Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря
Завтрак начался в 7.30 утра. До него успели совершить утренний туалет с некоторыми деталями прямо с палубы дока и мытьем из пожарного шланга. Ночью был легкий морозец и наиболее смелые (или нетерпеливые) наши морфизовцы умывались, соскребывая снежную изморозь с лодочного брезента. Во время завтрака произошли первые кухонные эксцессы — еда холодная и порции очень маленькие. Появилась ещё одна тема для разговора с Башариным. Приняли электропитание на комплекс в 8.30 и начали работать. Я отправился на разговор со строителями. С большим трудом удалось убедить Борю Башарина о необходимости подсушки обтекателя горячим воздухом. Он пообещал первый термосеанс устроить сегодня с 10 до 13 часов. Трудности с горячим воздухом вызваны тем, что все его ресурсы используются для работ гуммировщиков на легком корпусе и для периодического подогрева воздуха внутри лодки. По поводу непостоянства параметров питающей электросети договорились обсудить этот вопрос с командиром дока в 11.00.
На всякий случай, перед визированием радиограммы у опера, получил визу Башарина и обговорил с ним мою встречу в Вознесенье с гонцом из института. Наши столовские претензии приняты, но только со стороны ЛАО, Башарин пообещал дать указание лаовским работникам камбуза. Теперь посмотрим хватит ли только этих указаний или придется еще обращаться к отцам-командирам лодки. До 11 часов успел найти опера в одной из кают второго отсека и принципиально согласовал с ним мой поход в Вознесенье. Текст радиограммы возражений не вызвал и опер, оставив её у себя, сказал, что в 14 часов она будет передана. В 11 часов встретился с командиром дока (совсем молоденький лейтенант) и Витей Соколовым. Все оказалось очень просто. Как объяснил командир, при усилении бокового ветра или при проходе акватории с сильным течением на доке включаются подруливающие устройства, которые обеспечивают прямолинейную буксировку дока, и в совокупности с другими доковыми системами потребляют всю электроэнергию, вырабатываемую дизель-генераторами. В этой ситуации наш «Скат» является дополнительным потребителем и генераторы работают с перегрузкой и, как следствие, падает напряжение и частота. Не знаю, как это переживают доковые системы, а для нас это явление весьма неприятно. Ещё один «сюрприз» из заверений ЛАО о нормальных условиях работы на доке, о гарантированном электропитании для комплекса. Формально электропитание гарантированное, имеет место в любое время дня и ночи, но только вот временами бывает некачественным. Правда, командир обнадежил, что, когда будем идти в створе канала, всё должно быть нормально. Канал, это канал, но ведь из нашего тысячекилометрового пути на собственно канал приходится всего около 40 км, а остальное это реки, озера и Белое море. К обеду подошли к реке Свирь и мы, двигаясь в столовую, с интересом наблюдали за нашим первым шлюзованием на Нижнесвирском шлюзе. К сожалению, не было времени для получения полной картины — обед не ждет. Но впереди ещё много шлюзов, увидим. Теперь будем идти по реке вверх, а там и Вернесвирский шлюз, выход в Онежское озеро и стоянка на рейде Вознесенья. Обед не доставил никакого удовольствия, опять переругивались с камбузом, еда холодная и такая же невкусная. После обеда работали только до 15 часов. Броски напряжения в сети приводят к срабатыванию защиты — на приборе 21 горят предохранители. Образовалась вынужденная пауза, а у бригады Веселкова пошли вулканизации. Побывал в обтекателе. Там стало немного суше и теплей, но все равно условия работы жуткие. Чтобы добраться до места вулканизации, уходит много труда и времени для частичного демонтажа акустических блоков на линейках антенны, а иногда и экранов на конусной части антенны. Много хлопот доставляет также демонтаж уложенных и закрепленных проводов и последующая, после вулканизации, их вторичная укладка и закрепление. Из всевозможных технологических приспособлений наиболее надежным и удобным является спина Толи Сусарина. Температура воздуха в обтекателе около 4–6 градусов и вулканизационные печки нагреваются медленно. Возможности постоянно подавать теплый воздух в камеру обтекателя нет. Это обстоятельство тоже из серии заверений ЛАО о нормальных условиях работы. Не представляю, что будет, если начнутся морозы. Параллельно с нами работает большой коллектив лаовцев, распределенных вдоль всей лодки внутри и снаружи. Особенно много гуммировщиков, главных потребителей горячего воздуха, которые меняют резиновое шумозаглушающее покрытие легкого корпуса. Гуммировщики предлагают нам нанести на подошвы сапог слой герметика — будет не так скользко ходить по палубе лодки и дока. Кому-то из наших уже сделали. Отдал в «ремонт» свои сапоги и я. Включились сразу после ужина и работали до 23 часов. На подведении итогов решили, что на периоды работы подруливающих устройств мы будем выключать комплекс. Завтра мне надо будет договориться с командиром дока о своевременном получении информации с ЦПУ. Разошлись. Становится заметно холоднее.
