. Поначалу каждый рассказал о себе, а потом мы отвечали на вопросы. Их задавали то Сокурову, то мне, в то время рейтинги нашей питерской популярности не очень отличались.
И тут выяснилось, что невозможно установить общую атмосферу встречи, когда выступают два таких разных человека. Я обычно, выступая перед читателями, все же пытаюсь их немного развеселить. Иногда это даже получается. Но Сокуров был предельно серьезен, я бы сказал даже – мрачно-серьезен, поэтому мои шуточки выглядели чрезвычайно неуместно, будто вдруг клоуна выпустили на сцену в шекспировской трагедии. Я это сам почувствовал, и мне стало как-то жутко неудобно. Но рассказывать о своих книгах в сокуровском ключе чрезвычайной серьезности и всечеловеческого трагизма я просто не умею. Да и не выдерживают они испытания трагизмом.
Поэтому я мучался, а Сокуров, по-моему, нет. Он был углублен в себя.
И только когда в последней записке кто-то из слушателей задал вопрос: «А не хотели бы вы поработать вместе как сценарист и режиссер?» – я от души рассмеялся, представив себе эту картину. А. Н. и тут остался серьезен и сказал почему бы нет типа. Но это просто была дань вежливости.
Потом показали два документальных фильма Сокурова, которые мне понравились больше «Скорбного бесчуствия», а уже после вечера мы прошлись с ним по Каменноостровскому проспекту, нам было по пути, и, помнится, поговорили вполне по-человечески. Во всяком случае, маска трагика сошла с сокуровского лица, и он предстал более живым и простым.
