Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд
Купить такой автомобиль было непросто даже для Серуша — надо ждать некоторое время. Но желание было так велико и просьба так настырна, что Серуш сдался и машину продал. У Высоцкого в то время было подписанное заместителем министра внешней торговли разрешение на беспошлинный ввоз автомобиля в Союз без права дальнейшей продажи.
Вспоминает сын Янкловича — Илья Порошин: «Высоцкий очень гордился своими машинами. Показывал, как все кнопки на дверях одновременно открываются-закрываются движением ключа, — а люк на крыше, а самонастраивающийся приемник?! По тем временам чудеса пещеры 40 разбойников просто меркли в сравнении с таким автомобилем».
Любовь к автомобилям началась еще в пору «германского детства», когда отец — майор Семен Высоцкий — имел в своем распоряжении огромный 12-цилиндровый «майбах». На таких комфортных кабриолетах разъезжала лишь верхушка рейха.
17 ноября Анатолию Федотову исполняется 40 лет. К юбилею друга и спасателя Высоцкий привез дорогие напитки из «Березки» и помог «выбить» трехкомнатную квартиру. Это было очень сложно, но теперешний статус Высоцкого позволял открывать двери любых кабинетов. На этот раз это был кабинет заместителя председателя Моссовета...
25 ноября Высоцкий вместе с Оксаной присутствуют на открытии чемпионата Москвы по каратэ. Каратэ в СССР вышло из подполья!
Осенью 79-го года на новое предложение И.Шевцова написать песни для фильма по повести А.Козачинского «Зеленый фургон» Высоцкий не только не отказывается, а неожиданно выдвигает свое контрпредложение:
— Почему только песни?! Я с удовольствием и снял бы картину.
— Как?! Режиссером-постановщиком?
— Ну да! Я эту книжку знаю. Люблю...
Ему хотелось, наконец, стать хозяином положения, когда ни другой режиссер, ни другой композитор не будут коверкать его собственный замысел.
Выбрасывание песен, искажение смысла чужой музыкой всегда ранили Высоцкого: «Получается интересная вещь: мне приходится сталкиваться с профессиональными режиссерами и композиторами, которые предлагают различные изменения и переработки. Привязываю свои стихи к какому-нибудь моменту, но вдруг они не подходят ни по времени, ни по содержанию. Пишу новый текст, сокращаю, подгоняю. Вдруг писать музыку приглашают профессионального композитора. В результате получается не хуже, но совсем не то, чего добивался я. Переходим к исполнению — сталкивается режиссура и автор. Предлагают совершенно иное прочтение, а трагизм затушевывают. Мое личное восприятие и выражение отдельных моментов постановок во многих случаях сглаживаются, исчезают. Что делать? Самому писать песни для кино, самому писать сценарии, самому сниматься, — как Шукшин? Наверное, придется!»
10 декабря Высоцкий в телефонном разговоре с директором Одесской киностудии дал согласие снимать «Зеленый фургон». По сути, предполагалось сделать ремейк, т. к. «Зеленый фургон» уже был поставлен в Одессе в 59-м году. Однако режиссер Генрих Габай выехал на постоянное место жительства за границу, и, как обычно бывало в таких случаях, тот фильм закинули «на нары».
В конце декабря Шевцов почти ежедневно приходит к Высоцкому для обсуждения сценария. И.Шевцов: «Вечером я приезжал к нему на Малую Грузинскую. У Володи всегда были люди. Всегда шум, гам. Он то играл спектакли, то уезжал на концерт, а потом, наговорившись, накричавшись вдоволь, все понемногу расходились, и мы начинали работать. Уже наступала поздняя ночь».
Для фильма в начале 80-го года он написал три песни и приступил к режиссерской разработке сценария. Ему хотелось, чтобы в этом фильме работали люди близкие и интересные, чтобы всех объединяло одно общее дело. Предполагалось, что фильм будет трехсерийным. Художественным руководителем согласился быть Г.Полока, художником Высоцкому хотелось видеть Д.Боровского, вторым режиссером — В.Янкловича, оператор — Ю.Клименко. Начал подбирать актеров с обязательным участием Максаковой, Садальского, Бортника и Губенко... Он даже наметил место для натурных съемок — в Санжейке Одесской области, расположенной между Ильичевском и Каролино-Бугазом. Здесь он бывал много раз и на съемках, и на отдыхе.
В декабре Высоцкому в театре был предоставлен отпуск без содержания сроком на две недели для лечения за границей.
2 декабря 1979 года В.Золотухин записывает в дневнике: «Высоцкий занял 2500 рублей. Володька улетел сегодня на Таити к Марине».
Действительно, Марина, приехавшая на Таити вместе с детьми на свадьбу своего бывшего мужа, ждала там Высоцкого. Жан-Клод Бруйе женится в очередной раз. Но до Таити Высоцкий не долетел, сославшись на то, что не получил визу. Неделю отпуска он проводит в Лос-Анджелесе у Майкла Миша — певца и композитора — в доме на берегу океана. Летом прошлого года Майкл гостил у Высоцкого в Москве, теперь — ответный визит. Они оба больны одной болезнью: оба пробуют «соскочить с иглы», но болезнь зашла уже слишком далеко.
На обратном пути, в Париже, Высоцкий не застает дома Шемякина и оставляет ему записку: «Конец «Охоты на волков» — это посвящено Михаилу Шемякину. И я придумал эту песню из-за него. «Купола» — этим я тоже обязан ему. Это для него. И самая серьезная моя песня «Я был и слаб, и уязвим»! Миша! Это ты дал мне эту идею. Люблю тебя. Потому что люблю настоящих друзей.
Мишенька! Я хотел бы жить здесь из-за того, что ты здесь!
Высоцкий».
15 декабря в театре «Преступление и наказание». После спектакля в гримерную к Высоцкому пришел С.Юрский. Благодарил за хорошую игру. В искренности коллеги Высоцкий не сомневался.
Как это обычно бывает у актеров, Высоцкого часто фотографировали. Большинство фотографий — любительские во время концертов, бытовые... Но часто его снимали и профессионалы — для фотопроб, в театре во время репетиций и спектаклей — в самой различной обстановке. Обладателем самой богатой и уникальной фототеки Высоцкого стал фотохудожник Валерий Плотников. Он снимал Высоцкого на протяжении 13 лет — с 1967 года и до последней дороги поэта на Ваганьковское кладбище.
Одна из фотографий В.Плотникова, запечатлевшая еще одно мгновение жизни Высоцкого, уникальна местом съемки и людьми, попавшими в объектив. В Москве на Поварской — тогда улице Воровского — в огромном доходном доме, на его многоярусном чердаке располагалась мастерская Бориса Мессерера. Помещение было хорошо освещено сквозь слуховые окна под самой крышей, при мастерской имелась еще жилая комната, кухонька и душевая кабина. В мастерской художника повсюду стояло множество старинных граммофонов с огромными раструбами — потом эта собиравшаяся годами коллекция перекочевала на его полотна и стала главным сюжетом в оформлении альманаха «МетрОполь». Мастерская эта служила не только по прямому своему назначению, но и как клуб — место дружеских посиделок.
