Александр Гамов - Непарадные портреты
Для меня Путин не идеал — он не Юлий Цезарь, не Сталин. Но что бы о Путине ни писали западники или наши либералы, он сделал для России главное — сберег государство. Усеченное, лишенное Украины и Белоруссии, Северного Казахстана, но осталось ядро, субъект. За это я очень Путина ценю. Тебе понятно?
— Не совсем. Мне кажется, писатель должен быть в некой оппозиции к власти. Тем более такой, как Проханов.
— Почему?
— Путин говорил, что у нас — хлипкая оппозиция. Может, он надеялся, что хотя бы Проханов ее укрепит...
— А не все писатели в оппозиции к государству стояли. Вот Пушкин — он звал Николая своим цензором, был камер-юнкером, царь его приблизил ко двору. Пушкин написал «Клеветникам России», дал по мордам всем, кто посягал на русский престол, на трон.
— Да... И как же вам Зюганов прощает такое вероотступничество?
— Я никогда не был в церкви Зюганова. Я не был его прихожанином, псаломщиком. Не был в компартии. Я всегда был вольным художником.
— Коммунизм сейчас иссякает, да?
— Коммунизм в России пока исчах.
— И уже не поднимется?
— Поднимется, если мы сейчас еще пару рюмок примем и поднатужимся.
— А вдруг вы просто засланы?
— А я и есть засланный.
— От Зюганова к Путину?
— Стал бы я мелочиться. Я разведчик, я заслан Господом в эту жизнь, чтобы добывать сверхсекретную информацию о человеческом бытии.
— Добыли?
— Да...
Официанты приносят пиво.
«Посылаю Путину телепатические советы»
— И что же ждет Россию?
— Есть такое понятие — «русская синусоида». Это волна, которая то взлетает, то падает. Будущее у России по законам этой синусоиды в ближайшие двадцать — пятьдесят лет будет ослепительным. Она будет подниматься. Ей будут мешать, ее будут подсекать. Но синусоида истории сильнее любых заговоров.
— И даже уход Путина с поста президента эту синусоиду не изменит?
— Даже это.
— Почему именно Медведев стал преемником Путина?
— Если я скажу, что он выбрал его, потому что у него такая фамилия мощная, медвежья, — это будет неправда. Я верю Путину. Думаю, что инстинкт чекиста, политика, государственника и человека позволил ему сделать правильный выбор.
— А Путин вообще молодец, что не стал нарушать Конституцию?
— Он должен был остаться на третий срок, не нарушая Конституцию. Были механизмы.
— Он же там как раб на галерах — сам сказал нам на пресс-конференции.
— Работа премьера в условиях мирового экономического и политического кризиса — страшнее, чем на галерах. Это просто как в урановых рудниках.
— Он долго проработает премьером?
— Я ему советую проработать четыре года. Но он не все мои советы выполняет.
— А какие-то выполнил?
— Я посылаю ему их телепатически.
— Как вы узнаете, что он их получил?
— Так ведь они выполняются! Я поручил ему разгромить террористическое сопротивление на Северном Кавказе — он выполнил мой завет. Я поручил поднять старые, но еще летающие русские крепости и направить их к берегам Британии — он и это сделал.
— А как вам будущий Путин? Вы согласны с его программой до 2020 года?
— Ты политолог, что ли? Ты пришел сюда париться или мучить меня дурацкими вопросами? И то и другое?
— Да.
— Я не знаю. Я выпил водки, и на душе у меня сейчас хорошо.
— Тогда, может, снова попаримся?
— Можно.
Он начал хлестать меня вениками — сразу двумя, приговаривая:
— А теперь, господин журналист, я буду вбивать в тебя патриотизм.
— Только душу русскую не выбейте! — орал я.
И тут я вспомнил, как однажды Проханов сам позвонил мне в редакцию:
— Хочешь сенсацию? Ее еще ни у кого нет! В новом фильме про Джеймса Бонда «Казино Рояль» (картина вышла на экраны осенью 2006-го. — А.Г.) зашифровано послание человечеству. И в недрах этого послания стоит герой, которого сыграл Дэниел Крэйг и который абсолютно похож на Путина, — тоже разведчик. Это ошеломляюще!
— Александр Андреевич, вы шутите?
— Какие уж тут шутки! Там группа людей, которые играют в карты за зеленым столом. Там японец, американец... — их можно интерпретировать как «большую восьмерку», мировое сообщество. Бонду-Путину противостоит банкир-мафиози Ле Шиффр.
— Березовский, что ли?
— Нет, это олицетворение мирового зла. Но Владимир Владимирович выигрывает у него огромные средства. То есть наносит удар по всей нынешней концепции устройства мира, по всей этой экономике, которая тащит человечество в пропасть.
— Ага, значит, еще одного дефолта в России не будет...
— И заметьте, Бонд теряет любимую женщину. А женщина может быть кем угодно — стихией, природой, Россией. Она гибнет в страшной катастрофе, когда случается потоп. Это удивительным образом рифмуется с недавним заявлением директора ФСБ Николая Патрушева (сейчас он секретарь Совета безопасности России. — А.Г.), который говорил, что могут быть взрывы на гидроузлах.
— Ах, вон оно что!
— Ну наконец-то дошло! Ситуация такова, что он не может уйти на покой. Потому что наш Путин — или там Владимир Владимирович Бонд — в итоге возвращается вот в эту игру, в этот страшный пасьянс мира, чтобы этот мир спасти.
— Значит, это Кремль раскошелился на сто миллионов долларов, чтобы снять фильм про Бонда-Путина?
— В Кремле лишних денег для этого нет.
— Тогда, выходит, режиссер Мартин Кэмпбелл — наш идейный бескорыстный агент? Я догадался — это кремлевская агитка: «Джеймса Владимировича Путина — на третий срок»!
— Либо на третий, либо уйдет, но станет человеком мира.
— Генсеком ООН, что ли?
— Трудно сказать... У него будет не чиновничья должность.
— Неужели он станет... Президентом Мира?
— Скорее это будет оружие...
— Путин?
— Ну да. Оружие человечества...
После разговора с Прохановым я положил рядом два фото — Джеймса Путина и Владимира Бонда: а ведь действительно похожи. Оба — худощавые блондины. И овал лица...
«Хотя нет, — подумал я, — оружие у них разное».
Об империи и бабочках
В парилке — шестьдесят градусов.
— Александр Андреевич, в 2020-м у нас будет империя?
— Россия и сейчас уже империя.
— Какая же это империя, ее же Запад со всех сторон окружил?
— У империи всегда есть враги — на Юге, на Востоке, на Западе.
— Много?
— И не счесть! И это нормально. У всех крупных государств враги непрерывные. А у России вообще во все века. Русские же чем дразнят мир? Русской альтернативой. Мы не хотим жить по канонам мира. Мы всегда живем таинственным, запредельным. И это им не нравится все. Поэтому они хотят отнять у нас нашу веру, нашу Сандуновскую баню, нашу «Комсомольскую правду», хотят стереть нас с лица земли.
— Не дождутся! И выход какой, чтобы не дать им?