День третий, 14 октября 1977 года, пятницаПостепенно жизнь входит в нужную колею, соответствующую условиям обитания. Подъем, мытье водой из пожарного шланга или снегом с брезента, плохой и холодноватый завтрак, начало рабочего дня. Сегодня приняли электропитание в 9.00 и начали работать. Вместе с бригадой Веселкова спустился в обтекатель и очередная неожиданность — оттаивающие от ночной изморози леса и сама антенна. Придется еще раз и настоятельно уже требовать от Башарина хотя бы пару часов ночью подогревать обтекатель горячим воздухом. С 10.30 и до обеда был перерыв в работе, связанный с профилактикой дизель-генераторов. Воспользовался паузой и договорился с командиром дока, что перед включением подруливающих устройств нас будут предупреждать по громкой связи и мы будем отключать комплекс. Очень большой объем монтажных работ, связанных с недоработками в приборах, которые остались после их «прически» перед отправкой на ЛАО. Монтажник 94 цеха Боря Матвеев задействован очень плотно и буквально нарасхват. Вместо не пошедших с нами механиков-пультовиков нужно было взять на переход хотя бы ещё одного монтажника. Сегодня в мой адрес поступили первые вопросы, как у нас обстоят дела с шилом. Отшучиваюсь, что всё в порядке. Судя по всему, климатические и бытовые условия станут еще суровее. Вот тогда и начнем «родительские дни». А пока шило в строго ограниченном количестве, необходимом только для обезжиривания проводов при вулканизации, получает бригада Веселкова и наш монтажник Боря Матвеев для протирки контактов электронных модулей. Вчера вечером получил свои сапоги из «ремонта». Гуммировщики не пожалели герметика и сапоги стали тяжелее, но ходить по железным палубам действительно совсем не скользко. Башарин пообещал подсушивать обтекатель по ночам, но не более двух часов. Говорит, что больше нельзя, т. к. экипаж и все гражданские, живущие в прочном корпусе, примерзнут к своим койкам и лежакам. По долгосрочному прогнозу ещё должны быть и оттепели. Сегодня температура воздуха где-то 3–4 градуса, ветер не очень сильный. Комплекс выключили в 22.30. Антеннщики вылезли из обтекателя в 21.00. На подведении итогов особо серьезных проблем не было. Я сообщил, что решил написать письмо Паперно и передать его с тем, кто приедет в Вознесенье. Сразу получил много нужной информации о том, что нам будет необходимо в Северодвинске. Разошлись. Из разговора с лаовцами я узнал, что они с первого дня перехода получают северные суточные (3р. 50 к.) и завод полностью оплачивает питание. Народ как бы продолжает получать талоны Р-1 и даже чуть больше. Мы же получаем суточные по 2р. 60 к. и ещё должны будем полностью оплатить питание — за каждый день по 3 р.!! Заморосил дождик с мокрым снегом, на палубе дока только те, кому приспичило. Заполз в свою каюту и устроился писать письмо Паперно. Кроме чисто технических сообщений, информации о наших делах и о том, что нужно сделать на сдаточной базе ЛАО к нашему приходу, написал о необходимости северных суточных и оплате питания, ссылаясь на прецедент с лаовскими участниками перехода. Надеюсь, что Паперно «пробьет» эти вопросы у Директора. Итак, уже наступил день четвертый.
