Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря
Омнибусовцы так вчера напелись, что проспали завтрак. По дороге на обед меня перехватил Толя Щукин и попросил срочно налить ему обещанные три литра шила, т. к. омнибусовцы не могут дойти до столовой — палуба уходит из под ног. После обеда начался наш первый рабочий день.
Техническое руководство настройкой подсистемы ШП осуществляет Зелях. В части введения в строй общекомплексной аппаратуры для решения задач шумопеленгования ему помогает Новожилов, в части ремонта антенны — Веселков. Общее руководство всеми работами, взаимодействие с заводом, командованием лодки и дока на мне. Начали с приема электропитания на 21 прибор, очень ответственный момент у группы Новожилова, да и у всех нас. Слава богу, все нормально. Ничего не дымит и не горит. Все группы приступили к работе. Договорился с руководителями групп каждый вечер, после ужина, устраивать короткое подведение итогов рабочего дня и обсуждение бытовых проблем. Сегодня решили это провести часа в 23, нужно время, чтобы «осмотреться в отсеках». Ужин прошел быстро и, как это принято на флоте, по сути, был повторением обеда, обеда не очень вкусного. Сразу после ужина по громкоговорящей связи раздалась команда, которая потом будет довольно часто повторяться: «Теслярову прибыть на ЦПУ» (центральный пост управления доком) с характерным флотским ударением в слове «прибыть» на первом слоге. По пути встретился со старшим строителем по электротехнической части Соколовым, который сказал, что в каюте командира дока Башарин и Русаков (два руководителя переходом) проводят обсуждение первого дня перехода с участием представителя Ленинградской Военно-морской базы, которому я должен рассказать о плане наших работ. На мой вопрос, что это за представитель, Витя ответил двумя словами — оперативный уполномоченный. Ага, вот значит какому ведомству принадлежали черные «Волги» и кого они провожали. На обсуждении получил информацию, что 15 октября будет стоянка дока в районе поселка Вознесенье на Онежском озере, а 17 октября у входа в канал в районе поселка Повенец тоже на Онежском озере. Стоянки вызваны сменой буксиров и используются для пополнения запасов продовольствия, в основном хлеба, для чего группа моряков во главе с помощником командира лодки будет десантирована на берег. Мой короткий доклад был внимательно выслушан и затем, обращаясь ко мне, опер сказал, что он надеется на понимание сотрудниками института важности проводимого мероприятия и на строгое выполнение нами всех положений соответствующих инструкций… Какие это положения и каких инструкций я не стал уточнять. Вопросы к руководителям перехода у нас ещё не были сформированы, а на мой вопрос могу ли я при необходимости сойти на берег в местах стоянки дока для связи с институтом и информирования руководства о ходе работ, я получил ответ от уполномоченного, что это требует отдельного рассмотрения в каждом конкретном случае, а на доке есть возможность передачи срочных радиограмм в Ленинград. Но любое мое сообщение должно быть им завизировано. Наше подведение итогов первого рабочего дня высветило картину острой нехватки некоторых электрорадиоэлементов, модулей и документации (что-то забыли, что-то не учли, чего-то оказалось просто мало). Я доложил о возможности передачи радио в институт и о предстоящей стоянке в Вознесенье и сразу же родилась идея вызвать для встречи в Вознесенье представителя института, который привезет нам недостающие запчасти и документацию. Обсуждая обеспечение наших работ со стороны ЛАО, выяснили, что наскоро сооруженная система вентиляции работает нормально, а вот гарантированное нам электропитание от доковых систем страдает непостоянством напряжения и частоты, иногда доходящим до срабатывания защиты и отключения комплекса. Кроме того, низкая температура и очень большая влажность в камере обтекателя приводят к большому количеству некачественных вулканизаций. На утро второго дня появились темы для разговора с Соколовым и Башариным. В 23.30 проветрились на борту дока, стало ещё прохладней, и разошлись по своим берлогам. Перед тем как улечься спать, я набросал текст радиограммы в институт. Так закончился первый, пожалуй, самый длинный день нашего перехода.
