Борис Привалов - Лесоруб Кумоха
Хватит, хватит! — закричал Юсси, хватаясь за бородку.—У меня уже голова кружится.
-Служанка каждый день одна это все делает,— сказал Тайпо, — а мы, двое мужчин, что же, не справимся? Сделаем все, а я скажу ей, что это ты один, Юсси, такой хороший хозяин. Может, Айно улыбнется тебе, платок свой снимет…
— Давай работать!— радостно закричал Юсси.— Что мне делать? С чего начинать?
Тайпо взял ручную мельницу и начал молоть зерно.
Юсси принялся сбивать масло.
— Так мы ничего сделать не успеем.— сказал Тайпо через некоторое время.— Нужно все продумать. Ты иди задай корм коровам и овцам. А уж я буду молоть сбивать.
Юсси пошел в хлев, остановился, подумал: «Зачем я буду кормить всех по отдельности — овец и коров? Лучше все сделать сразу!»
Он отвел коров в овчарню к овцам. Те испугались, заблеяли. Затем принес пять охапок сена.
— Ешьте, обжоры,— сказал он и вернулся в дом, где богатый хозяин, разопревший от работы, закончил молоть муку и уже сбивал масло.
— Что там беспокоились овцы? — спросил он сына.
Юсси честно рассказал, чем он занимался.
Тайпо оставил горшок со сметаной, накинул кожух и выскочил из дома.
Но было уже поздно: коровы, играючи, справились с легкой дверью овчарни и стояли посреди двора. Одна задорно поглядывала вокруг: чего бы ей еще поддеть рогами? Другая лезла на сеновал, третья терлась боком о сарай, и сарай жалобно скрипел.
Овцы тоже выскочили из темной овчарни и, весело блея, вперемежку с курами разбрелись по двору.
Тем временем, оставшись один, Юсси решил помыть чугуны и начал вытаскивать их из сеней.
Первым же чугуном он разбил горшок, в котором сбивалось масло, и сметана залила пол. Когда он начал ее собирать с пола, то опрокинул на себя квас и муку.
Тайпо умаялся, гоняясь за овцами и курами. Застоявшиеся в темноте овцы на морозном воздухе обрели особую прыть и, как молодые козлята, прыгали по всему двору. Очень резво вели себя коровы. Одна все время норовила поддать богатого хозяина рогом, как только он поворачивался к ней спиной. Другая мычала так, что испуганные куры шарахались от нее куда глаза глядят. А третья продолжала расшатывать сарай.
Наконец Тайпо плюнул на овец и загнал в хлев коров. При этом та, которой так и не удалось поддеть хозяина, успела отвести душу и продырявила рогами две большие бочки, стоящие возле сарая.
Когда измазанный мукой, вымокший в квасе и сметане Юсси появился на дворе, то Тайпо, тяжело отдуваясь, с красным от злости лицом, стоял на бревнах и подпрыгивал, стараясь дотянуться до красавца петуха, сидящего на заборе.
Петух косил глазом на хозяина и каждый раз, когда Тайпо подпрыгивал, кричал «кукареку».
Наконец Тайпо соскочил с бревен на землю и некоторое время, приходя в себя, тупо смотрел на Юсси, выжимающего свою мокрую бородку.
— Натаскай воды в баньку и протопи ее,— резко сказал он сыну. И ушел в дом.
Пришлось рубить дрова для бани. Юсси сразу же отбил себе ногу и отбросил топор. Хромая и охая, он пошел в сарай, вытащил оттуда связки дранки, приготовленной для крыши. Разжег печь в баньке. Дранка горела хорошо, камни нагревались быстро. Юсси вспомнил, что нужно еще натаскать в бочки воды и помчался к колодцу. Два ведра он, хромая, едва втащил в баньку. Возле бочки подбитая нога подвернулась, одно ведро вырвалось, пролилось на камни печки. И хотя камни еще не накалились, но они уже были настолько горячи, что дыхнули на Юсси мокрым паром.
Юсси закашлялся, бросил второе ведро.
Баня наполнилась мокрым, густым, как туман, паром.
В тумане Юсси не мог найти выхода. Он задыхался, кричал, но крик гас в тумане, словно в пуховой подушке.
Наконец он добрался до двери, вылез на улицу и долго откашливался.
Тайпо, закончив уборку пола в доме, вышел посмотреть:, не натворил ли еще чего Юсси?
Печка уже погасла, так как Юсси забыл подбросить дранку. Когда богатый хозяин увидел остатки своей лучшей дранки для крыши лежащей возле печки, то он так шлепнул Юсси пониже спины, что тот удивленно спросил:
— А почему мне теперь удобнее стоять, чем сидеть?
Готовку обеда Тайпо побоялся доверить Юсси. Он дал сыночку иглу и сказал:
Штопай полушубок. Видишь — дыра, нужно сюда наложить заплату.
Юсси с глубокомысленным видом начал ковыряться иглой в полушубке.
С обедом у хозяина тоже ничего хорошего не получилось: вода выкипала, тесто не хотело подниматься. Пока Тайпо чистил картошку, два раза порезал палец.
