Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

Круче китайских товарищей с лодкой были только камбоджийские, проводившие в 1960 году первый съезд Кхмерской народно-революционной партии в заброшенном товарном вагоне на железнодорожных путях близ вокзала Пномпеня. Тогда Пол Пот вошел в состав ЦК партии и возглавил комиссию по отбору кадров всех уровней.

Несколько иначе обстояли дела в Германии, в которой политическая жизнь вращается вокруг пивных и закусочных. Немецкая рабочая партия, как известно, была создана 5 февраля 1919 года в мюнхенской пивной «Штернекенброй», где объединились Политический рабочий союз с Союзом независимых рабочих. У ее истоков стояли слесарь Антон Дрекслер и журналист Карл Харрер, к ним присоединился Адольф Гитлер, и партия начала свое завораживающее и чудовищное шествие по временному пространству XX века.

Процесс создания Национал-большевистской партии не был одномоментным. За основу могло быть взято несколько дат, как то:

1 мая 1993 года — день подписания Лимоновым и Александром Дугиным приказа о создании Национал-большевистского фронта.

8 сентября 1993 года — день регистрации НБП в Минюсте в качестве общественной организации.

28 ноября 1994 года — день выхода первого номера газеты «Лимонка».

С философом Александром Дугиным, участником эзотерических кружков московского подполья в 1970—1980-е годы, побывавшим членом общества «Память» и РНЕ, а также считавшимся главным идеологом российских «новых правых», Лимонов познакомился в 1992 году на вечере газеты «День». Они немедленно нашли общий язык и составили политический союз.

Как образно выражался Дугин, в их тандеме Лимонову отводилась роль короля Артура, то есть политического лидера, а самому Александру Гельевичу — Мерлина, жреца, ловца душ и идеолога.

«Мерлин», владеющий восемью языками, выступал первооткрывателем целых идеологических пластов. Автор наряду с другими партийцами зачитывался его журналом «Элементы», узнав из него о существовании философов-традиционалистов Рене Генона и Юлиуса Эволы, геополитиков Карла Хаусхофера и Карла Шмитта и многих других важных имен для интеллектуальной карты Европы XX века.

Впоследствии стало понятно, что Дугин — не столько самостоятельный мыслитель, сколько толковый компилятор, соединявший различные теории и идеи, а также популяризатор несистемных западных философов. Что нисколько не отменяет ценности этой его деятельности.

Но главное — именно Дугину партия обязана своим названием и представлением о национал-большевизме и его истории.

Исторически своими корнями национал-большевизм восходит к Советской России и Германии 1920—1930-х годов [5]. Национал-большевиками называли тех русских интеллектуалов и общественных деятелей, кто принял советскую власть, считая ее действующей в традициях русской истории. Наиболее известной фигурой среди них был бывший кадет и участник Белого движения Николай Устрялов, который, находясь в эмиграции, пересмотрел свои взгляды и с удовлетворением описывал эволюцию советской власти в имперском направлении. Выделяют также встречное течение в самой партии большевиков, апеллировавшее к русской истории, к патриотизму и отчасти восторжествовавшее при Сталине.

Что до немецких национал-большевиков, то их отцом-основателем считался Эрнст Никиш. Они призывали к союзу с Советской Россией в борьбе с американским и английским капитализмом, к строительству евразийской империи на социалистических началах. Здесь было принципиальное отличие от национал-социалистов. Никиш написал после их прихода к власти книжку «Гитлер — злой рок для Германии», за что и угодил в концлагерь.

Национал-большевистская идеология не имеет своего центрального труда, вроде «Капитала», и представляется довольно эклектичной. Вместе с тем было важно, что она имела свою традицию, что ее разделяли выдающиеся интеллектуалы своего времени, а главное — что она носила живой, творческий характер. Отцы-основатели не боялись скрещивать нескрещиваемое и создавать удивительный для современников синтез право-левых идей. Так и Лимонов с Дугиным не боялись объединения понятий о социальной и национальной справедливости, сближения левых и правых радикалов против системы. Как видно, для Эдуарда это было вполне естественно — такой же синтез он пытался осуществить ранее во Франции, хотя и не преуспел. В России начала 1990-х годов жизнь была разнообразнее, а простор для деятельности оказывался шире, хотя быстро укреплявшаяся государственная машина вскоре мало что оставила от этого буйства цветов и красок.

Вторым важным постулатом национал-большевизма, передавшимся сквозь десятилетия истории, стала приверженность идее единого евразийского пространства. Поэтому даже в годы союзов с либералами и восстания против власти нацболы видели себя действующими в интересах большой России в границах Российской империи и СССР, а не против нее. Именно так понималась национальная справедливость, с борьбой за это связана вся партийная история.

Приказ о создании Национал-большевистского фронта Лимонов с Дугиным набросали буквально на коленке на Горбатом мостике возле Белого дома после первомайской демонстрации 1993 года. То шествие стало одной из пиковых точек в противостоянии режима и вышедших на улицы граждан. После столкновений с ОМОНом на Гагаринской площади более двухсот человек оказались в больницах, а один страж порядка погиб.

«Приказ № 1. О создании Национал-большевистского фронта.

Политическая борьба в России достигла критической точки. Фаза сопротивления исчерпала себя, потому традиционная оппозиция (лишь эмоциональная, лишь протестантская) исчерпала себя. Период сопротивления закончился, начинается период национального восстания.

Новый этап борьбы требует новых методов, новых форм и новых инструментов политической борьбы. Посему мы считаем необходимым создание радикальной политической и идеологической структуры нового, небывалого типа, призванной адекватно ответить на вызов Истории. Да будет национал-большевизм!

Что такое национал-большевизм? Слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления есть национал-большевизм. До настоящего времени две идеологии — национальная и социальная — объединялись на уровне компромисса, прагматичного временного союза, в национал-большевизме они сольются в нераздельное целое. Попытки объединить эти идеологии предпринимались на протяжении всей Новейшей Истории. (От якобинцев, через Устрялова и Никиша, до “Юной Европы” Тириара.) Мы намерены осуществить это важнейшее слияние. Мы понимаем социальную революцию как синоним национальной революции и национальную — как синоним социальной.

Наши цели и задачи: устранение от власти антинациональной хунты и режима социальной диктатуры подавляющего меньшинства; установление нового порядка, основанного на национальных и социальных традициях русского народа».

Документ был подписан четырьмя организациями — Национал-радикальной партией, Фронтом национального революционного действия, Движением в поддержку Кубы, Движением новых правых. Все они существовали в основном на бумаге, однако Фронту удалось провести две демонстрации с участием молодежи из числа левых и правых радикалов — 9 мая и 22 июня. Уже к августу из-за внутренних противоречий объединение развалилось. Тогда Лимонов с Дугиным приняли решение создавать свою партию, а помогать им вызвался студент юридического факультета Тверского университета Тарас Рабко. Первым делом было решено подать документы на регистрацию, дабы застолбить за собой название. На сегодняшний день это невозможно без санкции Кремля, а тогда система еще только формировалась, и 8 сентября Рабко получил документ о регистрации московского областного отделения Национал-большевистской партии.

В это же время на горизонте появляется третий отец-основатель НБП — легендарный сибирский панк, основатель и лидер группы «Гражданская оборона» Егор Летов. О Летове сообщил Лимонову в одном из писем Рабко, переслав его интервью, где тот цитировал «Дисциплинарный санаторий», и отметив, что «он — наш Человек! Он нам нужен».