Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Должно быть, так всегда бывает,
Я лучшей доли не ищу.
Пустая жизнь бесследно тает,
Подобно летнему дождю.

Проходят в будничных заботах
За часом час, за годом — год.
И лишь порой взметнётся где-то,
Тревогой сердце захлестнёт.

Мир станет узким, скучным, серым,
А там, за тридевять земель —
Какие дикие размеры!
Какая огненная цель!

Но, как мираж, неуловимы,
Тоской манящею полны —
В спокойной жизни — мимо, мимо
Плывут волнующие сны.

И снова день — больной и трудный,
Обвитый множеством забот,
Торжественный, привычный, будний
Затянет в свой круговорот.

Я не боялась, не ждала, не знала,
Не отводила напряжённых рук..
Я всё готова повторить сначала —
И долгий страх, и силу адских мук…

Но если… если?.. О, за все страданья,
За боль, за гнев, за давящую грусть —
К твоим годам, к своим воспоминаньям,
В твой страшный дом я больше не вернусь.

О тех, кого я не любила,
О тех, кто меня позабыл…
О тех, кого я не простила,
Кто не был ни близок, ни мил…

О тех, кому в яростной скуке
Бросала я громко: лови!
О тех, что счастливей в разлуке,
Чем в путах тяжёлой любви…

О тех, равнодушно счастливых;,
Которым везде хорошо…
О женщинах; злых и красивых;
С больной и усталой душой…

Мне память давно изменила,
И больше молиться — нет сил…
…О том, кого я разлюбила,
О том, кто меня не любил.

Я снова верю пышным фразам
О чистоте, о глубине,
Я верю пошленьким рассказам
О глупом счастье и весне.

И снова — тяжесть медленной утраты,
Усталость, горечь, звезды, тишина.
И снова мы — любовь сестры и брата —
Всё те же мы — у моего окна.

Новой, странною сделалась ты,
А глаза, как Бизертское море.
И цвели неживые цветы
У тебя на венчальном уборе.

Падал дождь за церковным окном,
Свечи тонкие тускло горели.
Рано, поздно — не всё ли равно, —
Мы придём к одинаковой цели.

Помнишь море, Бизерту, Сфаят?
Помнишь красные маки по склонам?
Твой счастливый, невидящий взгляд
Торопливо скользил по иконам.
Это только — весёлый обряд
Для уверенных, в счастье влюблённых.

Но никто не напомнил и тут,
Сколько трудных разочарований,
Сколько страшных, обидных минут
Встретит каждая — после венчанья.

И из всех приглашённых гостей
(Или все притворялись искусно?)
На торжественной свадьбе твоей
Мне не радостно было, а грустно.

Как страшно умереть, — сойти на нет,
Безропотно исчезнуть, раствориться.
И сон о смерти — этот страшный бред —
Всё чаще, всё мучительнее снится.

Я просыпаюсь в ледяном поту.
Всё та же комната, всё те же тени,
Но всё мерещится сквозь темноту
Меня преследующее виденье.

Пустая церковь, тихо хор поёт,
Цветы в гробу и бледных свеч мерцанье,
И где-то рядом мечется моё,
Ещё живое, чёткое сознанье.

Истлеет день, и будет ночь,
Та ночь, в которой нет просвета.
Никто не сможет мне помочь
Дожить до будущего лета.

Мне каждый вечер — злой намёк,
И каждый день — подарок Божий.
На розовеющий восток
Смотрю я пристальней и строже.

Как будто там, в пустой дали,
В холодном, мраморном рассвете,
Быть может, на краю земли —
Победа разумна над смертью.

Всё равно ведь никто не поверит,
Что недолго осталось мне жить.
Не такая и будет потеря,
Чтобы много о ней говорить!

От обиды по-детски бледнею:
Ведь уйду навсегда, навсегда…
Кто потом за меня пожалеет
Облетевшие даром года?

Пусть другие меня не осудят,
Пусть мой брат меня тихо простит.
Для меня уже скоро не будет
Ни тревоги, ни зла, ни обид.

Забудь, что я жила без света,
Скучала, плакала, ждала.
Что званье трудное поэта
Я слишком просто отдала.

Не вспоминай меня с улыбкой.
Когда умру — не говори,
Что наша жизнь была ошибкой,
Обманом утренней зари.

Но только вспомни, чуть бледная,
Осенний, догоревший день,
Версаль, поникшие аллеи,
Рябь на темнеющей воде…

Приди. Возьми. Люби. Запомни.
Не позабудь и не предай.
Увидишь мир чужой и тёмный, —
Отвергнутый тобою рай.

Узнаешь гнев и горечь власти,
Когда, под взглядом трезвых глаз,
Слова отчаянья и страсти
Не свяжут, а разделят нас.

И в год последнего обмана
(С последней пыткой не спеши!)
Рукой коснёшься черной раны
Тобой развенчанной души.