А Юсси укололся так, что у него из пальца брызнула кровь.
Отец с сыном долго сидели рядом на лавочке и сосали пальцы. Юсси зализал рану первым и пошел посмотреть: что же будет на обед?
Он поднял все крышки, понюхал, ничего не понял, снова взялся за полушубок.
— А где игла? — спросил Юсси отца.
— Какая игла?
— Та, которой я штопал.
— Ну она и должна быть у тебя!
— Я ее заколол вот сюда, в ворот, но ее здесь нет.
— Значит, ты ее уронил.
— Когда?
— Откуда я знаю? Ты заглядывал в горшки? Толкался возле печи?
Юсси походил возле печи и сказал:
— Тут ее нет. Значит, она выпала прямо в картошку. Или в суп.
— В картошку или в суп? — заорал Тайпо.
— Откуда я знаю? — удивился Юсси.— Я открывал все крышки.
— Сам будешь искать ее в супе! — разозлился Тайпо.
И он не успел остановить сына, как тот схватился за край чугуна с супом и дернул чугун к себе. Юсси обжег пальцы, чугун опрокинулся, и варево вылилось на печь и на пол. Дым и гарь заполнили горницу.
— Я обжегся! — кричал Юсси.
— Черт с тобой! — орал Тайпо.— Только не двигайся, стой, где стоишь, а не то натворишь еще что-нибудь!..
Когда «Айно» вернулся из леса с санями, полными дров, то застала скотину некормленной, баню нетопленноной, обед сгоревшим, посуду побитой, богатого хозяина мрачнее тучи, а счастливо улыбающегося Юсси грязным, как вылезшая из весенней лужи свинья.
У «Айно» же было отличное настроение: хорошо было поработать в лесу, на свежем воздухе, без опостылевшего платка на лице, попеть, поговорить хотя бы с деревьями!
Но самая главная причина радости была в другом: по дороге встретился Кумоха, который сказал, что не сегодня-завтра явятся долгожданные Нийкой и Мокки, можно будет наконец отправляться в путь.
Кумоха тоже возвращался домой в самом радостном настроении: очень уж удачно получилось все — не пришлось видеть мерзкую рожу богатого хозяина и его сыночка! Кондро как раз ехал из лесу с дровами — надо же быть такому совпадению!
Но на этом совпадения не кончились.
Кумоха уже выходил на лыжах из лесу, когда услышал за собой конский топот. Он оглянулся н увидел серых жеребцов пристава.
— Стой! — крикнул ему пристав.
Остановились и кони и Кумоха.
Пристав кулем вывалился из саней, замахал Кумохе рукавицей: дескать, иди ко мне.
«Черт его сюда пригнал!— подумал Кумоха.— Может, он до самого дома и не поедет, мне удастся его назад завернуть…»
— Ехал по старой дороге, решил к тебе заглянуть, обогреться,— сказал пристав весело.— Отсырел я что-то — целый день в санях сижу. Давай протопаем до твоего дома по-людски, пешью. А ты,— обратился он к стражнику,— веди коней. Они, голубчики, тоже притомились, а сразу после бега стоять им нельзя, пусть разомнутся.
Кумоха еще раз мысленно чертыхнулся. Но что делать? От пристава отделаться уже было нельзя.
— Как беглый? Не нашли? — спросил Кумоха.
— Найдем,— беспечно ответил пристав.— Я их сорок таких на своем веку нашел и на каторгу отправил. Не бегай! И этого найду! Как сестра твоя у Тайпо работает? Не проведывал?
— А как же! Сейчас от нее иду. По дороге встретил. Дрова она везла из лесу. Сегодня Тайпо решил ее в лес послать, а сам с Юсси по дому остался работать. Ну уж они наработают!
— Значит, обеда там не будет,—сказал пристав.—Хорошо я сделал, что к тебе завернул… Поесть найдется для меня?
Они вышли из леса, и маленькая избушка Кумохи открылась перед ними. Из трубы вился дымок.
— Кто у тебя там? — спросил пристав.
— Матти-рыбак.
— Чего это он загостился? .
— Простыл малость, отогревается. Да и что рыбаку зимой делать?
— И то верно,—охотно согласился, пристав.
Кумоха хотел первым войти в дом — он боялся, что Айно не услышит их прихода и не успеет спрятаться: ведь кони идут шагом, почти беззвучно.
Но пристав, словно догадываясь о намерениях Кумохи, не отпускал его от себя.
— Подарок сделаем твоему рыбаку! — веселился пристав и щурил рысьи глазки.— Я сначала войду один, он перепугается! Ха-ха!
Но когда пристав первым вошел в избу, то сам перепугался: за столом сидели Матти и еще двое мужиков, а им подавала обед… Айно! С открытым лицом, улыбающаяся и говорливая!
Пристав со злорадным любопытством посмотрел на Кумоху, сделал шаг назад из избы.
— Значит, сестру проведывал? Эй! — крикнул он стражнику, только собиравшемуся заводить в сарай коней.— Гони к Тайпо и привези сюда его служанку, самого Тайпо и сына-дурачка. А я буду тебя тут ждать. Да скорее! Коней не жалеть!