День второй, 13 октября 1977 года, четвергЗавтрак начался в 7.30 утра. До него успели совершить утренний туалет с некоторыми деталями прямо с палубы дока и мытьем из пожарного шланга. Ночью был легкий морозец и наиболее смелые (или нетерпеливые) наши морфизовцы умывались, соскребывая снежную изморозь с лодочного брезента. Во время завтрака произошли первые кухонные эксцессы — еда холодная и порции очень маленькие. Появилась ещё одна тема для разговора с Башариным. Приняли электропитание на комплекс в 8.30 и начали работать. Я отправился на разговор со строителями. С большим трудом удалось убедить Борю Башарина о необходимости подсушки обтекателя горячим воздухом. Он пообещал первый термосеанс устроить сегодня с 10 до 13 часов. Трудности с горячим воздухом вызваны тем, что все его ресурсы используются для работ гуммировщиков на легком корпусе и для периодического подогрева воздуха внутри лодки. По поводу непостоянства параметров питающей электросети договорились обсудить этот вопрос с командиром дока в 11.00.
На всякий случай, перед визированием радиограммы у опера, получил визу Башарина и обговорил с ним мою встречу в Вознесенье с гонцом из института. Наши столовские претензии приняты, но только со стороны ЛАО, Башарин пообещал дать указание лаовским работникам камбуза. Теперь посмотрим хватит ли только этих указаний или придется еще обращаться к отцам-командирам лодки. До 11 часов успел найти опера в одной из кают второго отсека и принципиально согласовал с ним мой поход в Вознесенье. Текст радиограммы возражений не вызвал и опер, оставив её у себя, сказал, что в 14 часов она будет передана. В 11 часов встретился с командиром дока (совсем молоденький лейтенант) и Витей Соколовым. Все оказалось очень просто. Как объяснил командир, при усилении бокового ветра или при проходе акватории с сильным течением на доке включаются подруливающие устройства, которые обеспечивают прямолинейную буксировку дока, и в совокупности с другими доковыми системами потребляют всю электроэнергию, вырабатываемую дизель-генераторами. В этой ситуации наш «Скат» является дополнительным потребителем и генераторы работают с перегрузкой и, как следствие, падает напряжение и частота. Не знаю, как это переживают доковые системы, а для нас это явление весьма неприятно. Ещё один «сюрприз» из заверений ЛАО о нормальных условиях работы на доке, о гарантированном электропитании для комплекса. Формально электропитание гарантированное, имеет место в любое время дня и ночи, но только вот временами бывает некачественным. Правда, командир обнадежил, что, когда будем идти в створе канала, всё должно быть нормально. Канал, это канал, но ведь из нашего тысячекилометрового пути на собственно канал приходится всего около 40 км, а остальное это реки, озера и Белое море. К обеду подошли к реке Свирь и мы, двигаясь в столовую, с интересом наблюдали за нашим первым шлюзованием на Нижнесвирском шлюзе. К сожалению, не было времени для получения полной картины — обед не ждет. Но впереди ещё много шлюзов, увидим. Теперь будем идти по реке вверх, а там и Вернесвирский шлюз, выход в Онежское озеро и стоянка на рейде Вознесенья. Обед не доставил никакого удовольствия, опять переругивались с камбузом, еда холодная и такая же невкусная. После обеда работали только до 15 часов. Броски напряжения в сети приводят к срабатыванию защиты — на приборе 21 горят предохранители. Образовалась вынужденная пауза, а у бригады Веселкова пошли вулканизации. Побывал в обтекателе. Там стало немного суше и теплей, но все равно условия работы жуткие. Чтобы добраться до места вулканизации, уходит много труда и времени для частичного демонтажа акустических блоков на линейках антенны, а иногда и экранов на конусной части антенны. Много хлопот доставляет также демонтаж уложенных и закрепленных проводов и последующая, после вулканизации, их вторичная укладка и закрепление. Из всевозможных технологических приспособлений наиболее надежным и удобным является спина Толи Сусарина. Температура воздуха в обтекателе около 4–6 градусов и вулканизационные печки нагреваются медленно. Возможности постоянно подавать теплый воздух в камеру обтекателя нет. Это обстоятельство тоже из серии заверений ЛАО о нормальных условиях работы. Не представляю, что будет, если начнутся морозы. Параллельно с нами работает большой коллектив лаовцев, распределенных вдоль всей лодки внутри и снаружи. Особенно много гуммировщиков, главных потребителей горячего воздуха, которые меняют резиновое шумозаглушающее покрытие легкого корпуса. Гуммировщики предлагают нам нанести на подошвы сапог слой герметика — будет не так скользко ходить по палубе лодки и дока. Кому-то из наших уже сделали. Отдал в «ремонт» свои сапоги и я. Включились сразу после ужина и работали до 23 часов. На подведении итогов решили, что на периоды работы подруливающих устройств мы будем выключать комплекс. Завтра мне надо будет договориться с командиром дока о своевременном получении информации с ЦПУ. Разошлись. Становится заметно холоднее.
