Питер Спенн - За 7 лет от нищего до мультимиллионера. Магия богатства
ГЛАВА 22
В которой я обнаруживаю, что стал миллионером
— Приезжай на выходные ко мне на ферму, подсчитаем твои богатства, — предложил мой богатый друг.
Я не мог дождаться этого момента. Не только потому, что никогда раньше не был у него на «ферме» — так он называл свои конюшни, — я не сомневался, что это будет сплошное удовольствие. Главное — потому что я сдержал обещание и не подсчитывал свое богатство. Разумеется, представлял, что неплохо поработал, но в цифрах я не выражал свои успехи.
Я вооружился всеми заявлениями в банк о предоставлении ссуд, свидетельствами об оценке и арендными документами, и мне не терпелось узнать, как близко я подошел к своей цели стать миллионером.
— Мы полетим, — объявил мой богатый друг.
— Каким рейсом? — спросил я.
— Мы полетим на собственном самолете.
Это как-то смутило меня, и я подумал, что лучше задавать более безопасные вопросы.
— Сколько времени это займет?
— Это зависит от того, каким самолетом мы воспользуемся, — ответил мой богатый друг с едва заметной иронией в голосе.
В детстве я хотел быть пилотом морской авиации, и, хотя я не мог им стать, потому что должен был носить очки, я любил все, что было связано с авиацией, и мечтал о том, что когда-нибудь у меня будет собственный самолет.
Я подъехал к самой парковке перед ангаром и прошел прямо к самолету. Он был гладкий и роскошный. Ведущие края крыльев сверкали на солнце, и, как только я опустился в кожаное кресло и пристегнул ремень, дверь за мной захлопнулась, и мы сразу же взлетели.
Хорошенькая стюардесса принесла мне еду — вкуснейшее блюдо морепродуктов — и взбила подушку у меня за спиной, чтобы короткий полет до конюшен моего богатого друга был еще приятнее.
«Я хочу такой же, — думал я. — Никаких тебе регистрации, ограничений багажа, времени, потраченного в переполненных залах ожидания рейса, который обязательно задержится, и никакой кормежки, тысячу раз разогретой равнодушными стюардессами».
Самолет коснулся колесами частной посадочной полосы неподалеку от имения моего богатого друга. Я увидел белую ограду и современные здания, спланированные таким образом, чтобы слиться в одно целое со зданиями девятнадцатого века, построенными из песчаника, — изначально предназначенными под жилище.
Было ясно, что в это имение были вложены огромные деньги. Мощная система для полива разбрызгивала воду над ярко-зелеными, ювелирно подстриженными пастбищами, по которым свободно носились роскошные лошади всех мастей.
Огромное поле для поло с прилегающими трибунами для публики служило местом, где дети из соседних домов знакомились с конным спортом, и очень серьезно знакомились. С трибун доносились крики приветствий, когда забивали очередное очко.
Из всех владений моего богатого друга это, безусловно, было самым впечатляющим.
— Ты остановишься в домике для гостей, — сказал он. — Я отвезу тебя.
Мы запрыгнули в джип, на вид до того старый и дребезжащий, что я был наполовину уверен, что придется снова вылезать и толкать его, чтобы вообще сдвинуться с места.
Когда мы подъехали к территории, я увидел основное здание — двухэтажный особняк в геор-гианском стиле, безукоризненно отреставрированный, но не такой большой, как я ожидал. У крыльца какой-то человек подметал ступеньки.
— Это Грег, — пояснил мой богатый друг. — Он позаботится о тебе, пока ты будешь гостить у нас.
Мой богатый друг провел меня по дому. Комнаты были богато украшены предметами антиквариата, картинами. Все было отделано резным деревом. Для тех, кто любит старые дома так, как люблю их я, наслаждением было бы любоваться прекрасно отреставрированными деталями интерьера: золотой чеканкой ручной работы, подлинными черно-белыми изразцами и великолепным круглым обеденным столом Викторианской эпохи, за которым свободно разместились бы восемь человек
В доме было пять спален и кабинет. Он был прекрасно убран, без сомнения, благодаря вниманию Грега, но выглядел каким-то необжитым.
— Ух, замечательно! — с восхищением сказал я, когда осмотр был закончен. — Только я как-то думал, что сам дом будет побольше.
— А что, ты сам ожидаешь гостей?
И тут только я понял, что это не был хозяйский дом — это был коттедж для гостей!
— Сам дом расположен с другой стороны холма. Пойдем, сейчас время ужинать.
Вот это был дом! Двенадцать спален, внутри бассейн, сауна и джакузи с минеральной водой, бильярдная, крылья дома отведены для гостей и детей, комнаты для прислуги, чудовищных размеров кухня и, в качестве основного блюда, зал для балов — своего рода людской улей.
— У нас сегодня небольшой прием по случаю дня рождения. Я очень надеюсь, что ты взял с собой смокинг.
У меня вообще не было смокинга!
Следующие два дня в доме царила праздничная атмосфера, и, хотя мне не терпелось «заняться арифметикой» собственного богатства, мой богатый друг не имел ни времени, ни склонности сидеть со мной за расчетами, поэтому я угомонился и полностью погрузился в атмосферу праздника.
Список гостей для «небольшого приема» состоял примерно из 300 человек Еда, напитки, развлечения лились рекой. Те гости, что полностью истощили свои силы, либо отправлялись домой, либо оставались ночевать в многочисленных коттеджах, разбросанных тут и там по территории имения. Дети спали в одном большом зале, носившем название «конюшня темной лошадки». Я страшно им завидовал, потому что был слишком стар уже, чтобы участвовать в самом, наверное, замечательном празднике в пижамах!
Воскресный ленч проходил уже в спокойной обстановке, присутствовали только члены семьи и близкие друзья. И все-таки около сорока человек разместились за длинным сосновым столом, накрытым в тени перечного дерева.
«Вот это жизнь», — говорил я себе. И в ту же секунду осознал, что дело не только в деньгах, хотя, конечно, окружение для барбекю было сказочное. Но потом я подумал, что окружение на самом деле было не так уж важно. Самое важное, что все были рады быть вместе и развлекаться. Такое могло происходить в этом многомиллионном имении, а могло и в местном парке.
Мне пришло в голову тогда, что люди сегодня слишком заняты своими попытками увеличить доходы, они забывают, что такое простые радости, что значит просто быть с людьми, которых любишь и которые любят тебя, и радоваться жизни в атмосфере праздника, когда последнее, что может прийти в голову человеку, — это работа.
Я заснул в шезлонге на веранде, глядя на детей, из которых не все были маленькие. Они играли в мяч на лужайке перед домом.
