Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд
Несколько сольных концертов Высоцкий дал в переполненном клубе «Строитель», а спектакли «Таганки» с успехом проходили в Доме профсоюзов.
Гостеприимные грузины зазывали Высоцкого к себе. Приятно и необыкновенно интересно было у Сергея Параджанова, который пригласил к себе в дом на улице Котэ Месхи весь театр. «Вино лилось рекой, песни струились, балконы ломились от фруктов... С Высоцким у него была отдельная встреча», — вспоминал В.Смехов.
Высоцкий был приглашен также к народной артистке СССР Верико Ивлиановне Анджапаридзе (критики включали актрису в десятку лучших трагедийных актрис XX века) по случаю присвоения ей звания Героя Соцтруда. Высоцкий, увидев десятки магнитофонов, подготовленных к записи его песен, ушел с половины вечера.
21 сентября в номер гостиницы «Аджария», где проживал Высоцкий, пришел тбилисский фотограф Алик Сааков. Он сделал несколько снимков Высоцкого и присутствующих в номере В.Золотухина и Л.Филатова. На фотографиях явно видно, что у Высоцкого плохое настроение. Один из снимков Саакова будет главным на траурной церемонии поэта...
Второй повод для плохого настроения — Высоцкий узнает о последствиях гастролей в Ижевске и об аресте группы Кондакова.
В Тбилиси вслед за театром приехал следователь из Ижевска, чтобы допросить Высоцкого и Янкловича. Допрос состоялся 25 сентября в гостинице «Аджария». Следователем оказался молодой и тогда мало кому известный Михаил Воробьев (впоследствии 1-й заместитель министра МВД Удмуртской республики). Высоцкий прекрасно понимал, что раз его фамилия фигурирует в материалах дела, то протокол с его показаниями должен там присутствовать.
Из протокола допроса: «Перед поездкой в Удмуртию со мной никакого разговора о выплате мне дополнительного вознаграждения не было. Мне зачитаны показания Абаева, где он говорит, что в Глазове он вместе с Янкловичем передал мне 5000 рублей. Я никаких денег от него не получал... Думаю, что он и другие обвиняемые по делу просто хотят облегчить свою участь, сыграть на моем имени, его популярности».
Следователь высказал предположение, что Высоцкий на процессе будет выступать только как свидетель. Но ему очень не хотелось присутствовать там даже в качестве свидетеля.
— Ты понимаешь, — говорил он следователю, — вот буквально заканчиваются мои съемки в фильме «Место встречи изменить нельзя», где я сыграл роль следователя. Как же я, сыгравший такую роль, окажусь в судебном заседании в противоположной роли?..
При расставании следователь показал фотографию фрагментов переписки администраторов Шиманского и Абаева на стенках тюремного прогулочного дворика: «Вали все на Высоцкого. Он тебя вытащит».
В Тбилиси Высоцкого случайно находит Генрих Падва.
Это в конце 80-х годов Г.Падва станет человеком адвокатской элиты, вице-президентом Международного союза адвокатов, имеющим громкую славу и известные на всю страну дела: ГКПЧ, дело Д.Якубовского, убийство Александра Меня, дела олигархов от ЮКОСа... А тогда, в 1979 году, Падва только недавно объявился в Москве, имея за собой большую провинциальную практику: защищал бытовых убийц, мелких воришек, хулиганов, вступался за «социально чуждых» спекулянтов...
Г.Падва вместе со своим товарищем путешествовал на автомобиле по Закавказью. Они приехали в Тбилиси как раз во время гастролей «Таганки». Адвокат, узнав о гастролях, стал разыскивать Янкловича и Высоцкого, которых до этого уже хорошо знал. Их еще в Москве познакомил В.Абдулов.
На ловца и зверь:
— Ну, туда-растуда! Вот это да! Это же чудеса! Мы с Валерием идем и решаем: где бы нам найти Генриха — и вдруг ты!
— А что такое?
— Да понимаешь, вчера прилетел следователь из Ижевска...
Высоцкий с Янкловичем рассказывают адвокату суть дела и уговаривают взять на себя защиту главного обвиняемого Кондакова.
Г.Падва: «Да, вот что меня еще поразило в Тбилиси... Володя, когда мне все это рассказывал, то очень беспокоился и за Кондакова, и за Любимова, и за Янкловича. В общем, я понял, что он больше озабочен судьбой других, чем своей собственной. Володя говорил, что все надо хорошо продумать, чем он сам может помочь, кто еще может вмешаться, что могу сделать я... Говорил очень заинтересованно, очень активно и очень, скажем так, альтруистически».
Высоцкий особенно переживал, что и Любимова будут допрашивать, потому что тот тоже получал деньги — 1200 рублей — за постановку спектакля «В поисках жанра» на сцене Дворца спорта в Ижевске. Но Любимову сейчас не до этого — он отправил свою Каталин в Будапешт, и она вот-вот должна родить. Из Тбилиси трудно связаться по телефону с Будапештом, и Высоцкий по своим каналам помогает Любимову дозвониться. 25 сентября Каталин родила сына. Счастливому отцу через пять дней исполнилось 62 года...
Из Тбилиси Высоцкий вырвался на пару дней в Пятигорск, к своим друзьям — Вадиму и Римме Тумановым. Римма Васильевна в то время работала диктором Пятигорского телевидения. Она уговорила Высоцкого выступить с короткой программой или интервью. Тот согласился, но поставил условие — собеседник должен быть не очень глупым. Высоцкому стали противны интервьюеры, обычно использующие два стандартных приема: первый — запанибрата, второй — восторженное «Ах!», стоя на коленях. Высоцкий же предполагал профессиональный разговор уважающих друг друга интеллигентных людей.
14 сентября интервью брал Валерий Перевозчиков, который, чтобы не казаться глупым, взял за основу вопросы из «анкеты самопризнаний» семьи Ф.Достоевского. Вопросы были самые разные — о жизни, о песнях, о пристрастиях и взглядах... Высоцкий отвечал подробно и, как показалось Перевозчикову, даже с удовольствием. «Больше всего меня поразило то, — вспоминал интервьюер, — как Высоцкий работал перед телевизионной камерой периферийной студии. Было впечатление, что его снимает, по крайней мере, «Евровидение». Он давал интервью вечности...»
Тогда он очень точно сформулировал главный вопрос, который он хотел бы задать самому себе: «Сколько мне осталось лет, месяцев, дней и часов творчества? — вот какой я хотел бы задать себе вопрос... Вернее, знать на него ответ». Теперь мы знаем этот ответ — Высоцкому оставалось десять месяцев и десять дней...
Передача вышла в эфир 8 октября 1979 года по второй программе Пятигорского телевидения. Летом 1980 года видеозапись интервью была стерта. На студии было обычным делом использовать записанную пленку под следующую передачу.
